Губы Алека сжались. Он был, как я имела случай заметить за некоторый срок, чрезвычайно красивым мужчиной. У него были темные волосы, как у Кристоффа, но где у Кристоффа был темные красновато-коричневые кудри, волосы Алека были богатого, глубокого темного шоколада, прямые и шелковистые, стянутые сзади в конский хвост. Его глаза были зелеными как у кота и, хотя наши физические отношения не вышли за пределы одной ночи вместе, в нем было достаточно примитивного магнетизма, что даже в моем несколько спутанном состоянии, я ощутила воздействие его близости.

— То, что ты можешь даже подумать такую вещь обо мне, глубоко ранит меня, — сказал Алек, его суставы побелели на руле.

— Хорошо, но ты должен признать, что сделал не очень много для того чтобы заставить людей думать, что ты рыцарь в сияющих доспехах. Где ты был? Что ты делал? И почему ты похитил меня?

— Я не похищал тебя; а спас, — сказал он, стреляя в меня раздраженным взглядом. — Там, вокруг моего дома были жнецы. Я прокрался через чердак, и было собрался вернуть себе ценности, когда услышал людей.

Я внезапно вспомнила старый дневник, который Магда и я нашли. Скользнув рукой к своему животу, с облегчением ощутила жесткий пергаментно-сафьяновый дневник, покоящийся напротив него. Алек должно быть увидел движение.

— Да, мой дневник жнеца. Это значит, что мне необходимо найти новое потайное место для него. О, не терзайся, любимая. Я не заберу его у тебя. Фактически ты найдешь это очень интересным чтивом, хотя я хотел бы его назад, когда ты пройдешь сквозь него. Ты могла бы попросить Кристоффа перевести частями для тебя.

— Мне жаль, — запнулась я. — Я не знала…

Он сделал незавершенный жест.

— Не имеет значения. Я, было, сбил тебя вниз, когда увидел около лестницы, предположив, что ты была жнецом или скорее одной из жнецов, которые, не колеблясь, убьют меня — когда понял, что это была ты. Чем занимался Кристофф, оставив тебя одну в моем доме?

— Он не оставлял меня одну, — сказала я, больная на живот и предельно смущенная.

— Не оставлял?

— Нет. Он был в гостевом домике. По крайней мере, я думала, что был, но он не ответил мне, когда я попыталась связаться с ним.

Алек выругался и хлопнул ногой по тормозам, машину дико мотнуло в сторону сопровождаемую сигналами от машин позади нас, когда он сместился в крайне незаконный U-образный поворот поперек травяной полосы разделяющей автостраду и направил нас назад в сторону, из которой мы только что приехали.

— Куда мы едем теперь? — Спросила я.

— Обратно, забрать Кристоффа. Он должно быть у них. Место кишело ими, когда я прибыл.

Страх прокатился по мне, оставляя мои руки влажными . Кристофф? Пожалуйста, ответь мне!

Молчание тяжело повисло в моей голове.

— Он все еще не отвечает, — сказала я, тошнота оставила меня слабой и дрожащей.

— Мы найдем его, — сказал Алек, его челюсть напряглась. Он взглянул в зеркало заднего вида. — Нас не преследуют. При удаче, они будут все еще обыскивать мой дом и еще не уберут его.

— Я всерьез поставлена в тупик в данный момент, — сказала я, снова касаясь припухлости сбоку на своей голове. — Ты на нашей стороне? Или ты дергаешь меня на цепи? Потому что, помоги мне Боже, Алек, если ты сделаешь что-нибудь Кристоффу…

— Мы посвятили себя, обоих нас, разгрому жнецов, — мрачно сказал он, его лицо застыло. — Такие поступки требуют много самопожертвования, и временами ставят нас обоих в положение, где мы будем близки к уничтожению. Я неоднократно спасал его жизнь. Ты всерьез веришь, что я способен предать его жнецам? Или ты считаешь, что я так отчаялся, что готов забрать Возлюбленную другого мужчины?

Стыд наполнил меня от его обвинения.

— Нет, я не думаю это о тебе. И извиняюсь за то, что сказала. Это просто из-за того, что ты исчез так полностью, и никто не знал, где ты был или, что случилось с тобой. И тогда все вампиры казалось, утратили свой разум и обвинили его в тупейших вещах. Алек я должна знать — ты подставлял Кристоффа?

