Он не ответил; потому я продолжил:

— Нихор, встреченный ими, был гонцом, которого я послал к Быстрой Стреле передать тому, когда вы сегодня прибудете на плато. Затем я отполз от вас и, невзирая на часового, сидевшего рядом, поднялся к пленникам в дилижанс, чтобы сказать им, что сегодня рано утром я их освобожу.

— Уфф, уфф! — вскрикнул вождь. — Такое удастся только тебе или Виннету. Ты сдержал слово, данное пленникам?

— Да. Когда ты выступил в поход, я с моими воинами прятался за холмом возле источника. Когда вы скрылись, мы ворвались, схватили десять воинов, оставленных тобой, освободили обоих бледнолицых, запрягли дилижанс восьмеркой лошадей, а потом покатили и поскакали за вами.

— Почему на дилижансе?

— Военная хитрость, которая нам удалась. Впрочем, есть и другие воины, на которых ты надеешься.

— Каких воинов ты имеешь в виду?

— Пятьдесят воинов, которых ты доверил Мелтону.

— Уфф, уфф! — прокричал вождь, сраженный окончательно. — Откуда ты знаешь об этом?

— На своем военном совете вы упомянули об этом. Воинам надлежало поймать меня и Виннету.

— Уфф! Олд Шеттерхэнд может становиться невидимым?

— Нет. Но если у краснокожих нет ни глаз, ни ушей, то подслушать их нетрудно. Мелтон сказал, что поедет в сторону Глубокой воды, а оттуда последует к тебе.

— Он сделал это?

— Да. Но когда со своими воинами он прибыл к Глубокой воде, я уже был там со своими и всех их взял в плен. Затем они действительно последовали к тебе, но уже в качестве наших пленников.

Он посмотрел мне в лицо так, словно пытался прочесть мои мысли, и спросил:

— Ну и где пленники? Ты ведь здесь!

— Нужны ли во время сражения пленные враги? Я оставил их возле Тенистого источника, но послал за ними тотчас, когда заметил, что ты ожидаешь спасения от них. Ты их увидишь, ведь они скоро появятся. Смотри-ка! Вот и они!

Я увидел, что Виннету выступил из-за деревьев и поднял руку. По этому знаку вышли вперед и сто пятьдесят его нихоров, они преклонили колена и направили свои ружья на обезоруженных могольонов.

— Что это? Что сейчас будет? — испуганно спросил меня вождь.

— Ничего не будет, если твои воины поведут себя разумно, — ответил я. — Послушайся!

Раздался зычный голос Виннету:

— Пусть воины могольонов услышат, что я скажу им! Сейчас приведут ваших братьев, взятых нами в плен. Кто поведет себя спокойно, тому ничего не будет; но кто вскочит со своего места, тот немедленно получит пулю в лоб.

— Он говорит это всерьез? — спросил меня вождь.

— А ты разве не видишь? Разве стволы всех его нихоров не нацелены на твоих могольонов?

— Да. А что сделают воины, спускающиеся со скал?

Перед этим вопросом я махнул рукой вождю нихоров, а затем ответствовал предводителю могольонов:

— Эти двадцать воинов по моей команде должны поспешить на подмогу часовым, что охраняют там ваше оружие, чтобы освободить пленных собратьев.

— Это было бы глупостью, ведь вы перестреляли бы их, прежде чем они добрались до оружия.

Он повернулся к обоим старейшинам и приказал им:

— Поспешите к нашим воинам и скажите им, что они должны остаться сидеть на своих местах; будь что будет. Потом вы снова вернетесь ко мне сюда!

Они удалились, чтобы передать послание, и подоспели вовремя, потому что у входа в ущелье я увидел Эмери, возглавлявшего свой отряд. Я вскочил на ноги, подозвал его знаком и прокричал:

— Привет, Эмери, всех ко мне сюда!

Он увидел и услышал меня и направился к нам. За ним следовали его нихоры, поделенные на три группы, между ними, разбитые на две группы, ехали связанные пленники. На плато воцарилась мертвая тишина. Наши предосторожности оказались не напрасны; они предотвратили бесчинства, которых мы опасались.

Я усадил вождя могольонов, прислонив его спиной к камню так, чтобы ему было хорошо видно все происходящее, и спросил его:

— Ты узнаешь пленников?

— Мелтон, — ответил он, — белая скво и еще мужчина и скво, которые были у нас в дилижансе.

— Пересчитай своих людей!

— Шестьдесят пленных воинов.

