— И с подробностями о похоронах.

— Еще больший шок.

— Ужасно. — Помолчав, он заметил: — Теган не упомянула, что беременна.

— Но я рада, что она написала тебе. Джекоб нахмурился.

— Ты так говоришь, будто имеешь к этому какое-то отношение.

Нелл опустила глаза.

— Не совсем.

— Не совсем? Что это значит?

— Теган написала мне, что хочет связаться с тобой. Я сообщила ей известные мне данные, то есть твое имя и возраст. Остальное она выяснила сама. Сейчас молодежь все узнает через Интернет.

— А она еще до этого связалась с тобой?

— Да.

— Как? Через агентство по усыновлению?

— Да.

Джекоб с силой сжал руль.

— Совершенно непонятно. Почему же в агентстве ей не могли дать также и мое имя?

Когда Нелл не ответила, он потерял терпение.

— Почему, черт возьми, моей дочери пришлось обратиться к тебе, чтобы узнать мое имя?

— Будь осторожен, Джекоб!

Около них раздался сигнал машины, и Джекоб понял, что подъехал слишком близко к соседней полосе. Стиснув зубы, исправил положение, а потом повторил вопрос:

— Почему Теган пришлось спрашивать у тебя мое имя?

Джекоб бросил взгляд в сторону Нелл и увидел, что у нее зарделись щеки и скривились губы.

— Потому что… твоего имени не было в свидетельстве о рождении Теган.

— Что? — так резко выкрикнул он, что Нелл вздрогнула.

Жаль, что он расстроил ее. Но и она расстроила его. Двадцать лет он не знал, что у него есть дочь, а теперь обнаруживается, что не было никакого упоминания об его родстве с Теган. Отец неизвестен. В нем поднялась волна гнева.

А рядом с ним Нелл прижала к животу сумочку и выпрямилась.

— Не будем обсуждать все это, Джекоб, пока ты за рулем.

Возможно, она права, но он лишь зашипел в ответ и сжал зубы, поворачивая к Вильямстауну. В кабине, как дым, повисла напряженность.

Через пять минут Нелл показала ему путь к маленькой улочке недалеко от побережья.

— Мой дом маленький, с синей дверью, — указала она.

Он немного успокоился, подъезжая к скромному коттеджу в колониальном стиле со шпалерами лаванды спереди, мощеной дорожкой и желтыми розами над дверью. То был старомодный коттедж с садиком, который понравился бы его матери, но он не мог и представить, что Нелл Рутвен с мужем живут в таком месте.

— Спасибо, что подвез, — тихо поблагодарила Нелл.

— Мне это было приятно, — несколько резко ответил Джекоб. — Заехать за тобой завтра, чтобы отправиться к Браунам?

Слегка задумавшись, она ответила:

— Спасибо. Полагаю, твое предложение разумно.

— Нам надо поговорить, Нелл. — У него в голове все еще роились сердитые вопросы.

Она встретилась с ним глазами, и он увидел в них печаль, замешательство и что-то еще, чего не мог точно определить.

— Прошло так много времени, и у нас есть что сказать друг другу, — заметил он.

— Сейчас я не могу разговаривать, Джекоб. Сегодня не стоит даже и пробовать. Мы оба слишком расстроены и измучены.

Хотя Джекобу очень хотелось поговорить обо всем начистоту, он должен был признать, что ощущал себя вымотанным. А она выглядела еще хуже.

Нелл открыла дверцу, и на него пахнуло запахом лаванды, который принес легкий морской ветерок. Вдалеке послышался крик чайки.

— Здесь, должно быть, приятно жить.

— Да. Мне нравится. Почему бы тебе не приехать завтра пораньше? Мы смогли бы поговорить до поездки к Браунам.

— Прекрасная идея. Можем выпить кофе где-нибудь в городе.

— Можем поговорить здесь, если ты не возражаешь.

Джекоб нахмурился.

— А твой муж не станет возражать? Пристально посмотрев на нее, он увидел ее странную улыбку.

— Проблемы с этим не будет. Мы отправимся вдвоем. Когда ты хочешь приехать?

— В девять? В половине десятого?

— Пусть будет половина десятого. До встречи. Нелл вышла и закрыла за собой дверцу, а Джекоб смотрел, как она идет по дорожке и отпирает калитку. Внезапный ветерок выбил прядь волос из ее прически и поднял воротник жакета.

