Хохлов знал, что все, что так или иначе связано с Ладеном, находится под особым контролем президента. Для Батина, как бывшего кадрового разведчика и сотрудника КГБ, уничтожение террориста номер один было делом чести. И если бы американцы или их западные коллеги опередили российские спецслужбы, он был бы не только расстроен, но и почувствовал бы себя оскорбленным.

Поэтому Хохлов, во-первых, перенес эту тему на конец разговора, чтобы подать ее в качестве, так сказать, десерта. А во-вторых, вслед за Штирлицем и Шелленбергом, он считал, что запоминается последняя фраза, и эта информация о Бен Ладене заставит президента более либерально отнестись к просчетам и недостаткам в работе ФСБ, которые, конечно, имели место быть.

Батин чрезвычайно ответственно отнесся к полученной информации. Организация Объединенных Наций оставалась одним из немногих очагов сопротивления глобальному американскому наступлению на международной арене. Поэтому любой удар по ней являлся косвенно ударом по России и ее интересам. Он сразу понял, что этот теракт в случае его осуществления будет использован Вашингтоном для свертывания деятельности ООН в Соединенных Штатах и выдавливания ее на территорию Европы. Этого ни в коем случае допускать нельзя!

— Андрей Анатольевич, — жестко сказал Батин со стальным блеском в серых глазах. — Даю вам полный карт-бланш. Вы можете использовать любые, повторяю, любые средства для предотвращения теракта и ликвидации Бен Ладена. Вы уже сообщили по линии своего ведомства о готовящемся ударе американским коллегам? В порядке обмена информацией?

— Уже сделано, Всеволод Всеволодович, — покивал седой головой Хохлов.

— И что же? — оживился президент. Андрей Анатольевич пожал плечами.

— К сожалению, пока никакой реакции.

— Обидно. С террористами шутки плохи. Может быть, американцы планируют аналогичную операцию по отлову этого арабского ястреба?

— Согласен, — Хохлов сделал озабоченное лицо. — Вполне возможно. Но к Бен Ладену очень трудно подобраться, практически невозможно. Он ведь патологически осторожен. И у него наработаны связи во всех социальных слоях исламского мира. А главное, его поддерживает арабская улица.

— Что ж, если будут какие-либо известия по Аваду Бен Ладену, срочно сообщите. — Батин встал, приглашая тем самым подняться и генерала. А когда шеф ведомства довольно проворно для своего возраста вскочил, добавил: — В любое время дня и ночи.

Всеволод Всеволодович перенес вес с пятки на носок, будто баскетболист, бросающий мяч в корзину, и протянул генералу руку.

— Есть, товарищ президент! — четко, по-военному ответил Хохлов, пожал Батину руку и направился к выходу из кабинета.

Возглавляемый Штернгартом отряд оказался у подножья вулкана Бурный в сумерках, и разглядеть, как следует, сам конус ни ему, ни сопровождающим не удалось.

В состав экспедиции входило всего три человека. Кроме Осипа Ильича и Белова в ней участвовал Виктор Злобин. Хотя начальник службы безопасности директора комбината и не горел желанием отправиться, по его выражению, к черту в задницу, Белов настоял на поездке Витька к вулкану. В конце концов, забота о безопасности шефа — это его прямая обязанность!

В обязанности Злобина входило готовить еду, следить за лагерем, ну и, в случае чего, быть на подхвате у Белова и Штернгарта при проведении исследовательских работ.

Альпинистское снаряжение Белов покупал лично, но в присутствии и при участии Злобина. В этом деле, как и в случае с парашютом, никому доверять нельзя.

— Учти, Витек, — поучал Саша приятеля, — ты едешь с нами не в качестве туриста, а как полноправный член экспедиции. Тебе придется быть и фотографом, и оператором, и радистом, а в случае надобности и врачом, а то и испытателем. Понял?

— Да усек, усек! — Злобин натянул на ногу ботинок с шипами и, любуясь тем, как он сидит, спросил: — Может, пару баб в поход возьмем, типа маркитанток? А то ведь с тоски помрем.

— То, что тебе в экспедиции будет некогда скучать, я тебе обещаю, — рассмеялся Белов.