— Остальные — юма, бывшие вместе со скво Мелтона. Их мы тоже захватили в плен.

Отряд миновал нас и остановился. Пленные могольоны увидели своего вождя. Мелтон дерзко взглянул мне в лицо. Когда отряд рассыпался и всех пленников сняли с коней и положили на землю, оба старых воина вернулись. Я спросил их вождя:

— Ты все еще хочешь что-то обдумывать?

Он глянул в глаза обоим старейшинам. Они молча покачали головой, и тогда он ответил:

— Нет. Мы сдаемся.

— Хорошо! Оружие ваше уже у нас; теперь вам нужно отдать еще снаряжение и лошадей. Сперва очередь тех, кто сидит там, с той стороны, затем пленников, которые сейчас прибыли, и последними сделать это придется вам троим. Каждый из вас, как только будет отпущен, должен тотчас исчезнуть с плато, пешком, конечно, так как лошади у него не будет, и направиться в сторону Тенистого источника. Через час после того, как последний из вас уйдет, я вышлю воинов, которые застрелят любого могольона, встреченного поблизости. Учти это!

После этого серьезного предостережения я разыскал апача и попросил его самого проследить за освобождением могольонов. Он привел с собой нескольких нихоров в помощь. Я подошел к Марте, стоявшей поодаль.

— Слава Богу, вы невредимы! — воскликнула она. — С вами ничего ужасного не происходило?

— Да вот, свалился с лошади по неловкости.

— Но, надеюсь, не причинили себе вреда?

— Горе-наездники никогда себе вреда не причинят.

— Не шутите! Если вы упали, это могло случиться лишь в опасной ситуации. Я могу узнать, как произошло несчастье?

— Я попозже об этом вам обязательно расскажу. А сейчас пойдемте со мной.

Я поднялся вместе с ней на скалистую гряду. Когда мы перебрались на ту сторону, я указал на ее брата, что сидел в траве среди лошадей, повернувшись к нам спиной.

— Это ваш брат. Ступайте к нему, он хочет вам кое-что показать.

— Что?

— Кое-что, что находится в этом бумажнике. Возьмите его с собой!

— Вы не пойдете со мной?

— Нет; мне надо опять на плато, но скоро вернусь или распоряжусь забрать вас.

Я отдал ей бумажник и повернулся. Сделав несколько шагов, я услышал крик радости, что вырвался у обоих; оглянувшись, я заметил, что брат и сестра обняли друг друга.

Когда я вернулся, ко мне подошел адвокат. Состроив чрезвычайно мрачную мину, он спросил меня таким тоном, словно начальствовал надо мной:

— Я видел вас с миссис Вернер. Куда вы ее увели?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что леди находится под моей охраной, и мне не может быть безразлично, с кем она там лазит по горам.

— А с Олд Шеттерхэндом это делать ей запрещено?

Он не ответил.

— Смотрите у меня, только попробуйте ей это запретить — мигом перелетите через плато и окажетесь в каньоне! Миссис Вернер хорошо узнает, какой прок от вашей защиты. Вы и себя-то защитить не способны. Мне хочется воспользоваться случаем, который, пожалуй, вряд ли повторится, и задать вам один вопрос. Скажите: оставил ли старый мистер Хантер также и недвижимость?

— Что вы понимаете под недвижимостью? — спросил он презрительным тоном.

— Земли, дома, строительные участки, ипотеки, права получения дохода с имущества, реальные права пользования, государственные ренты и так далее.

— Этого я вам сказать не могу.

— Тогда я вам напомню, что мы находимся на Диком Западе, где имеются различные, очень надежные средства добиться ответов даже в случае отказа. Я вам сейчас покажу один из них.

Я снял с пояса свое лассо и дал понять, что намереваюсь обвить им плечи Мерфи. Он стал отбиваться.

— Стойте, иначе я вас уложу одним ударом! Мы здесь не в Новом Орлеане, где передо мной и Виннету вы могли бы разыгрывать из себя великого законоведа. Здесь есть другие законы, которым я вас научу!

Я поднял его, потряс в воздухе и так приложил к земле, что он громко вскрикнул и принялся жадно ловить воздух. Одним концом лассо я обвязал его прижатые к туловищу руки, а другой конец приторочил к седлу стоявшего рядом коня и вскочил на него. Сперва я ехал шагом и тянул его за собой; ему удавалось поспевать; когда же я перешел на рысь, он свалился наземь, и я поволок его. Он прохрипел: