Я же, широко улыбнувшись, понимающе подхватила:
— А почему бы и нет! Ведь смогла же я изобразить вас, госпожа Софья Перовская. Вы бы могли на эту ночь вернуться в отчий дом и на какое-то время быть самой собой до замужества?
— А Эля, переночует в нашей комнате для гостей, — закончил за меня Перовский.
В этот момент до бывшей графини наконец-то полностью дошел смысл всего выше сказанного, и она тут же радостно рассмеялась и захлопала в ладоши, словно ребенок при виде новой игрушки.
— Превосходно! Просто прекрасно! — воскликнула она и звонко рассмеялась. — Я даже как-то сразу и не подумала об этом, а ведь мой муж прав!
Она от души поцеловала своего супруга в щеку.
— Ты у меня умница, — похвалила она его.
Станислав был как все мужчины — тут же расплылся в улыбке и радостно рассмеялся. Я тоже улыбнулась, но больше от предвкушения намечающейся аферы и от осознания того, что наконец-то сделала хоть что-то полезное в этом веке. Неловкость первых минут знакомства прошла и теперь в комнате воцарилась атмосфера семейного уюта, тепла, веселья и счастья. Внезапно в моей душе поселилось весьма неожиданное чувство единения с этими людьми, словно они тоже были частью моей семьи. У меня было такое ощущение, будто знаем мы друг друга давно.
Внезапно Софья Перовская помрачнела и печально прошептала:
— Станислав, мы совершенно забыли, что сегодня к нам на обед в семь вечера приедут заказчики твоего проекта.
Перовский сразу стал серьезным и задумчиво уставился на меня, словно ожидая от меня какого-то определенного ответа. Я немного поколебалась, но желание помочь Перовской победило всякие другие доводы и вопли моего здравого рассудка. У меня лишь мысленно возник вопрос в том, чтобы не дай Бог не изменить судьбу этих людей. Раз запланирована встреча, то она просто обязана была состояться.
— Раз так, значит, я помогу принять гостей, — согласилась я. — Просто думаю, нам с Софьей Николавной непременно надо подготовиться.
Перовский с огромным облегчением вздохнул и прибавил:
— Да, все одно. Заводчик, выкупивший мое изобретение и его компаньон, в жизни не видели мою жену, так что если они в дальнейшем и увидят Софью, то разницы особой не заметят.
Его жена буквально просияла, а молчавшая доселе Марфа неожиданно выдала:
— Ваш супруг прав, Габриэль Николавна, барышня Эля весьма схожа с вами. Все это время она вела себя натурально и очень схоже…
— Софья Наколавна, — поправила служанку госпожа Перовская. — Сколько надобно тебе говорить, Марфушка.
— Звыняйте, все время забуваюсь, — извиняющим тоном пролепетала горничная Миллеров, смущенно комкая платок в правой руке.
— Ну что ж, надобно готовиться, — отозвалась Софья, переводя тему разговора на более актуальные вопросы.
Хозяйка встала со своего места и принялась торопливо собирать чайный прибор на широкий поднос. Марфа тут же ловко выхватила нагруженный поднос и юркнула из гостиной. Софья Николавна горестно посмотрела вслед горничной и тяжко вздохнула.
— Итак, с чего начнем? — поинтересовалась она, беря меня под руку и увлекая из гостиной в прихожую.
— Думаю, что сперва нам надобно переодеться, а опосля вы покажете комнаты, кухню и расскажете, что запланировано, — я мгновенно перешла на деловой тон.
Квартира у Перовских была небольшая, но уютная. Всего было три комнаты, не считая кухни, кладовой и совмещенного санузла. Самой дальней комнатой была спальня супругов, далее по коридору шла маленькая комнатка для гостей, а затем гостиная. Все комнаты были чистыми без единой пылинки, уютными и прохладными. Небольшие окна были зашторены плотными портьерами, создающими приятный полумрак во всей квартире. Все скромное жилище мне сразу же показала бывшая графиня, а ныне Софья Перовская. Молодая женщина в самую последнюю очередь показала мне спальню, в которой спала она с мужем.
