На автомат в руках выскочившего из джипа Кира и на помпу Вадима он не обратил никакого внимания. Зато улыбнулся Элен. Повесил рядом с умывальником полотенце и отступил в сторону, словно приглашая умыться.

— У вас есть пассажиры? — просипел Матвеев.

Взглянув на него, девушка чуть не покатилась от смеха — ровный слой тёмной серой пыли превратил капитана в мулата. Впрочем, в следующее мгновение она сама достала зеркальце и убедилась в том, что и её окрас сделался куда более насыщенным, чем естественная смуглость.

Вадим, видимо подпиравший щёку рукой, выглядел записным грязнулей, но никакой реакции у водителей это не вызвало — похоже, они к этому привычные. Как раз второй член экипажа показался из двери на своеобразном крылечке перед огромным передним колесом, и подал коллеге обмылок.

— Нету, — ответил он огорчённо.

— А разрешение на ношение оружия у вас имеется? — вдруг продолжил расспросы капитан.

— Нету, — тем же тоном отозвался водитель. — И оружия нету.

— А это что? — ехидно спросил Матвеев, показывая на двустволку, болтающуюся на плече первого из водителей.

— Это инвентарь, — оба бородача недоуменно пожали плечами.

Кирилл, наконец, словно очнулся, представился по форме, предъявил удостоверение и спросил, подвозили ли они в этом рейсе кого-нибудь.

— А как жа! Маруську подвозили. Только она раньше сошла, — ответил тот, что повесил умывальник. — А только, господин хороший, про двустволку вы напрасно нехорошо подумали. Без ней за городом никак, потому как невозможно. Это, если в городе, тогда, можа и пронесёт, а уж как поехал, так без ружжа прям ни в какую.

— Ага, ага, — Матвеев на секунду задумался. — А если мы грузовик обыщем?

— Милости просим, господа хорошие, — откликнулся уже другой член экипажа. — Смотрите, у нас не заперто. А вы, девушка, не желаете лимонаду?

Добродушные мужики, слегка туповатые, но себе на уме — это впечатление только усилилось, когда они наотрез отказались выгружать из кузова мешки, сложенные туда под самый потолок.

— Вы всё раскидаете, — сказал один из них, — а нам с Кондратом опосля обратно корячиться-грузить.

Так что Кириллу с Вадимом пришлось передвинуть не меньше нескольких тонн, пока они не убедились, что никто среди груза не спрятался. Девушка, тем временем, выпила лимонаду, потом оранжаду, потом под суховатые плюшки с корицей завела с водителями неторопливый разговор о трудностях дороги, только что оставленной позади.

— Хех! Здеся на таких, как у вас, колёсиках, нужно не быстрее ехать, чем километров десять в час, — поделился с ней «сакральным» знанием Опанас. — А если вы с утра от Ново-Плесецка досюда дошнырнули, так у вас в кишках окромя фаршмаку и быть ничего не должно. Пошто коптером не полетели? Даже, если самым стареньким, так тут не больше двух часов.

— Мы думали вас ещё в лесу догнать, — попыталась оправдаться Элен. — Думали что одну подозреваемую в убийстве подвозите, сами того не зная.

— Это ты в женском роде выражаешься так, будто про девушку речь ведёшь, — откликнулся Кондрат.

— Ну да, только её не Марусей зовут. Вы же, как я поняла, попутчицу свою давно знаете.

— Так вдвоём они были, вторая и не поймёшь, тутошняя али нет. Она всё в окошко смотрела, да карты рассматривала. Туристка, наверное.

После этого оставалось показать фотографию, и узнать, что попутчицы сошли перед спуском к броду через Нифонтовку и пошли в Лавровку.

— Вы что, не могли сразу сказать, что двоих подвозили? — набросился на водил Кирилл, едва это прояснилось.

— Так ты про разрешение на оружие речь перво-наперво завёл, мил человек. Мы и испужались, — ответил Опанас, засовывая в руку Элен фляжку, как он выразился, грушанаду. Объяснил бы сразу, что убивицу шукаете, не пришлось бы тяжести ворочать.

