- … она может навредить себе, - вдруг послышалось откуда-то, словно из-под земли.
- Думаю, эта знает, что делает, - ответил ему другой незнакомый голос.
- Нужно позвонить господину Кирову, - знаю, странно, но в интонации незнакомого человека слышалось беспокойство. Сомнений не было: я нужна им для чего-то важного. Вот только для чего именно?
- Не смей! – Второй голос, исполненный решительности, не уступавшей моей, стал накаляться, не скрывая своего раздражения.
Я, немного приостановившись, прислушалась к перепалке, чтобы хоть как-то определиться с тем, где я и что со мной происходит. Каждый звук имел сейчас особое значение, ведь они полностью заменили мне мои глаза.
Однако говорившие притихли вместе со мной. Что ж, раз другого выхода нет…
Я снова принялась колотить ножками стула о каменный пол, при этом выкрикивая просьбы выключить свет. Минуту они просто терпели, ничего не говоря, но затем другой, рассерженный моим громким поведением, направился ко мне – это я слышала по приближающимся шагам и уже знакомому голосу.
- Еще пару кубиков, и она молча подождет, - зло бросил он, поравнявшись со мною.
Понимая, что мне хотят уколоть все то же вещество, которое, неизвестно как давно, выключило мое сознание, я запротестовала:
- Выключите свет! Я должна отдохнуть.
Буквально в паре метров от меня завязалась возня, которую я слышала, но никак не могла разглядеть. Тот, который хотел звонить своему «господину Кирову», по всей видимости, не позволял второму снова усыпить меня. Мысленно я оставалась на стороне своего потенциального спасителя, хотя это прозвище он и не заслужил, так как все равно был причастен к моему похищению. Что ж, может случиться, что хоть здесь Фортуна окажется на моей стороне?
И, как ни странно, она оказалась! Мне в тот момент даже пришло в голову, что такими темпами, быть может, я и в лотерее смогу выиграть по-крупному. Но, будущее было для меня неопределенно, ведь даже с настоящим пока разобраться сложно.
В один миг все посторонние звуки, рожденные схваткой между двумя людьми, смолкли, уступив место гулкому эху шагов, приближающихся ко мне. Они принадлежали человеку, твердо стоящему на ногах, уверенному в себе, и эта уверенность заставляла остальных покориться. Я поняла это, как только все вокруг снова погрузилось в тишину, разрываемую лишь все нарастающими звуками. Каждый шаг вселял в сердце новые опасения, заставляя содрогаться от неизвестности.
- Господин Киров, - услышала я голос того, другого, уже прилично смягченный священным страхом от появления хозяина.
Кем же должен быть этот человек, чтобы его так боялись? Наверное, в тот момент мне и самой не хотелось знать этого. Я просто мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Меня даже не интересовало, что меня выключили прямо перед квартирой, с ключами в руках. Мысли об ограблении сейчас казались просто детской глупостью по сравнению с тем, что происходило прямо передо мной. Страх за свою жизнь перечеркнул все другие.
- Господин, она проснулась раньше, чем мы предполагали, - заискивающе стал объяснять человек, который всего мгновение назад хотел уколоть мне еще дозу.
- Свет. Он ей мешает, - голос Кирова, как будто спокойный, но обещающий много неприятностей, если не выполнится то, о чем он просит, выдавал неудовольствие, - уберите его.
Да уж, никогда бы не подумала, что буду благодарна кому-то из своих похитителей, но только что этот Киров спас меня от взрыва в голове. Но чувство признательности скоро вновь сменилось опасениями.
Спустя всего лишь мгновение свет ушел, оставляя в помещении лишь слабое освещение, позволявшее мне как следует оглядеться. Глаза все еще болели от непосильной нагрузки, но я уже начинала кое-что различать. Поначалу расплывчатые, тени и очертания предметов постепенно приобретали привычный облик, позволяя мне ориентироваться в пространстве. Увиденное поразило меня своей неприглядностью.
Здесь не было окон. Стены, старые и много раз перекрашиваемые, хранили долгую историю. Она читалась в многочисленных изъянах, сколах в цементном покрове и неровностях слоя краски. Пол, каменный и холодный, лишал это помещение всяких намеков на уют. Покрытый слоем старой пыли, он проглядывал лишь в тех местах, где его касались ноги моих похитителей. В помещении не было мебели, если не считать тот ужасный жесткий стул, на котором я сидела. Такой же унылый и малообещающий, как и все остальное. Да, забыла еще и о веревках, сковывавших мои руки.
