Она отвернулась.

— Не могу.

— Нет! Радость моя, подожди. — Он встал на ее пути и взял за руки.

— Отойдите, Трейси.

Но Крис не видел Фредди в упор.

— Линн, останься со мной. Мы вместе встретим Новый год и все то, что он нам сулит.

Она покачала головой, разрываясь от боли.

— Я не могу. Луиза…

Крис подошел к ней вплотную и наклонил голову.

— Она не посмеет. Это значит перерезать себе горло и лишиться дохода!

— Это не имеет значения, — прошептала Линн.

Скорее уйти отсюда, пока он не уговорил ее! Она не примет его жертвы. Крис не может бросить то, над чем упорно работал всю жизнь. Особенно сейчас, когда эта работа должна принести свои плоды. Она не станет мешать ему. Но сказать это помешали внезапно брызнувшие из глаз слезы. Она оперлась о руку Фредди, и тот сквозь толпу повел ее к выходу. Крис шел с ними рядом и что-то говорил, но она не слышала его слов из-за звона в ушах. Выйдя на улицу, она пустилась бежать и вдруг заметила, что Крис исчез. Тогда она дала волю слезам. Фредди обнял ее и начал утешать.

Мрачный Крис стоял в своем темном кабинете. Какое фиаско! Луиза набросилась на него как сумасшедшая, Линн убежала, Гарет отпускал одну неуместную реплику за другой, тщетно пытаясь погасить разбушевавшиеся страсти. Крис взял себя в руки, извинился перед собравшимися, ничего не стал объяснять и быстро ушел. Сначала он собирался поехать следом за Линн, но внутренний голос посоветовал ему подождать. Лучше сделать то, что он решил, а потом поставить ее перед свершившимся фактом. Иначе она попытается отговорить его. Линн считает, что в его бедах виновата она, хотя на самом деле их причиной является Луиза. Ничего, скоро она все поймет.

Он прошел в кабинет, прижался спиной к толстому оконному стеклу, сунул руки в карманы и тщательно осмотрел комнату. Обитый панелями кабинет когда-то принадлежал его деду. Луиза пыталась заставить его закрасить золотистые дубовые панели белой краской и заменить красный с золотом ковер на светло-серый. Она мечтала о письменном столе из стекла и хрома и современной датской мебели. Крис посмеялся над ней, и Луиза окрысилась. Он любил эту комнату такой, как она была. Интересно, как бы декорировала ее Линн. Он фыркнул при воспоминании о лампе от Тиффани, горящих свечах, кашемировых шалях и внезапно остро ощутил ее отсутствие. Без Линн он никто. Расстаться с этим кабинетом будет тяжело, но расстаться с Линн в тысячу раз тяжелее.

Он подошел к письменному столу, включил настольную лампу, сел в кресло, осторожно открыл средний ящик, вынул ручку, положил рядом с пресс-папье и закрыл ящик. Потом достал из другого ящика лист бумаги с грифом компании, положил его на стол и без всякой нужды разгладил. Затем выпрямился и посмотрел на карманные часы, когда-то принадлежавшие Уинфреду. Три минуты первого. Он взял ручку и написал в правом верхнем углу «первое января». Ничего себе год начинается… Крис покачал головой, тяжело вздохнул и начал писать. Спустя несколько минут он закончил, поднял листок и вслух прочитал, что у него получилось.

«Всем заинтересованным лицам.

Я имел честь и удовольствие служить в этой компании больше двадцати лет, начав курьером и закончив исполнительным директором. Все это время я пытался как можно лучше исполнять свои обязанности. Если бы я так же щепетильно относился к своей личной жизни, то не был бы вынужден просить о немедленной отставке. Завершая свою работу в компании, рекомендую в качестве своего преемника Дэвида Смита. Верю, что он будет заботиться об интересах семьи не менее бережно и искусно, чем я сам. Выражаю благодарность всём служащим компании. В заключение позвольте пожелать компании и членам семьи, которые являются держателями акций, всего наилучшего.

Искренне ваш Кристофер Форхэм-Трейси».

