Дожидаясь ответа на другой линии, я пыталась разобрать шепот, чтобы понять, что происходит. Слышались какие-то голоса, потом трубку взяла все та же девушка:

— Мистер Коннор просил передать, что ему очень нужно быть на этом рейсе, но вы можете поменять свой билет.

Ну спасибо, Эшли. Похоже, это тупик.

— Можно я позвоню? Справишься без меня? — спросила я Бекки. — Сегодня я помогу тебе, а завтра тебе пришлют помощницу.

— Но, Рози! Ты же не можешь пропустить рейс! — убеждала меня она.

— Хочу попытаться перенести бронь. Не волнуйся.

Хотя, конечно, я влипла по самые уши. Конечно, у этой поездки очень много минусов. Во-первых, сам Эшли, во-вторых, куча денег, которую я потратила, в-третьих, я боюсь летать. Если я поеду без него, то мне даже не с кем будет поговорить, отвлечься, когда станет страшно. В этот момент я почувствовала сильное раздражение, конечно, я могла понять, что эта конференция для него крайне важна, но какая разница, выпьешь ты вечерние коктейли в баре в шесть часов или в восемь? Погруженная в мрачные раздумья, я вернулась в свой кабинет, захлопнула дверь и снова села за телефон. Полчаса мне пришлось слушать дурацкую музыкальную заставку, которая действовала мне на нервы. Наконец я дождалась своей очереди, видимо, не одна я хотела улететь в более позднее время. В итоге я долго пыталась объяснить свою проблему, и единственное, чем мне смогли помочь, — это перенести мой вылет на следующее утро на 11.30.

— Мам, что ты делаешь дома? — воскликнул Стюарт, как только я появилась дома в половине седьмого вечера. Мне пришлось задержаться на работе, чтобы помочь Бекки закончить дела.

— Не спрашивай.

Я опустила чемодан, поставила чайник на плиту, еле сдерживая слезы.

— Ты разве не летишь в Париж? Ты поругалась с друзьями?

— Нет. Мне надо было…

— Рози! Почему ты тут? — заголосил Барри. Он заглянул в кухню, как только услышал мой голос.

— Рейс отменили. Меня не выпустили из страны. Потеряла паспорт. Не прошла таможенный контроль.

— Не говори глупости, — подбодрил меня муж. — Так ты никуда не едешь? — Он явно повеселел. — Я беспокоился из-за стиральной машины.

Интересно, при чем тут машина? Работает она или нет?

— Что у нас на ужин? — спросил Стюарт. — Можно мне сосисок?

Если честно, я была буквально убита поведением и отношением ко мне Эшли, только и думала, как полечу завтра одна, и даже забыла о переживаниях из-за трат на нижнее белье. Мне вообще стало все равно, в чем я поеду и что надену. Я стояла на кухне, ждала, пока закипит чайник, наблюдая за выражением лица сына, требующего сосиски на ужин. Удивительно, но я только сейчас поняла, как мне все это надоело. Как же я их избаловала!

— И все-таки я поеду, — ответила я злобно, забирая кружку с чаем. — Что хотите, то и готовьте. Можете сколько угодно разбираться со стиральной машиной. Я съем сандвич и лягу пораньше. Завтра рано вставать, и я поеду в Париж, даже если мне пешком туда придется идти!

Может, я и слегка перестаралась, но мои слова явно произвели тот эффект, на который я рассчитывала, потому что краем уха уловила:

— Может, у нее скоро месячные?

Глава 11

ВЕСНА В ПАРИЖЕ

— Внимание, пожалуйста! Напоминаем вам, не оставляйте багаж без присмотра…

Я прижала к себе старенький рюкзак Наташи, в который сложила свои немногочисленные вещи для выходных в Париже. Если вы спросите про мое состояние в этот момент, то я была в панике. Из дома мне пришлось выйти слишком рано, так как я боялась опоздать на самолет, — и теперь оказалось, что, кроме меня, никто не стремился пройти регистрацию так рано. Какой-то паренек, видимо, сотрудник авиакомпании, поздоровался со мной, вероятно, приняв за свою. Можно подумать, я здесь с ночи торчала!

— Вы сами упаковывали вещи? — спросил он меня весело, прилепляя стикеры к моему багажу. Я проводила взглядом свой скромный рюкзачок, двинувшийся по конвейерной ленте.

