— Сегодня у него не лучший день, старушка. — Он повернулся к Наоми. — Он сказал, что на сегодня оставляет вас в покое, мисс, так как вы умеете управляться с компьютером. Он передал мне для вас кассету. Я оставил ее у вас на столе.

С глубокой благодарностью к Брану за то, что в первый день работы он оставил ее одну, Наоми стала знакомиться с оборудованием. Начав печатать, она вдруг обнаружила, что не поспевает за глубоким, музыкальным голосом, заполняющим комнату. Пришлось прерваться и поставить кассету на меньшую скорость. Услышав название будущей книги, «Полет ворона», Наоми улыбнулась.

«Интересно! — подумалось ей. — Стоит ли сказать ему, что я знаю, почему он так ее назвал?» Вряд ли он был бы недоволен, ведь то, что он излагал, мало чем отличалось от истории, услышанной от Мейган. Какое-то время Наоми думала только о том, чтобы правильно воспроизвести его слова на экране, но потом рассказ Брана так поглотил ее, что пальцы сами летали по клавишам.

Наоми настолько отключилась от окружающего, что едва не подскочила до потолка, когда ей на плечо опустилась тяжелая, теплая рука. Дрожь пробежала по спине девушки. Она повернулась и увидела Брана, кивающего ей головой.

— Я, конечно, понимаю, Наоми Берри, что вы торопитесь закончить поскорей работу, но Мейган сообщила мне, что вы уже несколько часов не выходите отсюда. Пора прерваться ненадолго.

Наоми по-совиному заморгала и едва сдержала зевок.

— А я и не знала, что уже так поздно.

— Хорошо, когда есть занятие, благодаря которому время летит незаметно, — грустно сказал

— Бран. — Давайте выпьем кофе. Мейган накрыла в мастерской.

— Может, я выпью кофе прямо здесь? — спросила девушка, с тоской глядя на экран.

— Нет. Надо сделать перерыв. — Бран направился к двери и вышел, принимая как само собой разумеющееся, что она последует за ним, но Наоми задержалась, чтобы дописать последнюю страницу, а потом еще забежала в туалет.

— Замечательно, — сказала она, заходя в мастерскую. — Кофе?

— Да, я не могу сам себе налить, — раздраженно отозвался он.

Наоми сжала губы, протягивая художнику чашку сладкого черного кофе.

— Бисквит?

— Нет. Садитесь и расслабьтесь. Ваше нескрываемое желание как можно скорее сбежать отсюда просто оскорбительно.

— Отнюдь. Вы должны быть польщены, — сухо возразила Наоми.

— Это еще почему?

— Ну как же, ваш рассказ настолько увлекателен, что я не могу дождаться, когда снова вернусь к нему.

Какое-то время Бран молчал, склонившись над чашкой кофе, будто желая впитать в себя его тепло. Одет он был по погоде — в молескиновые брюки и теплый рыбацкий свитер, а на ногах потрепанные замшевые ботинки.

— Ну и как? — угрюмо спросил он. — Грамматически и тому подобное…

— Хорошо. Очень хорошо. Но, честно говоря, я была настолько поглощена тем, что вы рассказываете, что не слишком обращала внимание на форму. В любом случае, перед тем как распечатывать, я еще раз все хорошенько проверю.

— Значит, вы уже дошли до темы «Из грязи в князи»? — подняв голову, усмехнулся он.

— Я с этим не согласна, — твердо сказала Наоми, не желая поддерживать его иронию. — Вы происходите из добропорядочной рабочей семьи.

— Я говорю метафорично.

— Вечная тема талантливого человека, пробивающего себе дорогу в жизни.

— Как вы думаете, книга будет хорошо продаваться?

— Понятия не имею. Но ваш издатель уверен в этом, о чем свидетельствует размер аванса, — напрямик заявила Наоми.

Бран пожал плечами.

— Пожалуй, вы правы. Но если от меня ждут слюнявой истории про любовь, обильно уснащенной именами знаменитостей, то будут сильно разочарованы. А кроме того, если бы я переспал хотя бы с половиной женщин, связь с которыми мне приписывается, у меня не хватило бы никаких сил ни кисть поднять, ни рассказ написать.

Щеки Наоми порозовели.

— Возможно, вам стоит ограничиться рассказом только о тех женщинах, которые послужили источником вдохновения, — что-нибудь в этом роде.

— За последнее время я написал всего несколько женщин, да и тех за хороший гонорар. Я люблю писать возраст, характер и даже страдания. Такой уж я ужасный кельт.

Наоми резко повернулась к портрету на мольберте.

— Вы смотрите на Аллегру, — сказал он.

— Да. И не вижу ни возраста, ни страданий.

— Я был страстно влюблен в Аллегру.

— Заметно.

— Но как бы там ни было, подойдите и поглядите повнимательней на лицо при дневном свете.

Небо к этому времени прояснилось. Солнце, пробиваясь сквозь облака, осветило портрет более живо, чем искусственное освещение прошлой ночи. И красивое уверенное лицо выглядело сегодня по-другому. Наоми стояла прямо перед портретом, заложив руки за спину и оценивающе сузив глаза.

— Говорите, что видите, — приказал Бран.

— При дневном свете все действительно выглядит иначе, — признала Наоми. — Вчера мне показалось, что она моложе меня. Сегодня я сомневаюсь.

— Точно подмечено. А что еще?

— Вы уверены, что хотите услышать что-то еще?

— Да. Будьте честной, скажите, что думаете.

Наоми тщательно рассмотрела портрет вблизи.

— Она выглядит не то чтобы избалованной, но своенравной. Эта женщина не привыкла встречать сопротивление.

— Продолжайте.

— У меня такое ощущение, что ее требования к. жизни слишком велики.

— Прямо в точку. — Его рот горько искривился. — Одно из ее многочисленных требований — иметь любовника со стопроцентным зрением.

— Стоит ли говорить, что вам лучше быть одному, чем с кем-нибудь подобным, — тихо сказала Наоми.

— Вот именно.

Девушка нахмурилась, пользуясь тем, что он ее не видит.

— Мне пора снова браться за работу. Бран указал на газету.

— Но вначале я ловлю вас на слове и хотел бы воспользоваться любезным обещанием почитать для меня. Я услышал по радио интересные новости в кратком изложении и жажду подробностей.

Наоми взялась за газету как за раскаленную ручку сковороды, но, видя, что его вкусы несколько выше, чем у читателей «Кроникл», с облегчением вздохнула.

— Что бы вы хотели услышать?

— Вчера в Лондоне за баснословную цену был продан Каналетто. Я хотел бы узнать подробности.

Наоми, не менее Брана заинтересованная сообщением, начала читать. Потом они обсудили статью, и художник отпустил девушку.

— Ладно, Наоми. Пока я отпускаю вас, но после ужина помучаю подольше.

— К этому времени у меня уже будет готова первая глава, может быть, даже две, — пообещала Наоми, направляясь к двери.

— Минуточку, — властно сказал Бран. — Во что вы сегодня одеты?

— Без особых изменений. Джинсы, все тот же желтый джемпер, та же голубая блузка, только носки сегодня другие.

Его рот искривился в усмешке.

— Наверняка проклинаете тот день, когда приняли мое приглашение, Наоми.

«Да, уж это точно!» — подумала она, радуясь, что он не видит ее лица.

— Что бы я там ни чувствовала, я не забываю о деньгах, которые вы мне платите, — заверила она художника, понизив голос.

— Значит, для вас деньги так важны?

— Только тогда, когда у меня их нет, что происходит с ужасающей регулярностью, как раз перед зарплатой.

Бран нахмурился.

— Ради всего святого, разве вы не можете найти более высокооплачиваемое место?

— Я люблю свою работу, — отрезала Наоми.

— И не лезь не в свое дело, да?

Вернувшись к компьютеру, девушка подумала, что уж очень легко Бран улавливает нюансы ее настроения, и похоже, жизнь в «Логове Дракона» будет куда сложнее, чем она предполагала. Художник вызывал в ней такие чувства, каких не вызывал ни один мужчина. И конечно, Грег не шел с ним ни в какое сравнение. Наоми сидела, уставившись в пространство, и молилась, чтобы локатор Брана не уловил в ней новое нежелательное качество — уязвимость.

По просьбе девушки обед ей подали прямо на рабочее место. А Бран, похоже, не собирался появляться до ужина. Тал повез его на машине «проветриться». По словам Мейган, после несчастного случая такие поездки стали его любимым занятием.