Словно прочитав мои мысли, Киров твердо сказал:
- Развяжите эти жуткие веревки, мы не связываем руки гостям.
Я видела, что этот мужчина пытается выглядеть в моих глазах дружелюбно, как будто именно он – мой избавитель. Но мне уже давно стало ясно, что даже муха не залетела бы сюда, чтобы немного отдохнуть на холодной стене, без его личного согласия.
Все здесь подчинялось ему. Все боялось его. Все принадлежало именно ему.
Один из его людей, стараясь выполнить приказ своего начальника мгновенно, тут же бросился в мою сторону, достав нож. Я слышала, как он нетерпеливо возится за моей спиной, пытаясь справиться с непослушной веревкой, затянутой слишком туго. Пару раз холодная сталь коснулась моих запястий, всего лишь слегка оцарапав кожу, но заставив вздрогнуть от неизвестности. Эти царапины лишь присоединились к кровавым следам, от которых ныли руки. Что будет дальше, оставалось для меня загадкой, ключ к которой лежал исключительно в руках Кирова.
Я взглянула на человека, которому была обязана своим пребыванием в этом неуютном месте. Высокий, стройный мужчина лет сорока. Возраст его выдавали лишь волосы, слегка тронутые сединой, и пронзительные, словно ястребиные, глаза. Нос, немного с горбинкой указывал на нелегкий характер. Но об этом я уже знала. Твердый, уверенный подбородок завершал его портрет в моих глазах. Думаю, эти люди не зря боялись его. Двое других похитителей тем временем стояли чуть поодаль, так что я пока не могла их хорошо разглядеть.
- Адрианна Рутковская? – Как бы спрашивая, обратился он ко мне. В его глазах не зажегся интерес, возникающий при первом знакомстве, и это только подтверждало догадки.
Я лишь кивнула, понимая, что полный пакет информации обо мне уже должен лежать у него на столе. Наверное, даже распечатанный и изученный. Что еще здесь добавить? Быть может, даже о моей семье ему известно больше, чем мне. По крайней мере, меня это уже не удивит. Как и многое другое.
- Моя фамилия – Киров, - и снова проницательные глаза изучают меня, сверлят пронзительным взглядом. Пытаются найти брешь, пробитую в оболочке спокойствия впервые за восемнадцать лет жизни.
Зачем он представился? Его фамилию уже несколько раз произнесли мои похитители, так что она уже серьезно поселилась в моей памяти. А если рассчитывает соблюсти правила приличия, то нужно было начинать с моего НЕпохищения. Но сказать все это вслух я не могла: положение дел оказывалось на стороне тех, о ком я не знала почти ничего. Подчиниться им сейчас и внимательно выслушать все, что скажут, - вот лучшая защита, ниспосланная мне. Мне не оставалось ничего, кроме как быть благоразумной, и я последовала этому решению.
Мое молчание, как и ожидалось, возымело свое действие. Собеседник еще немного приблизился ко мне, так, что оказался совсем близко. Я почувствовала запах дорогого одеколона, исходившего от него. Так пахнет самодостаточность. Он знал, как преподнести себя.
Невольно съежившись, я ждала. Предугадать то, что случиться, оказалось не в моей власти. Поэтому можно лишь ждать. Но я могла…
Да!
Всего один пристальный взгляд в его глаза, быть может, даст мне ответы хотя бы на какие-то вопросы. Всего один…
Я твердо взглянула на этого человека, словив на мгновение то, что скрывалось за внешней оболочкой, такой обманчивой у многих. Его глаза раскрылись передо мной, словно обложка старой книги, предоставляя для прочтения свои страницы. В тот момент я глядела в его душу.
Сказать однозначно, что там было, просто невозможно. Слишком много всего. За эти несколько мгновений я увидела тысячи судеб, переплетающихся с его. Тысячи израненных и загубленных жизней. Мне открылось, что влияние этого человека было просто огромным, и теперь я понимала, почему его так боятся. Власть, присущая ему, казалась мне почти безграничной.