— Желаете потренироваться? Уступаю свой пистолет. Пристрелян отлично.

— Благодарю, оберштурмфюрер! Смените обойму. Господа, кто из вас даст мне еще один парабеллум?

С трех сторон к Эльзе протянулись рифленные рукоятки. Эльза выбрала один из парабеллумов, осмотрела, подала Вайнеру:

— Перезарядите и этот.

Офицер сменил обойму. Эсэсовцы скептически поглядывали на Эльзу. Оружейник спросил:

— Будете стрелять с двух рук одновременно по движущимся? Или установить обыкновенный щит?

— Пусть движутся…

Миллер давно не тренировалась в стрельбе из двух пистолетов. Правда, когда заканчивала школу, Горн уверял, что она — его лучший стрелок. Сейчас, видя, с каким любопытством смотрят на нее офицеры, она волновалась — получится ли…

Унтершарфюрер подготовил мишени, вернулся на свое место:

— Готово!

Серия выстрелов протрещала, как барабанная дробь. Мишени попадали, а в центре щита появились отверстия. Офицеры явно не ожидали такого результата. Вайнер кинулся к мишеням:

— Ну и меткость! Если бы я не видел этого своими глазами, не поверил бы, что такое возможно!

Офицеры окружили Эльзу и начали, перебивая друг друга, расспрашивать:

— Где вы учились, если не секрет?

— Трудно ли освоить такой прием?

— К сожалению, господа, у меня совсем нет времени… Прощайте.

XXI

На следующий день, едва Эльза Миллер успела закончить утренний туалет, послышался легкий стук в дверь. Связная вошла в комнату, молча протянула конверт.

В свою очередь Эльза тоже передала девушке конверт. Горничная спрятала его, сняла со стола скатерть и вышла. Эльза заперлась на ключ.

Миллер оделась и вышла из гостиницы. У крыльца в ожидании автомашины стояли ее подчиненные, они уезжали в отведенные им зоны. Эльза распорядилась:

— Гардекопф и Фосс со мной, остальные ждите транспорта.

На крыльце местного отделения СД им встретился Венкель. Он был не в духе.

— Как вчерашняя акция, гауптштурмфюрер? — спросила Эльза.

— Неудачно. Взяли по подозрению десять человек. Партизан в деревне не обнаружили. Работаем вслепую.

Миллер отозвала его в сторону:

— То, что я вам скажу, должно остаться между нами: прибыл запрос о деятельности оберштурмбанфюрера Гейнца. Аналогичный запрос пришел и на вас.

Венкель побледнел, нахмурился.

— Не понимаю, чем это вызвано? — продолжала Эльза. — Но я уважаю вас и решила с вами посоветоваться. Какого мнения вы о Гейнце?

— Он — опытный офицер. С его появлением в городе установлен порядок, введен комендантский час, круглосуточное патрулирование. О самом оберштурмбанфюрере могу сказать только самое хорошее.

— Благодарю вас.

Эльза повернулась, собираясь уходить, и Венкель торопливо, пряча за усмешкой опаску, спросил:

— А что вы напишете обо мне?

— Только то, чего вы заслуживаете.

— И все же…

— Я отправлю почту и потом расскажу вам, — пообещала Эльза.

Зная, что Гейнц и Венкель готовят акцию внедрения агентов в партизанский отряд «Смерть фашизму», и понимая, что от этой операции зависит судьба ее мужа, Эльза пыталась вывести из равновесия обоих. На эту мысль ее натолкнуло письмо Штольца. Он интересовался, помогает ли ей в работе местное СД, так как другие офицеры абвера, выполняющие подобные функции, жалуются. В том, что она сказала Венкелю, была доля правды. Не ответив ему ничего конкретного, Миллер предвидела, что Венкель тотчас обо всем сообщит Гейнцу и оба явятся к ней выяснять отношения.

Она будто в воду смотрела. Не успела разложить на столе бумаги, как в дверь кабинета постучали.

Это был Гардекопф.

— Начальник СД Гейнц и его заместитель Венкель просят разрешения посетить вас.

— Пусть войдут.

Демонстрируя вынужденный перерыв в своей многотрудной деятельности, Эльза собрала со стола бумаги, закрыла их в сейф.

— Итак… Слушаю вас, господа. У вас есть что-нибудь новое?

Гейнц замялся:

— Сегодня десять пленных, отобранных для акции «побег», почти у самого леса разбирают старое здание. Охрана — пять полицейских. Но если мы будем ждать неделю, как планировали раньше, их могут освободить настоящие партизаны. Этого мы не учли. Словом, операцию необходимо провести завтра утром. Мои люди готовы. А как считаете вы?

— Согласна с вами, время не ждет. Не помешало бы сфотографировать пленных вместе с полицаями завтра утром перед отправкой на место работы. В случае удачи — отличный фотодокумент. Его можно будет с докладом отослать в Берлин. Там любят такие документы. Снимок подтвердит, что операция была продумана и проведена специалистами.

— Пожалуй, это дельный совет. Не желаете ли посмотреть, как все произойдет? Там, где работают пленные, есть овраг. Из него можно наблюдать за ходом событий…

— К сожалению, нет времени, господа, дел по горло…

— Жаль… Ну, ничего. После «освобождения» мы с Венкелем информируем вас обо всем.

— Благодарю, — поднялась Эльза, давая понять, что визит окончен.

Гейнц напрягся.

— Уважаемая фрау, простите… Гауптштурмфюрер Венкель сказал, что получен запрос из Берлина. Это правда? Чем именно интересуется Берлин?

— Всем, что мне известно о вас… Успокойтесь… Я напишу, что знаю вас с самой хорошей стороны. Подчеркну, что вы сверхосторожны.

— Как это? — удивился Гейнц.

— Ведь вы не доверяете даже мне, офицеру с особыми полномочиями!

— Как прикажете понимать? — Гейнц, явно растерянный, пытался выиграть время.

— Жена Карлинского… — Эльза прищурила глаза. — Если бы вы не поторопились расстрелять ее, она о многом рассказала бы…

— Но надеюсь, она не сообщила бы ничего такого, что могло опорочить вас.

— А вы, господин Гейнц, интересовались сведениями именно такого рода?

— Мне говорили о случае с хозяином ресторана, и я обязан был заподозрить и его, и вас. К тому же убийство Карлинского… Сейчас мне ясно, что вы использовали те средства, какие сочли нужными. Но впредь, поверьте, что б ни случилось, я вмешиваться в ваши дела не стану, В абвере свой стиль работы… Принимаете мои извинения?

— Да. Хотя верю им не очень. И все же в Берлин я напишу о вас и вашем заместителе только хорошее. Нам ведь работать и дальше. Но вы, надеюсь, понимаете, что долг платежом красен?..

— Большое спасибо, фрау.

Гейнц и Венкель поднялись. В это время в кабинет заглянул Гардекопф.

— Фрау гауптман, к вам штурмбанфюрер Мейер.

Эльза кивнула.

— Знакомьтесь, штурмбанфюрер. Начальник местного СД оберштурмбанфюрер Гейнц и его заместитель гауптштурмфюрер Венкель.

Обменявшись приветствиями, Гейнц и Венкель вышли. Мейер опустился на стул.

— Ну что, поговорим о делах? — предложил он бодро.

— Да, но не здесь, а в ресторане «Викинг». Вы уже завтракали?

— Нет.

— Вот заодно и позавтракаем… В конце концов ведь должна я выполнить поручение штандартенфюрера Штольца? Поэтому и поведу вас в этот ресторан. Его хозяин был одним из лучших агентов моего отца. Сейчас занимается торговлей. Но он не раз жаловался мне, как трудно разведчику стать обыкновенным человеком. Его я и передам в ваше распоряжение. Не возражаете?

В ресторане, как обычно, к столу Эльзы тотчас подошел хозяин. Она пригласила его присесть.

— Вы знаете, о чем у нас будет разговор? — спросил Мейер.

— Да, и готов к нему. Мое заведение — просто небольшая передышка от постоянного риска. Теперь мне остается продать его новому владельцу и заняться настоящим Делом. Фрау Миллер предупредила, что с сегодняшнего дня я буду в полном вашем распоряжении, а она уже не будет иметь на меня и на двух моих агентов, с которыми я работал до войны, никаких прав…

Эльза хорошо понимала, что с этим завтраком кончаются все ее контакты с хозяином ресторана «Викинг». К этому неприметному человеку она уже успела привыкнуть за время коротких встреч. Что же, Центр решил правильно. В СД не забыли, что в свое время владелец «Викинга» был арестован Зайлером. Скорее всего многие там и сейчас сомневаются в его невиновности.