Тиканье узких мраморных часов висящих напротив, составило мне компанию на следующие сорок минут. Кристофф коротко сунулся сказать, что он обыскал все комнаты на этом этаже и собирается проверить гостевой домик, прежде начать с главным этажом.

Магда прибыла не за долго после него.

— Я говорю это для Алека, — сказала она, оттуда, где стояла в дверном проеме, наблюдая за мной пробирающейся через несколько файловых папок. — Человек имеет чертовски хороший винный погреб. Я боюсь, мы поддались искушению и открыли бутылку Гайа Коста Русси [26], это же абсолютный рай. Мы сохранили немного для вас ребята.

Я обнаружила в главной папке выписку с банковского счета, несколько удивленная детальными данными. Кристофф мог бы не признавать наличие какого-нибудь богатства, но Алек, несомненно, не мог отказаться, что имел значительную сумму денег в ценных вкладах, даже по нынешним стандартам.

— Спасибо, но не думаю, что Кристофф пьет, и я не большой фанат красных вин. Вы нашли что-нибудь еще?

Она икнула и вошла в комнату, шлепнувшись на стул рядом с компьютером.

— Ничего, что подсказало бы, что с ним произошло. Все в полном порядке, насколько мы можем сказать. Ничего неуместного, никакой гигантской карты мира, с большой стрелкой указывающей его цель, ничего кроме домашнего кинотеатра, бильярдного стола, аркадных игровых автоматов и винного погреба. До чего ты тут добралась?

Я приводила в порядок бумаги, кладя их назад в файловые папки, и пряча обратно в соответствующий ящик.

— Только финансовые материалы. Ничего интересного, если ты не захотела бы быть пораженной финансовым гением Алека, который должна признать, довольно-таки чертовски удивителен.

— Он перегружен, не так ли? — Спросила она, оглядывая комнату.

— Очень. Это последний ящик. — Я закрыла его и села, глядя на стол, мои руки поглаживали гладкую, прохладную поверхность.

— Таким образом, поездка сюда была без пользы. — Голос отражал ее несчастное выражение лица.

— Вероятно. — Я странно неохотно покидала пыльные коридоры моих воспоминаний. — Я раньше говорила Кристоффу о том, как я имела обыкновение играть у похожего стола, имевшегося у моего дедушки.

— О, в самом деле? — Она села прямее. — О-о! Не говори мне, что стол твоего деда не имел потайной секции!

— Нет, — сказала я, хмурясь вниз на мои руки на столе. — Я привыкла умолять его показать мне потайную секцию, но он сказал, что у него нет такой.

— Проклятье. — Она на мгновение задумалась и, поясняя, добавила. — Это не значит, что в этом не может быть одной.

— Охотно разрешаю тебе взглянуть. Я уже это делала, но две пары глаз лучше, чем одна и все такое.

Магда поспешила к столу и, один за другим вытащила ящики. Мы проверили их на двойное дно и фальшивые задники, осмотрели нижнюю часть на что-нибудь приклеенное скотчем к ней и более или менее распотрошили стол. К тому времени, когда мраморные часы прозвонили час, я поняла, что мы искали больше двадцати минут.

— Думаю, что мы оказались лицом перед фактом, что тут в столе нет ничего потайного, — сказала я, рассеянно водя пальцами вдоль витого края.

— Боюсь, ты права, — сказала Магда, выползая оттуда, где она была на спине под столом, исследуя нижнюю часть. Она села на пятки, ее глаза сощурились на мои руки. — Почему ты продолжаешь делать это?

— Продолжаю делать что? — Я взглянула вниз на стол. — Обводить край? Не знаю. На нем прелестная резьба, не считаешь?

Она наклонилась в сторону, вглядываясь в стол.

— Ага, но у стола есть такой край по всему пути вокруг него, а ты продолжаешь касаться только одной той точки.

Я пожала плечами.

— Совпадение. Я полагаю мы должны пойти отрапортовать Кристоффу, что не нашли ничего.

Я начала вставать, но Магда удержала рукой.

— Зависни на секундочку. Я думаю здесь больше чем совпадение. Ты должна была сорваться со своего стула более чем на фут, чтобы смочь коснуться этой точки. Это не что-то чего ты можешь достать, когда сидишь прямо за столом.

— Итак? Это просто странная причуда. Я люблю дерево. Люблю касаться его.

— Только одной точки? — Спросила она.

Я хмуро поглядела на стол.

— Теперь это странно. Я предполагаю, что была притянута к этому краю…О, Магда, ты не хочешь сказать…

— Необыкновеннейшие вещи, моя дорогая, необыкновеннейшие вещи.

Я закатила глаза.

— Посмотрю в этом направлении. — Она сползла туда, где покоилась моя рука, вплотную изучая этот край стола. — Ты же Зоря. Ты больше не нормальная.

— Спасибо.

Она отмела в сторону мою гримасу.

— Ты знаешь, что я имела в виду. Ты Пия с плюсом, и нет, я не говорю о твоем размере. Возможно, здесь что-то есть, к чему ты подсознательно подбиралась. Подашь мне нож для вскрытия писем, не так ли?

Я покачала головой, но сделала, как она просила, давая ей тонкий нож, который Алек очевидно использовал для вскрытия писем. Она тыкала в край в течении нескольких минут, заставляя меня вздрогнуть пару раз, когда лезвие повредило дерево.

— О, позволь мне сделать это, — сказала я, отталкивая ее в сторону. — Ты же просто собираешься соскрести прекрасную отделку. Не то чтобы я думала, что тут есть что-нибудь, что ты…Отлично, быть я проклята.

Я не знала было ли тыканье ножом Магдой, что сделало это, или я запустила какую-то чувствительную точку, но кусочек лепки около семи дюймов длины отошел в мою руку. Я на мгновение подумала, что отломила его, но минутный взгляд сравнивший работу на столе и лепке, сказал мне, он был предназначен отойти.

— Глянь. Это что открылось? — Спросила Магда, вплотную всматриваясь в стол. — Это то. Я думаю, там что-то есть. Ты прихватила с собой щипчики?

— Мои брови выглядят как у того рода особы, которая имеет щипчики? — Спросила я, вставая на колени, так чтобы я тоже могла посмотреть в тонкую, узкую щель, которая очевидно была вырезана в толстой крышке стола. Как и Магда, я могла видеть слабый контур вещи в глубине тайника. Я использовала нож для бумаги, нежно ведя предмет наружу. — Я думаю…Ах, так-то. Да, я получила его.

— Что это? — Спросила она, вглядываясь поверх моего плеча на тонкую книжку, которую я держала. — Что-то важное?

— Я не могу представить, что что-то тривиальное наполняло это, — ответила я, осторожно разворачивая шафраново-желтую животную кожу, которая была тщательно свернута в пакет. Внутри это было тем, чем казалось, ручной работы сафьяновым [27]дневником. Он был маленьким, размером с карманный компьютер, с коричневой обложкой и потемневший от возраста. Страницы внутри, около десяти всего, казалось, были сделаны из тонкого пергамента, также испещренного и потемневшего от воздействия времени. Я потерла пальцами вдоль страниц, не глядя на мгновение, жирный черный рукописный тест, но восхищенная глубоким ощущением возраста, витавшего вокруг книги.

— Ты можешь это прочитать? — Спросила Магда, ее губы двигались, когда она пыталась расшифровать рукопись.

— Позволь взять ее к свету. — Мы сдвинули два кресла к настольной лампе, поворачивая ее так, чтобы свет сиял вниз на крапчатые страницы.

— Он, несомненно, старый, — сказала Магда, сгорбившись рядом со мной.

— Я думаю это своего рода дневник. Это дата, не так ли? — Спросила я, указывая в верхний угол.

— Похоже на то. Апрель? Август? Что-то с А. От 1642 года. Ничего себе. Всерьез старый. Я, однако, не могу разобрать, что говорится в написанном. Ты можешь?

Я сконцентрировалась на жирном черном почерке. Это казалось было на языке, который я не узнавала. Я пробежала пальцем вдоль строчек рукописного текста, пытаясь выбрать слова, которые имели какой-то смысл.

Мой палец остановился; мой сердце сжалось.

— Это…это же имя Кристоффа.

— Что? Где? — Она вытянула шею, чтобы увидеть.

Я стукнула по слову.

— Прямо здесь. Тут сказано, «Хеннилор Кристофф», это должно быть обращением к моему Кристоффу.