— Ох, Диллон! Даже не знаю, как тебя благодарить. А ты, должно быть, Джесси? — Улыбаясь, женщина протянула ей руку. — Моя дорогая!

Я даже не могу тебе передать, как мы счастливы, что ты согласилась нам сегодня помочь! Девочки просто вне себя от радости.

— Девочки?! — Джесси смотрела на незнакомую женщину круглыми от удивления глазами. — Помочь?! — Она резко повернулась к Диллону. Ее глаза сузились, и она, кивнув на дверь, хрипло спросила:

— Что здесь?

— Здесь проходят уроки хороших манер, ты, наверное, слышала о чем-нибудь подобном. Здесь учат, как делать макияж, как правильно одеваться, правильно ходить. — Он бесстрашно посмотрел ей в глаза. — Миссис Давсон была несказанно рада, когда настоящая фотомодель согласилась провести занятие в ее классе.

— Согласилась?! — Джесси повернулась к миссис Давсон и, улыбаясь сквозь стиснутые зубы, вежливо сказала:

— Не могли бы вы оставить нас с Диллоном буквально на одну минуту?

Женщина поспешно кивнула:

— Конечно, конечно! Приходите сразу, как закончите.

Стоило миссис Давсон скрыться за дверью, Джесси резко повернулась к Диллону.

— Ты в своем уме?! — яростно зашептала она. — Что я там буду делать?!

— Как, что делать? В этом классе — девочки, которым будут очень полезны твои знания. Может быть, послушав тебя, хоть одна из них решит не беременеть хотя бы до семнадцати лет. А это уже немало.

— Да что я им скажу?

— Джесси. — Его пальцы то сжимали, то отпускали ее плечо, словно он делал ей массаж. — Все, что от тебя требуется, — отвечать на их вопросы. Все остальное они за тебя сделают сами. — Он положил обе руки ей на плечи, продолжая их массировать, снимая напряжение и помогая ей расслабиться. — Как только ты их увидишь, сразу все поймешь. Им будет интересно все, что бы ты им ни рассказала.

— И сколько времени это должно продолжаться?

— Час. — Она не успела запротестовать, как он добавил:

— Время пролетит незаметно, я тебя уверяю. Они очень хорошие. — Он провел большими пальцами по ее подбородку. — Тебе понравится.

— Можно было бы предупредить заранее.

— Я собирался, — произнес он нежным, как и его прикосновения, голосом, но мы с тобой и так приехали слишком поздно, да еще нас задержал отец Тимоти. Занятия уже начались, и я счел за лучшее без всяких объяснений привести тебя прямо в класс.

— Большое спасибо. — Глубоко вздохнув, она расправила плечи и решила покориться судьбе.

— Я уверен, ты справишься.

— Не надо меня успокаивать. Поздно! Иди! — Она подтолкнула его. — Иди играй в баскетбол, а я займусь своей современной дрянью.

— Ты мне этого никогда не забудешь, да?

— На этом свете вряд ли.

— Ты сердишься? — Он шагнул к ней, никак не решаясь уйти.

— Стоило бы.

— Ну, так как? — настаивал он.

— Нет. — Она покачала головой, не улыбаясь, но уже не злясь. — Больше нет.

— Тебе понравится. Тебе это может так понравиться, что ты не захочешь оттуда уходить.

— Это ты так набираешь себе добровольцев? Хватаешь на улице ничего не подозревающего человека, бросаешь его в яму и смотришь, как он будет оттуда выкарабкиваться?

Диллон невинно пожал плечами.

— Ты могла отказаться, насильно я бы тебя сюда не повез.

— Совести у тебя нет!

— Это мы обсудим позже. — Он вдруг наклонился и поцеловал ее в губы. Желаю удачи!

— Не оставляй меня здесь надолго. Сейчас она войдет в класс, не имея ни малейшего понятия, о чем говорить. Даже если ей рассказывать все, что она знает, это не займет и нескольких минут.

— Я буду поблизости, Джесси. И большое тебе спасибо. Конечно, мне нужно было тебя предупредить, я поступил нечестно, но уверен, ты справишься.

— Выходит, ты знаешь меня лучше, чем я сама. — Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. — Ладно, так мы никогда не закончим. Счастливо сыграть!

Сказав это, она повернулась и вошла в класс. На нее смотрело множество глаз, от черных до небесно-голубых. Какие-то с надеждой, какие-то с вызовом или с открытым неповиновением. И, как ни странно, именно заметив неповиновение, Джесси сразу успокоилась.