Обрамленная кремовыми и желтыми розами, она стояла на крыльце в своем изящном темном костюме и искала в сумке ключ. У нее была красивая, городская внешность, она была совсем не похожа на деревенскую девчонку, скачущую верхом на лошади, которую он знал два летних месяца двадцать лет назад.

Завтра он войдет в этот дом и поговорит, наконец, с Нелл, узнает правду, к которой стремился и которой боялся.

Он с такой силой повернул ключ зажигания в «мерседесе», что чуть не сломал его. 

ГЛАВА ВТОРАЯ

В два часа ночи Джекоб лежал без сна на незнакомой кровати в гостинице. Перед глазами у него была фотография Теган, выставленная на похоронах. Единственный облик дочери, который он мог представить.

Она танцует на залитом солнцем, пляже в легком платье — голубом, цвета неба. Босые ноги, загорелые руки подняты, юбка развевается на ветру. Она смеется, ее длинные каштановые волосы струятся как водопад. Глаза сверкают радостью жизни.

Джекоба поразило то, как сильно он ощутил свою связь с нею. Эта связь была видна не только в ее темных волосах, резко очерченных скулах, прямых темных бровях. Он ощущал ее в своих костях, в крови, в своем дыхании.

Конечно, он увидел в Теган и юную Нелл. В наклоне головы девушки, в форме ее длинных ног. И это сходство обратило его мысли к Нелл Рутвен, урожденной Харрингтон, и к их сегодняшней встрече. Печальной встрече после такой долгой разлуки.

Все пошло не так. Он был слишком напряжен.

За последние двадцать лет Джекоб много раз представлял себе встречу с Нелл. Он никогда специально не искал ее, узнав, что она замужем, но часто представлял себе, как они случайно встретятся. Как махнут рукой на все свои планы и отправятся куда-нибудь просто поговорить.

Будут много улыбаться и болтать без устали. Их воссоединение будет таким значительным, что время и брак Нелл с другим мужчиной потеряют всякий смысл.

— Я хочу продолжать видеться с тобой, — скажет он. Она улыбнется:

— С удовольствием.

Проблема заключалась в том, что эта фантазия основывалась на предположении двадцатилетней давности, будто Нелл ошибалась по поводу своей беременности, у нее просто была задержка. Со слов матери Джекоб знал, что у взрослой Нелл не было ребенка. Он не мог даже вообразить, что можно так распорядиться жизнью их малыша — отдать приемным родителям.

Завтрашний день будет трудным. У него были вопросы, требующие ответа, но это также будет единственная возможность войти в контакт с Нелл. И даже если это продлится всего один день, он хотел, чтобы все прошло как надо.

Было бы легче сохранять спокойствие, если бы его не преследовали горько-сладкие воспоминания об их потрясающем лете в «Ясном месяце», если бы он не помнил подробностей тех двух коротких месяцев с Нелл.

Она приехала домой из университета на каникулы и сразу же отправилась кататься верхом. После поездки на серой кобыле Мистраль девушка вошла в конюшню, где Джекоб работал. Щеки у нее раскраснелись от ветра, глаза блестели. Она была одета, как наездница из высшего общества, в бархатный жакет горчичного цвета, кремовые бриджи и коричневые кожаные сапоги до колен.

Этот наряд прекрасно сидел на ней, облегая талию и подчеркивая длинные ноги. Волосы ее струились по плечам, глаза были голубыми и ясными, как звезды. Она была прекрасна…

А дальше случилось нечто невероятное. Обычно такие истории показывают во второсортных фильмах. Но это был не фильм. Нелл подвела лошадь, увидела Джекоба и остановилась. Вместо того чтобы вежливо поздороваться, они стояли, раскрыв рты, и смотрели друг на друга. У Джекоба забурлила кровь и сердце застучало как молот.

Оглядываясь назад, он предполагал, что они разговаривали, но совершенно не помнил, о чем. Остальная часть того дня была как в тумане. Гораздо отчетливее он помнил их встречу на следующее утро.

На рассвете Джекоб отправился в конюшню и тут же заметил, что Мистрали нет в стойле. Понял, что Нелл уехала покататься ранним утром, с бьющимся сердцем оседлал другую лошадь и поскакал.