До места, где девушки высадились с грузовика добрались, когда уже дело явно шло к вечеру. Тропа в сторону Лавровки оказалась вполне проходима и для джипа, так что Кирилл свернул на неё уверенно. Вёл он мастерски, искусно удерживая машину от соскальзывания на склонах, из которых, казалось, всё тут и состояло. Но вскоре деревья как будто сомкнулись, ветви сплелись, а тропа сузилась — ломились словно лось через бурелом, подминая кустарник и валя бампером молодые деревца.

Потом что-то хрустнуло, двигатель взревел, скрежет, донёсшийся откуда-то сзади, полоснул по нервам, а потом всё стихло. Мужчины, выбравшись наружу и заглянув под днище, обменялись несколькими словами шёпотом — видимо не хотели, чтобы смысл их выражений достиг ушей девушки, но артикуляция выдала нецензурную брань самой высокой пробы.

— Дальше пойдём пешком, — кисло произнёс Кирилл.

Бероев сноровисто экипировался, прилаживая за спину компактный ранец и пристёгивая на ремённую сбрую футляры и чехлы с разными непонятками. Кирилл отставал от него незначительно, так что Элен пришлось распаковать сумку и поторопиться — у неё тоже имеется с собой всё необходимое. Ну и заглянуть под машину она не забыла. Ей показалось, что это похоже на вывалившиеся из распоротого брюха внутренности… и больше она туда не смотрела.

— Ближайшее жильё на нашей тропе — это пасека, — посмотрев в планшетник сообщил Кирилл. — Но до темноты мы туда не поспеваем. Предлагаю завернуть к пристани, там должна быть постройка, где можно переночевать. Судя по данным сверху, людей там сейчас нет.

— А что, неужели мы не сможем скоротать ночь под открытым небом? — Вадим выглядел удивлённым некоторой нерешительностью коллеги.

— Не знаю, сможем, или не сможем, но выяснять это экспериментально не хочется, — честно сознался капитан.

Судя по построенной планшетником карте, до так называемой пристани от места поломки было тысяча четыреста метров по прямой. Преодолевали их ровно полтора часа. Неширокий заросший овраг с обрывистыми склонами оказался на самом деле руслом узкого мелкого ручья с болотистыми берегами. Кир провалился по пояс, едва соступил со ствола подмытого и свалившегося дерева на кажущуюся плотной полоску грунта у кромки воды.

Сам ствол, за который он немедленно ухватился, сразу стал сползать на него, словно намереваясь запрессовать парня по самую шляпку. Элен, шедшая следом, сумела ухватиться за ремень автомата, но её ноги принялись соскальзывать, и Вадим натурально ухватил девушку за штаны. Короткая борьба Бероева против болота закончилась поражением антабки, крепившей ремень к оружию, после чего Кирилл ещё немного погрузился и заявил, что ноги его оказались на твёрдом. То есть дальше не засасывает.

Так, стоя по грудь в грязи, и наблюдал капитан за манипуляциями с верёвкой, которую его спутники перекидывали через сук, подавали ему, чтобы он обвязался помышками, а потом висели на ней, слегка раскачиваясь, отвоёвывая у трясины сантиметр за сантиметром.

Когда вымазанного и пожамканного верёвкой Матвеева вернули на твердь земную, короткая дискуссия привела к единодушному решению вернуться на тропу и двигаться по ней до тех пор, пока не встретится торная дорога, ведущая в сторону пристани — логика подсказывала, что таковая обязательно должна быть, потому что, кроме как жителям пасеки, пользоваться причалом решительно некому.

Ошибочность этого положения стала очевидной после того, как начало смеркаться, а никаких развилок на тропе не встретилось. Зато неказистый сарай, появившийся справа, навел проводника на мысль снова посмотреть на экран планшетника.

— А вот и пристань, — Кирилл не стал заострять внимание окружающих на том факте, что он не заметил, как свернул с тропы. Впрочем, спутниковое изображение уверенно показывало только некоторые её участки, представляя остальные не слишком уверенным пунктиром. Сам он сразу, не раздеваясь, забрался в воду — отмываться. Вопрос об ужине никто поднимать не стал, потому что все прекрасно помнили кончину прихваченных в дорогу бутербродов целую вечность тому назад. Разжигать костёр тоже никто не собирался. Развесили гамаки, хорошенько заперли дверь, и уснули. Или, сделали вид.