Словно в подтверждение силы позитивного мышления (а еще потому, что в жизни хотя бы иногда должно везти), телефон зазвонил как раз в ту секунду, когда Эми поворачивала ключ в замке. Она взлетела вверх по лестнице. Включился автоответчик.

— Эми, это Орландо. Я звонил тебе, но тебя не было дома…

— Привет.

— О! Ну, как дела?

— Замечательно, спасибо! Где ты находишься?

— В Новой Зеландии. Здесь сейчас шесть часов утра, воскресенье, и… мне просто захотелось тебе позвонить.

— Очень мило. Спасибо. — Не слишком воодушевляюще, Эми. Вспомни Аниту.

— И, — он осторожно продолжил, — и сказать, что… я думал о тебе.

— Думал что именно? — спросила она, умирая от желания услышать что-нибудь лестное в свой адрес.

Что? Что ты не можешь жить без меня? Что я самая потрясающая женщина, которую ты встречал в своей жизни? Что мы непременно должны пожениться на Бали в эти выходные? Женщинам недостаточно одного только слова «думал». Нам нужны детали! Было бы здорово услышать эдакую тираду на несколько минут, а если это невозможно, то утешьте нас хотя бы парой уточнений!

Орландо не ударил лицом в грязь.

— Ну, что мы чудесно провели время вместе и… в Новой Зеландии мне очень одиноко. Я скучаю по тебе, Эми.

Ну ничего себе! Чтоб мне провалиться! Спокойно, Эми… «Дураки спешат туда, куда ангелы и ступить боятся», и все в таком духе…

— Боже, спасибо.

— Я знаю, что ты вряд ли согласишься, но… — Он говорил очень медленно, с долгими парами, или все дело в разнице во времени? — Почему бы тебе не приехать сюда на недельку или… около того? Я оплачу билет на самолет. Здесь очень красиво.

Черт, не может быть! Он же не хочет этого на самом деле? Эми, спустись на землю. Он — Орландо Рок, ты — Эми. Простушка Эми. Только не показывай ему, что ты повелась.

— Это очень мило, но… мне нужно работать, и…

— Знаю, дурацкая идея, забудь, — он погрустнел.

Марокко… «Роллинг Стоунз»… Ради Бога, женщина, лови свой шанс!.. Он и впрямь хочет, чтобы ты прилетела к нему! А что если я не успею сделать депиляцию в зоне бикини?.. Тогда он пригласит вместо меня эту стерву Тиффани. Решено!

— Но, думаю, мне все равно скоро дадут заслуженный отпуск. Чем я тогда буду заниматься целыми днями?

Он приободрился.

— Я тут подумал немного. (Очень даже много, признай, Олли!) И, если ты, конечно, хочешь, мы бы могли встретиться не в Окленде, а в Сиднее. Я не нужен на съемочной площадке пару недель…

«Чтоб мне гробануться, папаша, по самые не балуйся», — подумала Эми басистым голосом Сида Джеймса. Черта с два меня теперь остановишь — с депиляцией или без нее!!!

Эми выпрашивала, одалживала и зачастую просто брала без спроса вещи, которые могут пригодиться в Сиднее. Она стащила крем для загара с работы, вшила молнию в свои желтые канареечные шортики и позаимствовала у Люсинды большую часть ее летнего гардероба. В это время года в Австралии жарко. Сама она никогда там не была, но в далеком прошлом пересмотрела все серии «Соседей», поэтому какое-то представление об этом континенте все же имела. Благодаря чемодану «Вюиттон» (несмотря на то, что он был с вмятинами и являлся собственностью «Вога») ей автоматически дали одно из лучших мест в салоне самолета. Перед полетом Эми потягивала «Перье» в шикарном VIP-зале ожидания. В качестве закуски она поглощала маслины, которые бизнесмены иногда кладут в «мартини», и спровоцировала резкий дефицит этого продукта на авиалинии. Но в целом Эми вполне могла сойти если не за крайне важную персону, то, по меньшей мере, за сравнительно важную.

