— Да ладно тебе… Я бы не страдала, ну, по крайней мере от одиночества, потому что от мамы или с охоты он бы вернулся домой. То есть ко мне. И мы из моего плана выполнили бы хотя бы один пункт — посмотрели телевизор.

— Да, только он предпочтет футбол, или боевик, или Познера, в конце концов. «Поэтому ты, любимая, посиди в гостиной на диване, а я пойду на кухоньку, чтобы тебе не мешать».

Шекия, долой эти милые иллюзии по поводу беззаботной и счастливой семейной жизни, где все складывается так, как ты себе это представляешь. — Андрей произносит эти слова, а я вспоминаю своих замужних приятельниц, и в голове звучит ровно то же самое: «Не идеализируй! Не идеализируй!»— Для женщины — для большинства из них, во всяком случае, — жизнь психологически заканчивается на мужчине, за которого она вышла замуж. И когда он едет к маме, она констатирует: «И вот так теперь будет всю жизнь». Ужасный конец или ужас без конца.

Я это к чему тебе говорю? К тому, что категорически не следует искать спасения от «чувства одиночества» в семье, возлюбленном или где-либо еще кроме себя самой. Его там просто нет. Шекия, одиночество — это чувство. И это не реакция на обстоятельства, это реакция на то, что происходит у тебя в твоей собственной голове.

Там есть мечты, некие отчасти даже неосознанные ожидания. И совершено очевидно, что они — эти твои мечты и ожидания — не находят своего воплощения в реальной жизни. Потому что реальная жизнь существует по своим законам и правилам, отрицать которые — безумие, глупо и более того — смерти подобно.

Шекия, идея одиночества — враг. Ты не одинока. Вот я сижу с тобой, разговариваю. Ты, я уверен, перед тем как со мной встречаться, уже перетерла эту тему «вселенского одиночества» с парой-тройкой своих подруг и знакомых. О каком одиночестве в таком случае мы говорим? Не с кем полежать на диване, посмотреть телевизор? Но не в этом же дело!

Ты хочешь чувствовать себя женщиной, хочешь любить и чувствовать себя любимой. Это понятно, и в этих желаниях я тебя всецело поддерживаю. Так держать — и скоро будет! Но когда начинается эта ерунда про телевизор — все! Кранты!

В твоем подсознании под давлением этой ужасной романтической идеи об «одиночестве» формируется образ возлюбленного, которого не существует в природе. И потом мы будем с тобой пять лет кряду выяснять — куда же они подевались, эти «хорошие мужчины»?!

Да никуда они не подевались! Просто прелесть их не в том, что они соответствуют твоим фантазиям, напетым чувством одиночества, а в том, что они живые, настоящие, а потому вовсе не такие, как тот робот, о котором я тебе рассказывал. Нормальному мужчине нравится футбол, боевики, охота с друзьями, и еще маме своей он иногда хочет аспирин набуздыкать. Ну и супер! Ему хорошо, тебе — хорошо.

Важно же не то, что вы двадцать четыре часа изо дня в день рука об руку да по минному полю — в неустанной борьбе с наступающим на вас одиночеством. Нет. Важно то, что вы оба живете, беспокоясь о том, чтобы ты посмотрела свою мелодраму, а он — свой футбол. Именно беспокоясь!

«Господи, сегодня же футбол в 19:00, а мой Ванечка в пробке, запишу-ка я этот матч на видео! Как он обрадуется! А если «его» проиграют, то я ему скажу, и он, может, не будет смотреть, чтобы не расстраиваться. А так бы посмотрел прямой эфир и расстроился».

«Так, моя Шекия уже пару дней не смотрела ни одной мелодрамы. Заеду-ка я по дороге с работы в «Аудио-видео», куплю ей какую-нибудь романтическую историю. Она всегда такая милая, когда разревется на какой-нибудь бессмысленной девчачьей сцене…»

В общем, различиям вашим, несовпадениям можно радоваться и переживать по этому поводу массу новых ощущений, впечатлений, новых чувств. Но можно и не обрадоваться, и не пережить. А ждать своего «мужчину-мечту», созданного в своем трагическом «одиночестве» и отсутствующего в действительности. Ждать вечно. Впрочем, страдающему от одиночества человеку другой и не нужен, у него уже есть занятие.

