Элис уступила, надев платье, но оставить волосы распущенными? Дэйр требовал слишком многого. Слишком. Но все же, быстро проводя расческой по волосам, она придумала выход. Когда ее локоны заблестели при свете оставленной Дэйром свечи, она вспомнила об алых лентах, которые хранила много лет. Они были куплены давным-давно из-за их красоты у странствующего коробейника, проходившего через Кенивер. Но заплетала она их только один раз. Ее отец упрекнул девочку, какой она тогда была, за расточительность и тщеславие. Устыдившись и боясь вызвать его неодобрение, после того как одна из трех блестящих полос была потеряна, она осторожно спрятала оставшиеся, напоминавшие ей о грехе гордыни.

Элис была уверена, что время ограничено. Она стремительно бросилась к сундуку и, превратив аккуратно сложенные вещи в беспорядочную кучу, наконец нашла то, что искала. После того как она вплела яркие ленты в волосы, она вызывающе скрутила огненную гриву на затылке. Она не просто уступит приказанию Дэйра, но в отместку отбросит всякую скромность. Она немного расслабила шнуровку на платье, чтобы подразнить его, слегка открыв почти невидимый шелк, покрывающий ее грудь. Она видела, что другие, особенно Сибиллин, носят намного более неприличные платья, но для нее даже это было слишком смело. Думая о сладком мщении, она выплыла из спальни. Она отплатит Дэйру тем же, шокировав его «сдержанного» гостя.

Но шокирована была она сама. Войдя в зал, она покраснела ярче своих лент.

Дэйр повернулся, услышав ее шаги, и его голубые глаза широко раскрылись. От светлого видения на темном фоне дверного проема у него захватило дух. Обычно он считал себя неподвластным неожиданностям, но только одно создание в мире, эта потрясающая красавица, могла его так изумить. Он снова потерпел поражение и не удивился этому. Своим приказанием он бросил ей вызов; ни на мгновение он не сомневался, что она его не послушается, если это можно назвать послушанием. По правде говоря, она просто решила ущипнуть Дьявола за хвост. Теплая улыбка тронула его губы. Веселым взглядом смотрел он на очаровательную девушку. Ее щеки краснели, как спелые персики, а глаза вспыхивали зелеными искрами.

– Леди Элис, – стройный мужчина в одеянии священника нарушил затянувшееся молчание. По непокорному взгляду леди и изумленной улыбке графа он понял, какие отношения их связывают. Он был рад, что Дэйр нашел такую хорошую пару.

– Теперь я знаю, почему граф Родэйр так стремился привезти меня для важного дела, несмотря на все мои отговорки.

Хотя Элис была ошеломлена неожиданным гостем, двинувшимся теперь ей навстречу для приветствия, хорошее воспитание заставило ее улыбнуться. Ей следовало бы первой приветствовать его, так как она живет в замке. Элис настолько смутилась, не проявив достаточной вежливости, что не заметила странного упоминания о каком-то деле.

– Элис, идите сюда, – Дэйр жестом показал на место рядом с собой. – Приглашены все люди из моего поместья. Часовня слишком мала, и все собрались здесь, чтобы присутствовать на нашей свадьбе.

Это было сказано очень спокойно и понятно, чтобы не было путаницы, и Элис ясно осознала бы смысл происходящего. Но после двух дней непрерывных бурных переворотов в ее жизни, в чувствах и мыслях, она смутилась и впала в абсолютное замешательство. Неужели сбылись пророчества Уолтера? Или, быть может, она настолько потеряла связь с действительностью, что мечты, прорвав границы иллюзий, приняли точную форму.

Она, не думая, пошла вперед, подчиняясь призыву Дэйра, Элис тайком осмотрела зал, сверкающий при свете множества свечей, и наполненный, нет, забитый любопытными зрителями. Впереди стояла гордая Клева, как будто это она все организовала, а рядом с ней очень счастливый Арлен и улыбающийся Ульгер. В шаге от них, покачиваясь на носках, стоял сэр Томас. Он наблюдал за происходящим и весело смеялся, при этом оставаясь около тихо улыбающейся леди Элинор.

– Ваши притязания на эту девушку без согласия ее отца не более законны, чем захват чужих земель. – Уолтер вышел вперед, уверенный в своей правоте, что помогло ему открыто выступить против могущественного графа. И все же он еще раз изложил факты, чтобы подчеркнуть их неопровержимое значение.

– Леди Элис – собственность барона Халберта Боана и не может быть обещана никому в его отсутствие.

Несмотря на то, что взгляд Дэйра смог бы заморозить огонь, его голос звучал спокойно, когда он ответил:

– Да, замужество должно быть одобрено отцом Элис или, в его отсутствие, ближайшим родственником мужского пола.

Уолтер сощурил глаза, как бы подчеркивая, какое серьезное препятствие стоит перед этим союзом. Дэйр жестом показал на мальчика:

– Сын сэра Халберта и его наследник дал согласие вместо своего отца.

Уолтер зашипел:

– Он ребенок и не имеет права принимать такие решения.

– Но его решение остается в силе, если одобряется его матерью и попечителем. – Неожиданно раздавшийся женский голос, как громом, поразил Уолтера и приковал внимание Халберта.

Не веря своим ушам, Уолтер переводил презрительный взгляд с мальчика на Сибиллин. Он был ошеломлен отступничеством сестры. Но даже если они оба одобряют этот союз, он все равно незаконен. Уолтер был в этом уверен. Но сейчас состоится церковный обряд, и у него нет времени обратиться к королю Генриху или даже к епископу, чтобы они помешали этому злу. По его мнению, это был самый отвратительный поступок, который мог совершить Дьявол.

Зная, какой характер у брата, Сибиллин отвернулась, чтобы не видеть его злобы. Если уж ей приходится выбирать между тем, кого поддерживать – младшего или старшего «мальчика», – она всегда предпочтет своего сына. Недавно она поняла, что с тех пор, как они приехали в замок Уайт, Халберт неизбежно удаляется от нее и от ее опеки. Скоро он станет независимым, и либо она позволит ему самостоятельно пуститься в плавание, либо будет покинута.

Дэйр был изумлен. И неудивительно. Ведь он победил, получив такую неожиданную поддержку. По мрачному выражению лица своего противника Дэйр понял, что тот сокрушен. Уолтер был прав. В обычной ситуации этой свадьбы никогда бы не было. По крайней мере, без одобрения его королевского величества, за большую плату. Дэйр предпочел обойти эти препятствия. Этот проступок ничего не стоил по сравнению с теми, в которых, он был уверен, его скоро обвинят. Он сурово улыбнулся. Он не был бесчестен, чтобы по своей воле так поступить со своим приемным отцом. Будь у него выбор, он бы должным образом добивался руки Элис. Конечно, когда он победит своих врагов (если Бог услышит его молитвы), он восстановит честное имя ее отца, расчистит тучи над его головой.

Под леденящим взглядом Дэйра Уолтер метнулся к той, что стала невестой:

– Элис, вспомните, что я вам говорил. Я предупреждал вас, и мое предсказание теперь сбывается.

Его лицо выражало настоящее отчаяние. Откуда пришло это бедствие, если все шло так гладко, как он хотел?

Элис покачала головой и направила свой взгляд на пол, покрытый тростником и травой. Она старалась рассуждать разумно, чтобы решить, как ей следует поступить после происшедшей неожиданной сцены. Но есть ли у нее выбор? Столько счастливых людей смотрели на них и ждали, что она не могла теперь отступить. Ведь она хотела этого больше всего в своей жизни. Но в то же время она думала, почему Дэйр делает это. Из-за чувства вины, что лишил невинности знатную девушку? Считал ли он, что женитьба – это та цена, которую надо заплатить за восстановленную честь? Это была неприятная мысль, несмотря на то, что она твердо знала, что практически все браки совершаются по материальным соображениям.

Элис увидела предложенную ей руку, обтянутую голубым бархатом. Она осознала, какую важность придает Дэйр этой церемонии, если надел наряд, предназначенный для появления при дворе. Ее охватило чувство вины. Она думала опять только о себе и еще раз доказала, какая она отвратительная эгоистка. Она поклялась поддерживать Дэйра в его делах, а теперь готова омрачить его жизнь, даже допустив мысль о публичном отказе. Элис посмотрела ему в глаза и прочитала них беспокойство, скрываемое за ничего не выражающим взглядом. Несмотря на принятое ранее решение бросить Дэйру вызов по причине его повелительного отношения к ней, несмотря на колебания, Элис не могла отказать, когда он просил о чем-то.