Вначале полет был просто превосходен. Последовав совету Люсинды, Эми переоделась в обычную одежду, накрылась кашемировой шалью вместо одеяла и пила исключительно минеральную воду. Потом она жирным слоем намазала лицо увлажняющим кремом, так что в итоге напоминала масляный салат, откинулась на спинку и смотрела фильмы. Лишь после остановки в аэропорту Бангкока (отвратительное место — нигде нет шоколада, одни бесполезные розовые орхидеи) ее начала одолевать тошнота. Эми пустилась заглатывать имбирные таблетки с такой скоростью, как будто они вот-вот выйдут из моды, а когда поняла, что средства на травах бессильны, приняла валиум. Потому все оставшиеся двенадцать часов пути она проспала. И потому, когда самолет приземлился в Сиднее, она была похожа на использованный носовой платок.

Орландо, казалось, не заметил ни ее помятого состояния, ни следов от часового ремешка у нее на щеке. Он только крепко обнял Эми и забрал чемоданы у нее из рук. На выходе из аэропорта ее встретили размытые очертания и ослепительное солнце. От земли поднимался пар — такое зрелище можно увидеть только в очень жарких странах. Эми очень предусмотрительно свернула свою кашемировую шаль, сочтя ее излишней. В полутумане, причиной которому был яркий свет и отходняк после снотворного, Эми недостаточно ясно воспринимала происходящее. Орландо как прежде красив и чертовски сексуален… Мы едем по встречной… А он все о чем-то говорит, говорит, говорит…

— Орландо, прости, у меня кружится голова.

— Вероятно, это из-за смены часовых поясов, милая.

М-м-м, как здорово! Ей нравилось, когда ее называли милой, даже если она и не совсем понимала все остальное.

Они запарковались у белого строения. Наверное, заправочная станция или магазин, подумала Эми, просто временная остановка! Они непременно должны остановиться в той громадной сверкающей гостинице из белого мрамора, в гавани. Но когда Орландо стал вытаскивать чемоданы из багажника и открыл дверь с ее стороны, чтобы помочь выйти из машины, она призадумалась. «Не пойдет», — с этой мыслью Эми уронила голову на приборную панель. Последнее, что она помнила, были ее собственные слова, которые она произнесла заплетающимся языком:

— Но, Олли, дорогой, мы просто не можем остаться здесь, Люсинда сказала, что мы по-любому должны поехать в гостиницу «Ридженси».

Затем она вырубилась. На целые сутки.

— Никогда в жизни больше к валиуму не притронусь, — клялась Эми, держа в одной руке апельсиновый сок, а в другой — манго. Они сидели на веранде райского, самого изумительного домика, который только можно себе представить. Насчет заправочной станции она явно ошибалась. Перед домом рос красный жасмин, какие-то белые цветы и экзотические фрукты; комнаты были светлые и просторные, а если выйти в сад, можно было увидеть Сиднейский мост. Она пододвинулась к Орландо и поцеловала его.

— Спасибо. Здесь просто потрясающе. Не передать словами.

— Ничего и не нужно говорить. Хочешь еще сока? Тебе правда получше?

— О да! Больше никаких наркотиков.

— Я достану тебе «Мелатонин», когда буду в Лос-Анджелесе. Он гораздо мягче и эффективнее при смене часовых поясов, — Орландо вытянул ноги, положил их на стул и откинулся, нежась в лучах утреннего солнца. Когда будешь в Лос-Анджелесе? Боже мой, будущее! У нас есть будущее!

— Тебе разве не жарко с бородой?

— Боюсь, у меня нет выбора. Тебе не нравится?

— Да нет, смотрится очень благородно. Правда, у меня такое чувство, будто я целуюсь с собственным отцом или школьным учителем рисования.

— Журналистка из «Сидней Монинг Геральд» сказала, что я безумно сексуален с бородкой, — он застенчиво улыбнулся.

— Скорее всего, она просто хотела оказаться в твоей постели.

— Очень может быть, — поддразнил Орландо, за что Эми запустила в него косточкой от манго. Якобы в отместку, он набросился на нее и повалил на пол. М-м-м… секс на открытом воздухе… К этому времени они успели позаниматься им в доме, в душе, под звездным небом и приблизительно в шести иных вариациях. И это притом, что Эми проснулась только четыре часа назад.

— Я была права, ты меня ради секса сюда пригласил.

— Я бы с тем же успехом мог заплатить проститутке и сэкономить на авиабилете.

— Ты мог бы переспать со своей партнершей по фильму.

— Знаешь, всегда можно определить, хорош ли человек в постели, по тому, как он целуется.