— Неделя? Да, пожалуй, этого достаточно для подготовки ваших агентов…

Когда за Гейнцем и Венкелем закрылась дверь, Эльза облегченно вздохнула. Но ее волновало одно обстоятельство: почему и Гейнц, и Венкель, словно сговорившись, отметили крестиками именно Ивана? О том, что среди пленных находился ее муж, они ни знать, ни подозревать не могли. А вдруг?.. Если бы дело вел только Венкель, Эльза не тревожилась бы. А вот Гейнца надо остерегаться. Он хитрее и опаснее даже убитого Зайлера.

В кабинет вошел Гардекопф, доложил, что группа в количестве восьми человек ждет распоряжений…

Эльза достала из сейфа пакет с наградами для подчиненных, приказ о награждении и вышла вслед за Гардекопфом.

— Господа офицеры, сейчас я вручу вам награды за ваши прежние успехи. Вы, Гардекопф, и вы, Гартман, повышены в звании. Это своего рода аванс, его придется честно отработать! Руководство дает вам понять: на данной службе вы можете быстро продвинуться, но для этого нужен максимум усилий! Анализ нашей работы показал, что в вермахте не все еще благополучно. Враг саботирует распоряжения фюрера, неблагонадежные выявлены даже в среде офицерского состава. Будьте беспощадны к тем, кто колеблется и не верит в победу Великой Германии. Докажите, что вы достойны оказанного вам доверия и наград! Завтра всем, кроме Фосса, надлежит вернуться в отведенные им районы…

Эльза вернулась к себе, остановилась у раскрытого окна, выходящего во двор. Там, внизу, эсэсовцы загоняли в крытые машины арестованных. С тех пор как появился Гейнц, начались массовые расстрелы людей, заподозренных в помощи партизанам или взятых по доносам. Гейнц расстреливал даже случайно задержанных.

Эльза не переставала думать об Иване. Радовалась, что он жив. Но вот сможет ли он понять, в какой она ситуации? Поверит ли ей?..

Ее размышления прервал стук в дверь. Заглянул Гардекопф: быстро назвал имя и звание очередного гостя. Эльза ушам своим не поверила. Тут же в кабинет вошел… штурмбанфюрер CС Мейер!

— Как приятно видеть здесь берлинских друзей! — расцвела в улыбке Эльза. — Какими судьбами?

— Привели меня сюда дороги военного времени, а еще — просьба вашего кузена: я привез вам небольшую посылку от Нейсов.

Мейер галантно поцеловал Эльзе руку, кивнул на нашивки:

— Вы, я вижу, не теряете зря времени…

Штурмбанфюрер Мейер рассказал, что младший Нейс недавно возвратился из-за границы, где проводил какую-то ответственную и весьма деликатную операцию. На вопрос Эльзы, что это за операция, Мейер пожал плечами:

— В последнее время в СД все держат под замком. Помешаны на секретах. Якобы замечена утечка информации за границу. Контрразведка пытается найти каналы утечки, но пока безрезультатно. В СД много отличных разведчиков, и кто знает, возможно, кто-то из них двойник. Шелленберг весьма обеспокоен происходящим.

— Да, но если в нашей разведке появились шпионы… Кое-кому это грозит большими неприятностями! А может быть, это просто игра, которую ведет ваш шеф? Да и вы, Мейер, слишком опытный разведчик, чтобы рассказывать сотруднику абвера такое. Или вы вслед за мной решили сменить ведомство?

Штурмбанфюрер рассмеялся:

— Вот что значит служить в абвере! Другой не придал бы значения моим словам, а вы…

— Я подумала, что смогу быть вам полезна. Сообщу своему начальству в Берлин…

— Да мне не поверят! Решат, что это очередной трюк Гиммлера!

Наступила пауза. Мейер закурил.

— Вы надолго к нам? — спросила Эльза погодя.

— В соседнем районе буду проверять агентуру, готовящуюся к заброске в тыл к русским. Месяца два придется проторчать.

Эльза переменила тему:

— Расскажите лучше о берлинских новостях.

— Все берлинские новости — это новости с фронта. В каждой семье кто-то воюет.

Эльза многозначительно посмотрела на Мейера.

— Меня интересуют новости иного характера, какие именно, я думаю, вы догадываетесь.