Он стрельнул в меня пораженным взглядом.

— Подставлял его как?

— Заставив это выглядеть, как будто он присвоил кучу денег и имел некоторое отношение к твоему исчезновению и убийству Анники.

— О. — Он выглядел едва ли не довольным. — Нет, я не устраивал этого.

— Тогда куда ты отправился?

Он с минуту был молчалив, уличные фонари, когда мы проезжали под ними расцвечивали его лицо и делали почти невозможным прочитать его выражение.

— Я работал.

Взгляд, который он подарил мне, был чистейшим презрением.

— Извини. Тогда, на кого работал?

— Я пытался раскрыть связь между одним из жнецов и Темным.

— Крота, имеешь в виду?

— Ты знаешь об этом?

— Кристофф сказал мне?

Он скривился.

— Я должен был предположить.

— Я знала это! — Я села немного прямее на сиденье, игнорирую короткую пульсацию боли в своей голове, когда кусочки головоломки сдвинулись вместе. — Ты притворяешься другом жнецов, чтобы обнаружить кто крот, не так ли?

Его улыбка была кривой и недолгой.

— Кажется, я недооценил тебя. Да, я просочился в организацию жнецов. Они верят что я — друг.

— О, я не могу дождаться рассказать это Кристоффу! — При упоминании его имени мое настроение стремительно упало. — Допускаю, что смогу. Почему Братство пришло в твой дом?

— Подозреваю, что кто-то проинформировал их о вашем прибытии.

— Это же невозможно, — сказала я, покусывая нижнюю губу, протягивая свои ощущения в поисках Кристоффа. Там не было ничего, кроме холодно бездны, пустой от всякого тепла и чувств, что были в мужчине, в которого я теперь всецело и безраздельно влюбилась. — Никто не знал что мы прибыли сюда, кроме Реймонда, Магды, Кристоффа и меня.

— Кто-то, должно быть, знал, — настаивал он, делая уход с автострады и посылая нас на большой скорости сквозь ночь вверх по извилистой улице, которую я узнала.

Я коротко подумала о телефонном звонке, сделанном Кристоффом, якобы другу. Что если один из его приятелей был кротом? Что если один из них сказал Братству, где нас найти? У них было время сильно ранить Кристоффа или он не ответил мне в обманной попытке защитить меня?

— Думаешь с ним все в порядке?

— Мы узнаем это через несколько секунд, — ответил он, и я задрожала от мрачной нотки в его голосе.

Машины не было там, перед его домом. Внезапно всплеск беспокойства ударил меня.

— Магда и Реймонд! Они тоже были здесь!

Алек на мгновение нахмурился.

— Ты помнишь Магду, не так ли? Она была со мной в туре по Исландии.

— А, да. Латиноамериканка, черные глаза, большие… — Он сделал жест около своей груди.

— Не больше чем мои, спасибо, — сказала я, скрещивая руки. — Она и ее бой-френд, Реймонд, помогали нам.

— Они — смертные и не волнуют жнецов, — сказал он, удивив меня, правя мимо своего дома и поворачивая на подъездную дорожку к соседнему. — Они наверно послали их своей дорогой.

— Надеюсь что так. Я не думаю, что смогла бы выдержать наличие большей крови невинных людей, метафорической или иной, на своих руках. Что мы здесь делаем?

Он остановил машину и выбрался, делая мне знак следовать за ним.

— Здесь окольный путь в мой дом, через чердак.

Это был узкий по большей части незримый пролом в живой изгороди, что служила оградой вокруг его собственности и между ним и его соседями. Я протиснулась сквозь пролом, выплевывая кусочки тисовых листьев, набившихся в мой рот, молчаливо следуя за Алеком кравшимся через сад, мимо маленького, темного гостевого домика.

— Подожди здесь, — прошептал он, толкнув меня к стволу дерева, пока он пополз к одному из окон гостевого домика. Он возвратился мгновение спустя, снова сделав мне знак следовать за ним. Мы проскользнули мимо необитаемого бассейна, вода тихо волновалась от вечернего бриза, освещение снизу делало бассейн пылающим бирюзовым маяком, ясность которого была, чуть ли не такой, как глаза Кристоффа.