— Маленький отряд из Венеции дерётся очень храбро! Если бы все были такими смелыми и решительными! — сказал Герольт.

— Да. И пусть будут прокляты трусливые псы из Генуи, которые за нашими спинами заключили договор с султаном и теперь держатся в стороне, — добавил Морис.

Друзья снова замолчали.

— Иногда я спрашиваю себя: на самом ли деле был этот аббат и его слепые слуги? — сказал наконец Герольт. — Все это по-прежнему кажется мне невероятным. Особенно то, что мы должны быть призваны на эту священную службу.

Морис покачал головой — так, будто и он тоже все ещё не мог в это поверить:

— Бог ты мой! Хранитель Святого Грааля, и жизнь, которая продлится не десятилетия, а века! Как разум может не сопротивляться такому? Никогда и представить не мог, что однажды окажусь перед таким выбором! Все, что я раньше считал риском, — это сущие пустяки!

— И что же? — нетерпеливо спросил Герольт. — Ты уже принял решение? По-моему, аббат дал нам достаточно времени. Во всяком случае, прошло уже две недели, а он все ещё не позвал нас.

Морис насмешливо улыбнулся:

— Чего уж тут решать? На двести лет и больше я и так согласен!

Он опять стал серьёзным:

— Знаешь, бывают моменты, когда я совершенно уверен, что должен откликнуться на этот призыв и стать рыцарем Грааля. Но в следующую ночь я просыпаюсь в холодном поту и меня трясёт от страха, что я, возможно, не справлюсь с этой службой. Какими такими способностями и достижениями я успел отличиться? Да никакими!

— Морис, ты читаешь мои мысли, — раздался за их спинами знакомый голос. Это был Тарик. Они и не заметили, как он подошел.

— Наверное, это я тебя разбудил? — спросил Герольт. — А мне показалось, что я вышел из спальни совсем тихо.

Тарик покачал головой:

— Когда ты проснулся, я уже не спал. Лежал и думал: ворочаться дальше в койке без сна да нюхать вонь спальни либо пойти в часовню и попробовать найти верное решение в молитве. Но я не сделал ни того ни другого, а просто вышел за тобой, Герольт. Наверное, нам вместе легче будет обсудить все это здесь, на свежем воздухе. Насколько я вас знаю… — Он не закончил фразу.

Морис улыбнулся:

— Похоже, с нами всеми происходит одно и то же. Я ведь уже побывал в часовне, как и Мак-Айвор. Он, кстати, все ещё там.

— Наверное, потом он сюда придет, — предположил Герольт.

— Конечно, — подтвердил Морис. — Ведь я ему сказал, что буду здесь, наверху, и он пообещал сюда прийти.

Мак-Айвор не заставил себя ждать. Друзья долго беседовали о том, что аббат Виллар открыл им в крипте, заставив принять трудное решение.

— Я хотел бы, чтобы он больше рассказал нам о том, что нас ждёт, если мы решим вступить в тайное братство и стать хранителями Грааля, — задумчиво сказал Мак-Айвор. — Не то чтобы я испугался борьбы с искарисами. В бою можно встретить и других безбожных и опасных прислужников дьявола. Никогда ещё трусы не ходили в бой под знаменем тамплиеров! Мне кажется, опасность искарисов — не то, что вас тревожит и заставляет медлить с решением. Но ведь аббат не рассказал нам о многом другом!

— Да, и я хотел бы задать ему кучу вопросов, — согласился с Мак-Айвором Морис. — Например, я бы охотно узнал, где вообще находится святой сосуд и что станет, если Аккон не выдержит осады и город окажется в руках врага. А возможно, он спрятан в Иерусалиме. Как же нам тогда его охранять?

— Это я тоже охотно узнал бы, — сказал Герольт. — Но что меня беспокоит больше всего, так это проверка Святым Духом, о которой сказал аббат. Должны ли мы быть готовы и к тому, что, возможно, не выдержим этой проверки, даже если решим вступить в братство и стать хранителями Грааля?

Тарик тяжело вздохнул.

— Некоторые задачи бывают очень сложными, пока их решаешь, и очень простыми, когда их решишь, — заметил он. — Мне бы хотелось, чтобы время ожидания поскорее закончилось и аббат позвал нас, чтобы мы больше не могли медлить с решением и узнали все то, что ещё не знаем.