Вся комната была отделана в теплых пастельных тонах. Высокий потолок был чисто побелен, стены были оклеены обоями потрясающего золотисто-сливочного цвета. Цвета кофе с молоком скромные портьеры и прозрачные белоснежные гардины закрывали небольшое приоткрытое окно. В комнату вливался свежий воздух с осенним запахом увядающих листьев. Большую часть комнаты занимала огромная кровать из темного дуба. По обе стороны супружеского ложа стояли прикроватные тумбочки, выполненные в старинном стиле. На каждой тумбе было по серебряному подсвечнику на шесть свечей.
Софья Перовская предложила не терять время даром и выбрать мне платье для ужина с компаньонами. Скромное семейное гнездышко тут же превратилась в гардеробную. На широкую огромную кровать из темного матового дерева был вывален практически весь небогатый гардероб Софьи Николавны, и мы вдвоем кинулись выбирать более подходящее платье для вечера. Все наряды были более чем скромные, что доказывало лишний раз, что семья Перовских была несколько стеснена в средствах. Госпожа Перовская отчаянно жалела, что наряды слишком просты, а все по-настоящему нарядные платья остались в отчем доме, почитай в прошлой жизни. После долгих переборов было выбрано два платья — пышное насыщенного темно-синего цвета с белоснежными манжетами и отложным воротничком и прямого покроя жемчужно-серое с сиреневатым отливом.
В итоге было решено, что темно-синее платье не очень подходит для вечера, а вот жемчужное очень даже ничего, у нег также кокетливый вырез имелся на груди. К платью Софья Перовская выставила серебристые замшевые узконосые туфли на невысоком каблуке, а также к вечернему наряду прилагались скромные жемчужные серьги, едва прикрывающие мочку уха, и нить мелкого жемчуга.
— Этот жемчужный набор мне достался от бабушки, — тихо сказала Софья, благоговейно закрывая гладкий футляр оббитый внутри черным бархатом. — Он был на мне в день венчания, позже Марфа принесла мне и футляр от него. Представляете, его даже никто не хватился.
— Возможно, всем было не до этого, — предположила я.
— Верно, все искали меня, — вздохнула Софья и осторожно положила футляр рядом с платьем.
Прическу, которую соорудила мне Мила еще с утра, решили не переделывать, а госпожа Перовская посоветовала перед ужином пригладить волосы щеткой. В конце концов, я скинула с себя свое платье, а Софья Николавна свое. Госпожа Перовская закружилась перед зеркалом и как-то вскользь призналась, что это платье ей очень напоминает отчим дом и девические годы. Голубое платье госпожи Перовской, сидело на мне также превосходно, как и на моем двойнике. Отложной свободный воротничок подчеркивал длинную стройную шею и овал лица. Софья Перовская из серьезной замужней дамы превратилась в озорную девчонку. Мы лежали среди вороха разноцветных платьев и просто болтали обо всем. Сразу чувствовалось, что девушка истосковалась по общению с ровесниками, и ей сильно не хватало подруги в последнее время. Природа Крыма, Сесиль, поведение маменьки, господин Зуев, а также моя вечная амнезия — все, буквально, все интересовало Софью Перовскую. Я рассказала ей обо всем, не таясь, что происходило со мной. Конечно же, мне пришлось промолчать насчет Часов Времени и самой сущности Времени. Но даже я если бы и рассказала о своих снах и откуда вообще появилась, то боюсь, бывшая графиня точно бы упекла меня в сумасшедший дом. Во время разговора я поймала себя на мысли, что воспринимаю Софью как родную сестру и что между нами возникла непреодолимое родство душ, словно, мы вместе с ней из одного теста. Словно, мы из одного роду-племени.