— Догадываюсь. В последнее время не ладятся отношения между Канарисом и Гиммлером. Ходят слухи о слиянии этих двух служб. Но в скором времени ничего подобного не произойдет. Адмирал пользуется доверием фюрера.

— А что у Штольца?

— Все в порядке. Да, кстати, у меня для вас от него записка…

Мейер вынул из нагрудного кармана конверт. Адресат указан не был. Эльза оторвала узкую полоску, взяла небольшой лист канцелярской бумаги, сложенной пополам, и начала читать.

Миллер бросила быстрый взгляд на Мейера. Тот сидел спокойно, затягиваясь дымом сигареты.

— Штольц считает себя вашим должником… Кстати, что это за услуга, которую вы оказали абверу? Тоже секрет?

— Пустяки. Я совершил небольшое путешествие по Финляндии. Там одного вашего сотрудника перевербовали англичане. Я узнал об этом от своего агента. Потом, в Германии, повстречался со Штольцем и, так сказать, поделился впечатлением. Проверив факты, он убедился, что я прав… Тогда я, в качестве ответного жеста, попросил освободить из концлагеря фрау Линце и помочь с агентами для России. Вот и все.

— Фрау Линце освободили?

— Увы, приказ опоздал…

— М-да… Я хотела сорвать с вас солидный куш за агентов, но придется выполнить просьбу Штольца….. — Эльза сняла трубку: — Гардекопф, распорядитесь насчет кофе…

XX

Эльзе было над чем поразмыслить, когда она вновь осталась одна. Действия Штольца были ей непонятны. Непонятным было и странное поведение Мейера. Услуги услугами, но — все-таки — почему Штольц решил помочь Мейеру в подборе агентуры? Может, Мейер работает на Штольца? Или — наоборот… Звонить штандартенфюреру опасно, так как его телефон наверняка на контроле. В записке Штольц ни разу не назвал ее по имени, конверт был без адреса, единственная оплошность с его стороны заключалась в том, что в записке речь шла об агентах. Странно…

В коридорах СД было уже совсем пусто. Дежурный офицер, увидев ее, вскочил, отдал честь.

— Оберштурмбанфюрер Гейнц и гауптштурмфюрер Венкель еще у себя? — спросила Эльза.

— После обеда они уехали с зондеркомандой в какую-то лесную деревню. Там обнаружены партизаны. Сегодня наши парни поработают…

Эльза вернулась к себе, достала из сейфа нужные документы и принялась за шифровку.

Последнее время к ней стекалась обильная информация от завербованных полицаев и других предателей. Временами Эльзе казалось, что она слишком часто отправляет шифровки и что сведения, переданные ею, не столь уж важны для Москвы. Впрочем, когда-то Манодзи постоянно твердил ей: все, что станет известно о противнике, надлежит отправить в Центр, судить о важности информации разведчик не должен, так как привыкает к новостям и ему кажется, что ставшее известным ему известно и другим. Поэтому донесения Эльза старалась составлять как можно подробнее. Почти два часа ушло на шифровку, за это время ее никто не потревожил. Спрятав написанное во внутренний карман мундира, она приоткрыла дверь, вернулась к столу и по тем же документам принялась составлять отчет для Штольца. Через час запечатала бумаги в конверт и заперла в сейф, чтобы завтра пораньше отправить в Берлин.

Сделав все, она задумалась. В свое время, когда она училась в высшей школе абвера, преподаватель стрельбы Горн часто твердил ей, что стрельба благоприятно действует на человека с перегруженной нервной системой. А не побывать ли ей в тире, в подвале этого же здания?

Эльза спустилась по лестнице навстречу грому выстрелов. Оружейник СД унтершарфюрер Вайнер подошел к барьеру.

— Отрабатываем стрельбу из пистолета по движущимся мишеням, — доложил он в паузе между выстрелами.

Четверо офицеров одновременно вскинули руки с парабеллумами. Стрельба велась одиночными выстрелами. После каждого выстрела Вайнер отмечал на листке бумаги против фамилий офицеров попадание или промах. Эльза с интересом наблюдала за стрельбой. Все четверо были отличными стрелками: мишени падали почти после каждого выстрела. Когда обоймы были разряжены, один из стреляющих обратился к Миллер: