Влад снова, на этот раз совсем легко, коснулся поцелуем моих губ. Всего на мгновение. Затем, разжав руки, произнес:

- Тебе пора к себе, иначе, если мы простоим здесь еще немного, я не смогу тебя отпустить…

Разочарованная тем, что часы блаженства так быстро закончились, я попрощалась с ним и отперла дверь подъезда.

Здесь все еще горел свет, уберегая возвращающегося хозяина квартиры от случайного падения, вызванного темнотой. Легко касаясь каблуками плитки, которой выложили пол, я поднималась ступенька за ступенькой к своей квартире. Шагов почти не было слышно – не хотелось будить соседей.

Отперев входную дверь, я вошла в небольшой коридор, повернув после себя ключ в замочной скважине. Только сейчас мне удалось заметить, как устали ноги в неудобных туфлях. Наскоро их стянув, я принялась массировать уставшие ступни, усевшись на маленький диванчик, расположенный почти у самого входа.

Затем, раздеваясь на ходу, я прошла в комнату. Бросив вещи на стул, мои руки машинально откинули легкое покрывало, позволяя погрузиться в мягкую постель. Голова с каждой минутой становилась все тяжелее, и уже спустя несколько мгновений у меня больше не осталось сил бороться со сновидениями.

Я спала долго, почти не видя картинок, просто забываясь в темноте, дарившей покой. Стресс, усталость, - все это не могло не сказаться на мне. Прошло немало часов, но тогда, когда сон уже почти покинул комнату, объятую лучами уходящего вечернего солнца, я почувствовала, как меня что-то тянет назад. Что-то не позволяло очнуться.

Мне хотелось бороться с этим изо всех сил, но в какой-то момент любопытство взяло свое, и я оставила даже попытки как-то противостоять.

Усталые глаза открылись, и я увидела, что нахожусь в небольшой, но уютной комнате. Точнее, в спальне. Как я там очутилась – можно только догадываться, но все, что окружало меня, казалось слишком реальным, чтобы быть просто сном.

На мне было легкое атласное одеяние, похожее на ночную сорочку. Только я таких вещей никогда не носила. Струящаяся ткань изысканно обтягивала обнаженное тело, лаская его подобно рукам опытного любовника. Боясь прикоснуться к дорогой материи, чтобы не испортить ее, я привстала с кровати и обвела взглядом окружающее пространство.

Тяжелые занавески скрывали дневной свет, а на стенах горели маленькие бра, распространяя призрачное, почти угасшее, свечение, оставляя комнату в легкой полутьме. Я сидела посреди огромной кровати, покрытой бордовым атласом.

Мой взгляд уловил почти незаметное движение в противоположном конце комнаты, и я опустила ноги на пол, чтобы лучше рассмотреть его. Едва кончики пальцев коснулись пушистого ковра, движение прекратилось, и я услышала бархатный голос, который, однако, не подразумевал никакого неподчинения с моей стороны:

- Не вставай.

Интонации, слышимые в этом приятном тембре, казались мне чем-то невероятным. Неожиданное сочетание нежности и твердой решимости, ласкающих нот и острых, как лезвие бритвы, льдинок.

Я замерла. Этот голос, такой особенный, уже жил в уголках моей памяти, ибо его нельзя было спутать ни с каким другим. Он казался исполненным запахами теплой корицы, солнечных лучей, первыми заполняющих комнату, легкой улыбки, и… страсти.

Нет! Именно он, этот оттенок страсти, которой невозможно противостоять, выделял его из сотен тысяч других голосов. Многие мужчины даже самыми невероятными ласками не могли добиться того, что рождалось в теле женщины от звучания этого голоса.

Вожделение.

Неистовое желание.

Похоть…

Понимая, что я узнала его, Марк встал и легкими, изящными движениями приблизился к моей кровати. Точнее, к той, на которой я сейчас находилась. Его грация была подобна поступи тигра, медленно и уверенно подбиравшегося к своей жертве. Его глаза, не позволявшие мне даже сдвинуться с места, гипнотизирующие, пристально смотрели в мои, заставляя сердце пропускать один удар за другим.