— Доброе утро! — приветствовала она их, от души улыбаясь. — Если вы меня спросите, зачем я сюда пришла, то честно признаюсь, что сама не знаю. Но с удовольствием поделюсь с вами тем немногим, что мне известно.

Реакция была самой разнообразной: аплодисменты, широкие улыбки, недоумевающие глаза и вращающиеся у виском пальцы. Джесси поняла, что не все девочки находились здесь по собственной воле. Она попыталась сообразить, кого из этих юных леди направил сюда суд для перевоспитания. Подобная мысль должна была бы ее ужаснуть, однако этого не случилось.

— Я понимаю, многие из вас считают, что стать фотомоделью — то же самое, что… я даже не знаю… ну, слетать на Луну, например.

Она сделала паузу. Такое вступление вызвало смех, кивки, насмешки, а со стороны самых упорных — фырканье, выражающее, по-видимому, согласие. Это уже было прогрессом.

— Но тем не менее это не так. Стать фотомоделью может каждая из вас. Джесси снова сделала паузу, ожидая реакции. И она не заставила себя ждать. Все лица повернулись к ней, и, казалось, ее слушают даже самые враждебно настроенные. — Нравится вам это или нет, но отношение к женщине в нашем обществе во многом зависит от того, как она выглядит, — продолжала она, понимая, что в любой момент может потерять аудиторию. — То же самое относится к мужчинам, правда, в меньшей степени. Так уж устроены люди. — Она пожала плечами и обвела взглядом комнату. — Чтобы быть привлекательной, вовсе не обязательно иметь красивое лицо, великолепную фигуру или много денег. Я могу научить любую из вас, как добиться, чтобы все оборачивались вам вслед, когда вы идете по улице. — Джесси сделала движение рукой, давая понять, что обещает это всем присутствующим. — Я могу научить каждую из вас, как правильно ходить, как подчеркнуть все имеющиеся у вас достоинства. И я вам обещаю, что, выходя отсюда, вы будете чувствовать себя увереннее, чем в начале занятия.

Все слушательницы невольно подались вперед, обратив к ней улыбающиеся лица. «Да». "Отлично". «Хорошо». Шепот согласных с ней голосов пробежал по комнате. Но тут раздался недовольный голос:

— Тебе просто говорить. Посмотри на себя. — Поднялась толстая темнокожая девочка с двухцветными волосами, на которых еще остались следы завивки. — А теперь посмотри на меня. Ты собираешься стоять здесь и трепаться до тех пор, пока я не стану красавицей?

— Как тебя зовут? — спросила Джесси, быстро оглядев девочку, подмечая достоинства ее внешности.

— Лоретта. — Она переступила с ноги на ногу и, уперев руки в боки, с вызовом вздернула подбородок.

Эта девочка была из тех, кто отнесся враждебно к ее приходу.

— Послушай, Лоретта. Я здесь не для того, чтобы превратить вас в прекрасных золушек. Я не волшебница. Меня зовут Джесси, если миссис Давсон вам об этом не сказала. И никто не совершенен, Лоретта. Просто, чтобы выглядеть лучше, нужно подчеркнуть достоинства своей внешности и постараться скрыть недостатки.

Девочка продолжала стоять, и Джесси подошла к ней ближе, сравнивая их габариты.

— Мы с тобой одинакового роста, может быть, не совсем подходящего для фотомодели. Когда мне было четырнадцать, я была такого же роста, но казалась очень высокой, поскольку была худой. Можно было отыскать доску с фигурой лучше моей. — На задних партах послышался смех.

Лоретта выпрямилась и стала немного выше.

Несмотря на излишний вес, пропорции ее фигуры были правильными.

— Но это было неплохо. В те времена, когда я решила стать фотомоделью, плоские фигуры были в моде. Через несколько лет работать мне стало труднее, поскольку моя фигура из моды вышла. На моих широких бедрах одежда сидела некрасиво, поэтому на протяжении многих лет мне приходилось рекламировать исключительно купальники. Затем широкие бедра вновь вошли в моду, и я снова стала пользоваться популярностью. — Джесси развела руки в стороны и слегка повернулась, чтобы все могли осмотреть ее фигуру. Вновь повернувшись к аудитории, она опустила руки и стала серьезной. — Но мне уже двадцать девять, и поэтому лучшей моделью я никогда не стану. Слишком поздно. Вы меня понимаете? — Джесси замолчала и оглядела девочек.