Что ж, неплохо… Он вздохнул и кончиком пальца потер забившуюся жилку на виске. Потом сложил листок втрое и разгладил края ногтем. Вложил письмо в конверт и сунул его в нагрудный карман взятого напрокат сюртука. Сделав это, он потянулся к телефону и набрал один из пяти номеров, которые помнил назубок. Как и следовало ждать, отзывались автоответчики. Никто из абонентов еще не вернулся домой. Все были на балу, кроме разве что Луизы. Он оставил пять одинаковых сообщений «экстренное совещание в час дня у Смитов», извинился перед Смитами за то, что решил воспользоваться их домом, но пообещал все объяснить при встрече.

Покончив со звонками, он сел и в последний раз вспомнил все, что было связано с этим кабинетом. Потом встал, вынул из кармана ключи, снял с кольца ключ от здания и оставил связку в центре стола. Выключил лампу и вышел.

Спустившись на лифте в вестибюль, он подумал обо всех усовершенствованиях, которые были сделаны за прошедшие годы. Компания выросла и окрепла. Ему было чем гордиться. И оставшуюся жизнь, личную и профессиональную, он проживет так, что тоже сможет гордиться ею. Благодаря Линн.

Он вышел из здания, сел в машину, приехал домой, выключил все телефоны, уложил в коробку взятый напрокат костюм, принял душ и попытался уснуть. Как ни странно, это ему удалось.

Проснувшись в десять, Трейси побрился, оделся, положил в машину коробку с костюмом и поехал завтракать. Видимо, ночью горожане славно погуляли, потому что на улицах не было ни души.

Крис думал о Линн. Спала ли она так же крепко, как и он сам? С аппетитом ли позавтракала? Сохранила ли надежду на то, что он сумеет справиться с ситуацией? Понимает ли, как он ее любит? Едва ли. Тем более что она предложила ему свою девственность — самое дорогое, что у нее было, — а он отказался. Впрочем, она знала, что это далось ему нелегко. Конечно, вчера вечером она ощутила силу его любви. Если же нет, то ощутит ее, как только он закончит совещание. Хотя сегодня магазин официально не работает, однако с часу до четырех Линн будет принимать выданные напрокат костюмы. Он хотел приехать в магазин до четырех.

Крис, не торопясь, позавтракал, затем немного поездил по городу, вымыл машину, проверил давление в шинах и наполнил бензобак. После чего в половине первого подъехал к дому двоюродной сестры. Дверь открыла Мэг, облаченная в махровый розовый халат и шлепанцы. Косметики на кузине не было, и Крис без труда заметил темные круги у нее под глазами.

Он наклонился и чмокнул ее в подставленную щеку.

— Привет, сестренка. Как себя чувствуешь? Уже подташнивает по утрам?

Она покачала головой, тряхнув темными волосами, собранными в конский хвост.

— Нет. Немного устала, вот и все. — Мэг провела его через вестибюль со сводчатым потолком в просторную гостиную.

— Бал продолжался допоздна? — спросил слегка пристыженный Крис.

Сестра бросила на него загадочный взгляд.

— Не очень. Мы с Дэвидом уехали сразу после «Шотландской застольной».

— Понятно.

— Нам не хватало тебя, — промолвила она.

Крис отвернулся и пробормотал:

— У меня пропало праздничное настроение.

Мэг дождалась, когда он снова повернулся к ней лицом, и мягко спросила:

— Ты очень любишь свою мисс Кин, правда?

Он улыбнулся.

— Очень.

— Я рада. Садись. Я схожу за Дейвом.

Крис обошел большой диван, расположенный в центре комнаты, и сел в кресло с низкой спинкой, которое стояло у камина, отделявшего гостиную от столовой. Через несколько секунд после ухода Мэг кто-то позвонил в дверь. Не успел Крис подняться, как дверь открылась и прозвучал голос тети Леоноры:

— Эй! Мэг, милая, это мама!

Он встал и позвал:

— Тетя Леонора, иди сюда!

В комнату вошла Леонора, на которой были простая серая шерстяная юбка, прогулочные туфли и красный свитер с надписями «Счастливого Нового года!» на разных языках. Ее пышные седые кудри были перехвачены красной лентой, придававшей пожилой даме девчоночий вид.

Следом за Леонорой вошли Мэг и Дэвид. Казалось, что Крис вытащил всех своих родственников из постели. Впечатление подтвердилось, когда через пятнадцать минут в гостиную ввалился небритый дядя Джек, голос которого звучал хрипло. Он оживился только тогда, когда Мэг пошла варить кофе. Крис хихикнул, увидев, с какой жадностью все потянулись к кружкам.