— Андрюша, но ведь женщина и ждет его, свою вторую половинку, вот и страдает…

— Вот я и объясняю, почему при таком раскладе не дождется. А если и дождется, то счастлива с ним не будет. Нужно выжечь из себя каленым железом эту идею — «одиночества». Просто выжечь! Она плохое насоветует, она неправильно настроит, она потрафит, но принесет много горя.

Нет одиночества никакого. Пока не встретился тот, с кем было бы счастливо. Но если так, то давай так и скажем: «Пока я свою пару не нашла». Но ведь мир же больше этой «пары». Или что — когда она отыщется, больше никаких социальных связей? Ну нет же, я надеюсь. Меня-то пригласишь еще на чашку кофе-то?.. Или все? Можно будет с тобой попрощаться?..

Шекия, мир не ограничивается тем человеком, с которым ты проживешь большую часть своей жизни. И если этого человека пока нет рядом, мир продолжает существовать, и не надо драматически наводить тень на плетень. Все не так плохо, как рассказывают нам «чувство одиночества» и следующая за ним депрессия.

— Все это правильно, конечно, но про субботу ты мне так и не ответил…

— Шекия, весь этот длинный и многотрудный разговор — из-за предстоящих шести часов без веселой компании? Не думаю. И ты переживаешь не из-за этой субботы, вечер которой тебе вроде как не с кем провести. Сейчас в твоей голове другое. Ты думаешь не об этих шести часах, а снова о том, как же ты одинока на столбовой дороге своей жизни!

Так вот я и говорю тебе — вопрос шести часов. Завтра новый день, новая жизнь. А мы говорим о шести часах! И все. И нужно прекратить все эти внутренние терзания, где ты уже видишься себе несчастной, одинокой, брошенной всеми старушкой, доживающей свои никчемные годы в доме престарелых.

Ну посмотрите на нее — она мучается из-за того, что у нее ничего не запланировано на ближайшие шесть часов! Нормально?.. Но если эта страдалица будет пребывать в состоянии драматизма, то у нее ничего не будет и в ближайшие десять лет, и вот как раз этого она понять и не хочет.

Идея одиночества загоняет в депрессию, а главная черта депрессии — отсутствие желаний, когда человеку действительно ничего не хочется, потому что ничто не радует, не вызывает удовольствия. И кто-то, кажется, сейчас копает себе такую яму: «Кого знаю, не хочу, кого хочу — не знаю». И вот она пестует свой идеал, свою мечту, мается своим ощущением одиночества, увлекается им и чем дальше, тем больше хочет «чего-то неземного».

…

— Да мне влюбиться хочется!

— Золотце, так давай об этом и поговорим. Наконец-то ты завела конструктивный разговор.

— Я так прекрасна и одинока! — начинаю я кокетничать неожиданно для самой себя.

— А ты посмотри, какая в тебе сразу же живость появилась! Совершенно иной посыл внутренний. Потому что когда одиноко — хочется, чтобы кто-то пришел и нашел тебя, забившуюся в угол. А когда хочется влюбиться, то сразу и блеск в глазах, и волосы наутюжила, и в каблучки впрыгнула — вперед! Вот это я понимаю! Жизнь налаживается. А в углу валяться — это бесполезно. Да и не изящно как-то…

— Здорово, конечно, Андрюш, я даже готова с тобой согласиться. Но вот что страшно: выйдешь вся такая на каблуках и не найдешь свою любовь. Придешь домой и сдуешься как шарик от разочарования. И снова это ужасное чувство одиночества подступит, причем уже абсолютно безнадежное.

— Давай рассуждать здраво. Это я тебе как стратег и тактик. Во-первых, есть ли в этом мире мужчина, который может осчастливить Шекию?

— …Я думаю, что наверняка. Хотя сложно ему, конечно, придется.

— Вопрос второй: каков процент мужчин, способных тебя осчастливить, из всех мужчин, которые реально могут тебе встретиться — на работе, в транспорте (ну, это ты теперь не ездишь), на улице, светском рауте, в магазине, на парковке?..