Когда же он подошел совсем близко, взгляд его упал на вырез тонкого атласа, украшавшего мою грудь. Эта ткань даже не скрывала – нет! – она лишь украшала изгибы, словно обещая еще больше, если ее позволят снять. Поняв, куда он смотрит, я чуть не умерла от стыда. У меня совсем вылетело из головы, что на мне почти ничего не было, кроме тончайшей материи, которая скорее открывала, чем закрывала мое тело.

Пытаясь хоть как-то прикрыть этот откровенный вырез, я подняла свои руки, сложив их на том месте, которое казалось мне наиболее незащищенным.

Легкий смешок сорвался с губ Марка, отчего я еще больше смутилась.

- Тебе незачем это скрывать, ведь совсем скоро последний барьер падет, - тихо произнес он, лаская своим чудным голосом мою кожу.

От осознания откровенности момента во мне стало зарождаться возбуждение, поднимавшееся бурными волнами из глубин живота. Они накатывали все сильнее и сильнее, а чувство стыда лишь подстегивало их. Хоть и понимая, что это вожделение запретно, я по-прежнему ничего не могла с ним поделать – мое тело играло против меня, и каждая минута этой адской игры с пламенем страсти оказывалась не в мою пользу. Уже сейчас стало понятно: я капитулирую. Рано или поздно, но это произойдет.

- Я сплю? – Почему-то возник вопрос, хотя, мне было понятно: ответ на него мало что мог изменить.

- Не совсем, - улыбка снова тронула только его губы, не касаясь при этом красивого лица. – Как бы это объяснить? Твое тело по-прежнему находится в комнате, где ты уснула, но твой разум… он пленен здесь. Ты открыла между нами связь, помнишь? Думаю, тебе должны были рассказать, что она работает в оба конца.

- Но ты не можешь меня здесь держать! – Взорвалась я. – Связь, которую я могу создать, пока слишком слаба, так что долго это не продлится. А пока я подожду.

- Подождешь чего? – В голосе Марка читалось раздражение. По всей видимости, я попала в точку, когда поняла, что надолго этой связи не хватит, и теперь он был немного раздосадован моей догадливостью.

- Того, что тебе надоест меня держать, или, что более вероятно, того, что связь прервется, пока ты еще не успеешь осуществить задуманное.

- О, поверь, мне, я успею! – С вызовом бросил он. – Ты ведь уже была в моих объятиях, помнишь? Наверное, из твоей памяти стерлось то, как быстро ты сдалась на волю чувствам, разжигаемым мною…

Стерлось? Надеюсь, он не мог читать моих мыслей, хаотически сменяющих одна другую. Как я могла забыть это? Не желая вспоминать блаженство, подаренное инкубом, я постаралась сосредоточиться на другом:

- Вскоре я научусь контролировать свои способности, так что ты больше не сможешь следить за мной. Было крайне необдуманно появляться в клубе, где среди всего лишь нескольких десятков танцующих мне ничего не стоило почувствовать твое присутствие.

- Ты не должна его чувствовать, - легко поправил меня он. – Тебе не сказали?

Он снова рассмеялся, заставляя меня содрогнуться от звука леденящих душу снежинок, охватывавших холодом мою душу.

- Похоже, в Ордене пока не до конца доверяют тебе, - продолжил Марк. – Спроси: может ли Видящий чувствовать демона, на которого охотится. Конечно, до меня ты не встречала никого подобного, и там это знают. Так что они просто не стали ничего тебе объяснять. Но ты чувствуешь мое присутствие вовсе не потому, что обладаешь каким-то особым Даром, а из-за того, что мы связаны с тобой Клятвой!

- Что еще за Клятва? - С недоверием спросила я, стараясь вспомнить на ходу все то, что мне рассказывали о демонах. Однако, как я ни копалась в своей памяти, мне так ничего и не пришло на ум.

- Пусть тебе расскажут в Ордене, - прекратил беседу Марк, - ты ведь сама мне напомнила, что у нас слишком мало времени. Не хочу тратить его на бессмысленные беседы.

- Я не напоминала этого, - огрызнулась я, - просто хотела сказать, чтобы ты не радовался, что смог пленить мой дух.

- Думаю, я могу радоваться, - нагло ответил инкуб, - ведь, сколько бы ни было у меня времени, оно все мое. Или наше, если сказать точнее.