Она издала отчаянный хрипловатый звук, который он подавил, вновь начав ее целовать, но на сей раз в губы, легонько, а затем перейдя на шею. Она качнулась у него в руках, но его воля, его опыт взяли над ней верх. Ее охватила приятная, растекавшаяся по всему телу дрожащая теплота, она почувствовала себя в безопасности и одновременно на пороге чего-то дикого и тревожного, чего-то первобытного…

Брайони очнулась от стука в дверь.

— О, Боже, ужин! — прошептала она, отрывая от него свои губы.

— Ужин, — согласился Гудман, но не торопился ее отпускать. Он провел указательным пальцем по ее губам и сказал, прямо глядя ей в глаза: — У меня такое ощущение, что ты умираешь с голоду, только это другой голод.

Глава 3

Это было как ушат холодной воды.

Брайони сделала шаг назад и закрыла глаза, потому что их обожгли слезы, а Грант Гудман тем временем пошел открывать дверь.

На пороге стоял сияющий шеф-повар с тележкой, нагруженной всевозможными яствами, а позади него встревоженная Линда.

— Ужин на двоих, сэр! — сказал шеф-повар и с радостным видом потер руки. — Здравствуйте! — добавил он. — Меня зовут Питер Марсден, а вы, как говорит Линда, наш новый хозяин?

Линда закусила губу.

— Брайони, — сказала она возбужденно, — я не знала. Я ни о чем не знала, пока мистер Гудман мне не сказал… как раз перед тем, как войти сюда.

— Все в порядке, Линда, — холодно ответила Брайони. — Просто у мистера Гудмана несколько странные манеры.

От удивления брови Марсдена исчезли под поварским колпаком, Линда судорожно сглотнула, и только Грант Гудман слегка улыбнулся.

— Я уверен, что всем нам многое будет казаться несколько странным до тех пор, пока мы не привыкнем друг к другу, — спокойно сказал он. — Но до сих пор мне все очень нравилось, и, пожалуй, будет лучше, если мы продолжим работать так, как работали до этого.

Шеф-повар воспринял это с радостью.

— Я считаю точно так же! Позвольте подать вам ужин, сэр? — добавил он и с чувством гордости приподнял одну из серебряных крышек. — Грибной суп по-домашнему, ростбиф, свежие бобы, морковь и жареный картофель с подливкой из вина, яблочный пирог со сливками. И я еще взял на себя смелость прихватить с собой бутылочку вина трехлетней выдержки, у которого отличная репутация. Приятного аппетита! — бодро пожелал он и попятился к двери, вынуждая Линду сделать то же самое, но Линда уставилась на каменное лицо Брайони и, казалось, не собиралась уходить.

— Все в порядке, Линда, — нетерпеливо сказал Грант Гудман. — Со мной она в полной безопасности.

Брайони закатила глаза к потолку, а затем отвернулась. Линда в смятении покинула комнату.

— Вы…

— Ну-ну… — Они заговорили одновременно. Брайони повернулась и увидела, что Грант Гудман протягивает ей бокал шампанского. — Нам следует его допить. Возьми, Брайони, — сказал он сухо и, когда она нехотя взяла, отвернулся к тележке и поставил туда бутылку. — Почему ты не сядешь? — бросил он через плечо. — Я действительно считаю, что нам следует немного расслабиться перед таким роскошным ужином.

— Мне незачем было бы расслабляться, если бы не вы, — заметила Брайони, но тем не менее села.

— Потому что я поцеловал тебя? А ты мне ответила? — Он насмешливо приподнял бровь и, подойдя, сел напротив.

— Потому что, — Брайони запнулась и скрыла это, глотнув шампанского, — вы сбили меня с толку, сделали из меня идиотку, рассказывали всякие небылицы о ранчо.

— Это не небылицы. Вообще-то говоря, у меня их даже два.

— Поздравляю! — Глаза ее блеснули. — Но вы дали мне понять, что этим живете и…

— Я действительно этим живу, помимо прочего.

— Я так и поняла, — презрительно проговорила Брайони. — Как долго вы занимаетесь гостиницами?

— Достаточно долго… Послушай… — спокойно сказал он.

— Нет! Почему я должна вас слушать? — Губы ее дрожали, но глаза были сухими. — Ничто не может изменить того факта, что вы испытывали меня самым презренным образом и… — Брайони замолчала, а затем осушила свое шампанское.

Грант Гудман расправил свои широкие плечи.

— Я немало отдал за Хит-Хаус и имею право охранять свое капиталовложение. Но что касается поцелуя, я это сделал потому, что мне этого хотелось, другой причины нет. Я также сказал о том, как лучше всего было бы завершить этот день, и именно такой день, потому что мне бы этого хотелось. А если бы ты была честна сама с собой, Брайони, ты бы тоже с этим согласилась, — бесстрастно добавил он.

— И как бы вы после этого ко мне относились? — спросила она. — Уже не как к соблазнительнице? Ну, говорите же, мистер Гудман, я не знаю, что и думать!

— Не вижу тут ничего мудреного. Такое происходит постоянно между мужчинами и женщинами, а вот как они к этому будут относиться, это уже их дело. В бутылке осталось по бокалу на каждого. Как ты думаешь, осилим?

— Не согласна, что такое постоянно происходит между мужчинами и женщинами, — процедила Брайони сквозь зубы, не замечая, как Грант Гудман наливает ей шампанское. — Во всяком случае, не таким ужасным способом, каким проделываете это вы, шантаж какой-то!

— Шантаж? — медленно повторил он, глаза его сузились. — А ты никогда в своей жизни не прибегала к шантажу, Брайони? — Он с минуту помолчал. Ее глаза округлились, и краска потихоньку начала заливать шею. Гудман сухо улыбнулся. — Я скажу тебе, каковы были мои намерения, — неожиданно просто сказал он. — Да, я знал, по какой причине ты покинула Сидней, да я бы уволил тебя, если бы понял, что ты действительно коварная женщина, которая навязывается гостям.

— После того, как уговорили бы меня переспать с вами, или до того? — с сарказмом спросила Брайони.

Гудман посмотрел на нее с веселым видом.

— Это должно было произойти до того, как ты уговорила бы меня переспать с тобой, но все смешалось, когда я… увидел тебя. — Брайони тяжело вздохнула. — Теперь мне все предельно ясно: тебе придется переспать со мной, Брайони, иначе ты рискуешь потерять работу! И потом, должен признаться, твое отношение задело мою гордость. — Он лукаво улыбнулся. — Я шучу, твоя работа вне опасности, каков бы ни был исход этой маленькой войны. — Он встал и добавил небрежно: — Давай поедим, а потом я расскажу тебе о своих планах относительно Хит-Хауса.

— Внутренний бассейн с подогревом и сауна, бильярдная, площадка для игры в сквош и парикмахерская, — перечисляла Брайони с отсутствующим видом. — Они никогда не будут рентабельны.

— Не будут при том, как дело поставлено сейчас, — согласился Гудман, — но я планирую построить дополнительно шесть домиков, которые были в первоначальном проекте, только роскошнее, и поднять расценки.

Брайони слушала рассеянно. Она едва прикоснулась к ужину и отказалась от вина. Гудман лишь пожал плечами и поставил нераскупоренную бутылку обратно на тележку. Он так же никак не отреагировал на отсутствие у нее аппетита.

— Вам придется в таком случае поднимать и качество обслуживания, — сказала Брайони, отчаянно пытаясь сосредоточиться.

— Само существование подобных удобств уже повышает качество обслуживания. Видишь ли, у меня вот какое видение Хит-Хауса. Большинство, кто приезжает сюда, делают это для того, чтобы увидеть гору Крейдл, так будет всегда, но мне хотелось бы создать нечто такое притягательное, куда люди захотели бы возвращаться снова и снова, даже в середине зимы, чтобы поплавать в теплом бассейне, поиграть в сквош, возможно, даже сыграть в крокет на искусственном поле — что-то в этом роде.

— Другими словами, самостоятельный курорт.

— Совершенно верно. Курорт, который бы знали на материке, а со временем, может, и за границей. Конечно, чтобы этого достичь, нам придется повысить качество обслуживания. Нам придется для начала построить дополнительные номера и лучше обставить имеющиеся домики. Мы должны будем предусмотреть пользование индивидуальными факсами и прямую международную телефонную связь для тех, кто в этом нуждается, и так далее и тому подобное.