Сама ли я собирала вещи и упаковывала их? Неужели доверила бы складывать свое нижнее белье, позорное на мой взгляд, кому-нибудь еще?!

— Посадка в десять пятьдесят, выход сорок пятый, — объявил он мне с улыбкой. — Счастливого пути!

В 10.50? Я с ужасом посмотрела на часы. Сейчас было лишь 9.20. Надо было чем-то заняться, чтобы хоть как-то убить полтора часа. Я думала, улететь из страны не составит никакого труда, как на автобусе или на поезде. Но нет, ничего не меняется — каждый раз одно и то же. Что на остановке торчишь, что по вокзалу расхаживаешь туда-сюда — не знаешь, куда себя деть, — вот, оказывается, и в аэропорту то же самое!

Я присоединилась к многочисленным пассажирам, желающим улететь. Все мы ждали, когда нас пригласят пройти паспортный контроль. Я сразу представила, как чиновник тщательно сверяет фотографию в паспорте с оригиналом (моим лицом), удивляясь, как это так, в жизни я выгляжу гораздо старше своей копии в паспорте. Затем нас отправят на осмотр багажа, проверят карманы, ручную кладь, ключи, часы, все остальные вещи, если запищит металлодетектор, а также то, что вызовет подозрение при досмотре. После этого вас может ощупать сверху донизу какая-нибудь тетка лесбийских наклонностей с безумным выражением лица. Особенно тщательно проверяют обувь. Ну, а потом уже примутся за вашу сумочку или маленький рюкзачок. Абсолютно все тщательно просвечивается и прощупывается человеком весьма подозрительной наружности. Если бы не особая форма, я бы его вообще за грабителя с большой дороги приняла.

— Это тампоны, — прошипела я, как только он взял в руки мини-упаковку, тщательно изучая, что же там.

— Извините, мадам, — монотонно произнес он, — проверка на наркотики, вы же понимаете.

Если бы я хотела провезти наркотики, то эта маленькая коробочка была бы последним местом, куда бы я их догадалась сунуть. Побросав все обратно в сумку, я отправилась дальше. Он же увлекся следующими пассажирами. У двухлетнего ребенка в руках был плюшевый медведь — отличный контейнер, чтобы упрятать наркотики! Но если честно, то мне стало намного спокойнее — по крайней мере после такого тщательного досмотра можно было спокойно лететь.

У меня оставалось еще больше часа, надо было чем- то заняться. Решила пройтись по магазинам, по пути мне встречались компании мужчин и женщин, которые собирались провести выходные вне семьи, на другом конце света без своих вторых половинок. Повсюду слышался смех, видимо, они уже принялись отмечать уикэнд и недолгую свободу. Я почувствовала себя одинокой. Все, кого я видела, были с кем-то: с другом, любовником, родителями, ребенком или на худой конец с партнером по бизнесу. Уж лучше так, чем совсем одной! Даже консультант с твоей работы, которому ты нравишься, не потрудился поменять билет на более поздний рейс, чтобы лететь вместе, — тоже неплохой вариант! Пришлось отстоять очередь, чтобы купить кофе, но потом в последний момент я передумала и заказала белое вино. Если честно, пребывала я в растрепанных чувствах. В голове были только мысли о предстоящем уик-энде в постели с Эшли, к тому же в белье, которое я купила, было не стыдно появиться даже перед принцем Чарлзом.

— Внимание! — услышала я, прижимая сумку и оглядываясь в панике по сторонам. — Мы ждем последнего пассажира на рейс «Б 176». Еще раз повторяю, «Б 176», пройдите к выходу 43. Повторяю, пассажир, вылетающий рейсом…

Дрожащими руками я пыталась найти посадочный талон в сумке. Мне казалось, я положила его в карман. Перерыв полсумки, найдя помаду, салфетки, я наконец наткнулась на то, что искала. Повернув его к свету, я пыталась разглядеть, что там написано, и с облегчением обнаружила, что это не меня вызывали, мой рейс совершенно другой. Убрав билет обратно в сумку, я продолжила попивать вино.

— Рейс 176, — раздался голос из-за соседнего стола.

— Простите? — переспросила я, оглядываясь. Сзади сидел молодой человек с чересчур яркими светлыми волосами и слишком ярким загаром. Он пристально наблюдал за мной.