Морис кивнул:

— Ожидание и в самом деле изматывает. Я не могу понять, почему он медлит уже две недели. Я-то думал, что ждать придётся не больше двух дней!

— Кто же из вас уже принял решение? — осмелился спросить Герольт.

— Я! — ответил Мак-Айвор, слова его прозвучали твёрдо. — Решение пришло ко мне в часовне. Я соглашусь, хотя и считаю себя недостойным для такой службы. Не может для христианина быть ничего более достойного и святого, чем отдать жизнь охране святого сосуда. Ближе простой смертный не сможет подойти к Спасителю! А что касается этой проверки Святым Духом, то пусть случится то, что мне на роду написано. Я верю, что слова аббата — не пустая болтовня, когда он сказал, что мы призваны для охраны Святого Грааля и что на нас лежит Божье благословение. Мне, во всяком случае, не требуется других знаков и слов, чтобы в это поверить.

Рыцарей глубоко тронула искренность шотландца, совсем не склонного к длинным речам. Казалось, своими словами он и их освободил от мук выбора.

Герольт вдруг почувствовал, как легко ему стало дышать. Беспокойство и неопределённость разом улетучились, как будто их и не бывало. Путь, лежавший перед ним, был ясен, и, казалось, никаких сомнений никто и не испытывал.

— Не знаю, что можно добавить к твоим словам, Мак-Айвор! И я без колебаний отвечу аббату «да!», когда он спросит меня, готов ли я стать хранителем Святого Грааля, — решительно сказал Герольт.

— А ведь нас уже трое, — заметил Тарик. — Потому что я тоже с вами!

— Левантиец, ты знаешь массу мудрых поговорок, но не умеешь считать! Ведь нас четверо! — поправил его Морис и с возмущением посмотрел на товарищей. — Не дам же я вам дожить до мафусаиловых лет, чтобы мои кости к тому времени давно лежали в могиле!

— Давайте же здесь и сейчас заключим договор! — облегчённо и радостно предложил Герольт. — Давайте торжественно поклянёмся вместе вступить в братство! Поклянёмся, что и на этой священной службе будет стоять друг за друга так же, как раньше на службе в ордене тамплиеров! — И он протянул им руку.

— Да будет так! — воскликнул Морис и положил ладонь на руку Герольта. — Именем Всемогущего Господа, Пресвятой Девы и нашего Спасителя!

Тарик последовал его примеру:

— Да, мы клянёмся в этом! Пусть нашим новым девизом будет: «Друг за друга в верности и чести!»

— «Друг за друга в верности и чести!» — подтвердил Мак-Айвор и последним положил свою лапу на руки товарищей.

Эхо крепостных стен ещё раз повторило клятву рыцарей, которую они произнесли теперь уже все сразу:

— Друг за друга в верности и чести!

7

«Королевский флот прибыл с Кипра! Король привёл свежее войско и сразу возглавил оборону города! Наше спасение близко! Благослови Господь короля Генриха Второго!» — радостная весть пронеслась по городу накануне полудня. Ликующие горожане хлынули в сторону порта, и скоро улицы заполнились потоком людей, желавших собственными глазами увидеть прибытие королевского флота.

Было 4 мая 1291 года. С начала осады прошёл почти целый месяц.

Мрачное настроение, ещё утром подобно туче висевшее над городом вместе с запахом гари, испарилось, как роса на солнце. Смеясь и плача, люди обнимались, хлопали друг друга по плечам и уверяли себя, что худшее позади, что с прибытием короля дело примет другой оборот: рыцари Аккона и их вспомогательные части вместе с королевским войском перейдут в наступление, разорвут кольцо обложивших город мамелюков и заставят султана эль-Ашрафа Халила убраться восвояси.

Среди стремившихся попасть в гавань были и четыре рыцаря, поклявшиеся друг другу в нерушимой дружбе и братстве по оружию. Они только что освободились от дежурства, во время которого переносили из переполненного госпиталя в Железный замок тяжело раненных собратьев по ордену. Это была тяжёлая, но необходимая работа. Все шло к тому, что мамелюки скоро пробьют стену и начнут штурм обоих колец крепостных сооружений, окружавших город. И тогда уже не останется времени для того, чтобы перенести тяжело раненных тамплиеров в замок на южной оконечности полуострова. К тому же в уличных боях понадобится каждый, способный стоять на ногах и держать оружие.