Он прекрасно знал, что ворчит Злобин для вида. Витек пойдет хоть к черту на рога и сделает все как надо. Поэтому Белов и держал его всегда под рукой.

МИ-6, высадивший экспедицию на небольшой, относительно ровной площадке среди хаотического нагромождения скал, улетел. Маленькая группа людей, окруженная сваленными на камни рюкзаками, ящиками и научной аппаратурой, некоторое время смотрела вслед быстро удаляющемуся вертолету, потом принялась устраиваться на ночлег.

Дул сильный ветер — обычное в этих местах явление. Порывы ветра резко меняли направление, задувая под куртки и ветровки, в которые были одеты вулканологи, забирался под воротники. Мужчины затянули снизу курток тесемки, поглубже натянули вязаные шапочки, а Злобин даже накинул капюшон.

Лагерь необходимо было разбить в защищенном от ветра месте, иначе утром можно было проснуться на противоположной стороне вулкана. Прихватив мощные фонарики, они отправились на поиски удобного места.

Отыскали небольшую ложбинку между скалами, здесь, вроде, дуло поменьше. Снесли в нее пожитки и стали натягивать палатку. Штернгарт, человек бывалый, большую часть жизни провел в походах да экспедициях. Под его руководством быстро натянули палатку, разложили в ней скарб, расстелили спальники. Получилось довольно удобное, защищающее от ветра и непогоды жилище. На скорую руку поужинали и залезли в спальные мешки.

— А в городе сейчас здорово, — зевая, сказал Витек. — Там условия бытовые нормальные. А здесь даже не знаешь, как и чем утром умываться будешь.

— А я не люблю больших скоплений людей, — заявил Штернгарт. — Как представлю, что в кровати одновременно укладываются миллионы людей, и в каждом доме спящие лежат штабелями, дурно становится. То ли дело в долине или на вулкане, как сейчас. Кругом на несколько десятков, а то и сотен километров только мы трое. Вот только здесь-то и начинаешь себя чувствовать частью природы, человеком в пейзаже.

Дорога была утомительной. Добирались до Бурного долго, вначале на самолете, потом несколько часов тряслись в старом разбитом уазике, а в конце пути их ждал получасовой перелет на вертолете. Не стоит говорить о том, что вулканологи измотались, а потому уже пять минут спустя под завывание ветра и мощный храп Витька лагерь вулканологов спал мертвым сном.

— Внимание! По лагерю вулканавтов объявляется подъем! — сложив руки рупором, громко и весело объявил ранним утром Штернгарт.

Белов и Злобин открыли глаза. Осип Ильич одетый и умытый стоял у входа в палатку и улыбался.

— Вставайте, мужики! Посмотрите, какая красотища на улице! — воскликнул он восторженно.

— Какая на фиг улица? — возмутился Витек, высовывая голову из спального мешка. — Здесь до ближайшей улицы две недели пехом переть.

— Не будь занудой, Витек! — не обращая внимания на язвительный тон, раскатисто захохотал Штернгарт. — Я имел в виду пространство вокруг палатки. Поднимайся! Это Александр Николаевич имеет право лежать, как спонсор и организатор нашей экспедиции, а мы с тобой люди подневольные, наемные рабочие. Нам пахать полагается! — и видя, что Злобин даже не пошевелился, схватил его за ноги и потащил к выходу вместе с мешком.

— Да встаю я, встаю, дядь Осип! — Витек расстегнул мешок и вывалился из него наружу.

Белов почувствовал себя неловко. Действительно, поспать можно будет и дома на диване.

— Ладно, Осип Ильич, — сказал он, тоже вылезая из спальника. — Намек ясен. Завтра с Витьком встанем пораньше.

— Да куда уж раньше-то?! — снова возмутился Злобин, взглянув на часы. — Время и так шесть утра.

Белов, наконец, рассердился:

— Хорош брюзжать! — цыкнул он на Витька. — А то и в самом деле пехом отсюда пойдешь до ближайшей улицы. Давай, шевелись! Дел невпроворот, а тебе лично — еще и завтрак приготовить, — Саша вытолкал полуодетого Злобина из палатки и выскочил следом за ним.