Василиса улыбнулась и протянула руку маленькому замухрышке:

– Ты будешь сказочно богат.

– Вот уж дудки, – вырвалось одновременно у всех, и конкурента тотчас затоптали.

Началась свалка. Каждому хотелось завладеть флягой с водой, чтобы тут же поменять ее на волшебное кольцо.

Некоторое время раздавались глухие удары, ругань и хрипы, затем все смолкло, и посреди камеры на ногах остался стоять только один – весь залитый кровью коренастый здоровяк. Он криво усмехнулся и пошел на царевну.

Лучше бы он этого не делал. До конца своих дней несчастный заикался и кричал по ночам.

Из беззащитной жертвы пленница превратилась в разъяренную фурию. Юная колдунья вскочила на ноги: волосы ее развевались в разные стороны и были похожи на рассвирепевших змей, глаза сверкали словно молнии, между пальцами высоко поднятых рук проскакивали искры.

Здоровяк взвизгнул, вышиб головой закрытую дверь, стрелой пролетел через весь город и бесследно сгинул в дремучем лесу.

В коридоре послышались встревоженные крики бегущих людей; еще немного – и они ворвутся в комнату. Василиса вскочила на окно, собираясь обернуться горлицей и улететь, но ахнула, увидев Саньку в окружении врагов.

Тут она заметила лежавшее на подоконнике знакомое серебряное колечко. Выяснять, как оно тут очутилось, времени не было; царевна схватила колечко, обернулась белочкой и прыгнула на осину. На земле перекувыркнулась через голову и опять превратилась в девицу-красавицу.

Резкий взмах руками, короткое заклинание, и «серых» разбросало в разные стороны от пленника, а веревки кольцами упали на землю.

– Говорят, богатырю, идущему на битву, полагается иметь на счастье амулет. – И Василиса протянула серебряное колечко.

– Оно, родное, – обрадовался Санька и надел его на палец. Колечко село плотно, как влитое.

– Назад, – завизжал Магистр. – Как эта дрянная девчонка оказалась здесь?

– Не кричи на даму, – нахмурился богатырь. – Эх, мне бы сейчас какое-нибудь приличное оружие. Все что угодно отдал бы за него.

Яркая вспышка на миг ослепила всех. Из колечка вверх метнулся тонкий луч и превратился в огненный меч.

– Ух, – оттянулся Санька, проведя мечом из стороны в сторону, и сразу же вокруг него образовался маленький пустой пятачок.

– Взять их! Растоптать! Уничтожить! – продолжал верещать Магистр, и серые шеренги пришли в движение.

– Уходи, не мешай – крикнул Санька Василисе, и она исчезла, словно сквозь землю провалилась.

Началась потеха.

– Вот и хорошо... Вот и замечательно... – пыхтел богатырь, нанося сокрушительные удары. – Раз меня сюда из-за вас затащили, так и получите по полной программе.

Он поудобнее перехватил рукоять. Волшебный меч сам разил врагов, защищая своего хозяина, которому оставалось только покрепче его держать.

– Эх, все-таки дураком был, не учился у Липуни. Сейчас бы только пух и перья летели от этих ушастиков, впрочем, так тоже вроде неплохо получается.

Каждый взмах меча наносил ощутимый урон нападавшим, но это их не останавливало; словно прорвавшая плотину вода, они продолжали упорно лезть вперед. Неизвестно, сколько времени продолжалось это побоище, но наконец монахи дрогнули и застыли по краю смертельного круга.

Санька вытер пот.

– Что, съели, лысые хвосты? – Он хотел добавить еще пару эпитетов, но замер. Перед ним снова появился отряд стрелков. Лучники достали стрелы, натянули тетиву.

«Допрыгался», – похолодел богатырь и хотел куда-нибудь запрятаться, но уперся спиной в холодные камни стены. Тогда он выставил впереди себя меч, всю свою защиту, и, помахивая им, словно отгоняя мух, закрыл глаза.

Прошли томительные мгновения. А затем раздались жуткие проклятия.

Санька слегка приоткрыл один глаз. Прямо перед ним сиял ослепительный диск. Оказывается, огненный меч раскрутился с такой скоростью, что ни одна стрела не смогла достичь цели – на земле лежала приличная горка щепок; все, что от них осталось.

– Йес! – издевательски крикнул молодец, дернув согнутой в локте рукой. – Кишка у вас тонка супротив человека будущего.

Но тут вперед вышел Магистр и гнусным голосом забормотал какую-то тарабарщину. На паренька сверху повалились доски, бревна, разная рухлядь. Он даже не успел ничего сообразить, как был завален этим мусором. Наружу торчала одна голова.

– Ну что, кто сильнее? – злорадно ухмыльнулся Магистр. – Хватит. Надоело с тобой возиться. – И он подал знак стоящим около него солдатам. Достав ножи, они полезли на завал, пытаясь добраться до Санькиного горла.

– Вот теперь уж точно все, – обреченно вздохнул богатырь.

Однако «серые» неожиданно остановились.

– Чего это они резину тянут, поиздеваться вздумали? – Санька начал вертеть головой, пытаясь понять, в чем же дело, и краем глаза заметил Василису. Юная волшебница стояла, подавшись вперед и вытянув обе руки. Глаза ее были широко раскрыты, брови нахмурены. Она словно излучала невидимую силу, и эта сила не давала никому приблизиться к богатырю.

– Ей же было сказано исчезнуть. Пропадет девчонка, – выругался Санька. Он снова попытался выбраться, но смог лишь пошевелить рукой.

Внезапно прямо перед его носом из земли выскочил огненный клинок. Оказывается, он мог рубить не только головы, но и разрезать словно масло все, чего касался.

– А чего я тогда тут сижу, дурака валяю? – выругался с досады молодец и принялся энергично водить мечом. Он уже почти выкарабкался из-под обломков, но встать на ноги не успел.

Магистр произнес короткое заклинание, и в его вытянутой руке появился небольшой черный шар. Неуловимым движением он метнул шар в Василису. Царевна как подкошенная рухнула на землю.

Второй такой шарик полетел в Саньку, который в бешенстве раскидывал последние доски, однако богатырь уже был на свободе. Он взмахнул мечом, словно битой при игре в лапту, отбил шар обратно и угодил монаху прямо в лоб. Раздался оглушительный треск, во все стороны полетели раскаленные искры.

Магистр где стоял, там и сел, недоуменно мотая головой. По всему было видно, что он с трудом соображает.

И тут на него сверху спикировала ступа с Бабой-Ягой.

– Ах ты, Ирод, нашу лапочку забижать! На тихую, слабую девчушку руку поднял! Жук навозный, а не мужик. Я сейчас твою рожу-то поганую разрисую, глазки твои подлые повыцарапываю, – бушевала старуха, тыкая помелом Магистру в лицо.

Чернокнижник, очумевший от такой напасти, только крутил головой. Наконец пришел в себя и выбил метлу у Яги из рук. Это только подлило масла в огонь. Баба-Яга взвыла, схватила ступу, с размаху нахлобучила ее на Магистра и, прищелкнув пальцами, закрутила ее волчком.

Санька вскочил на ноги и, когда ступа остановилась, одним ударом разрубил Магистра надвое. Раздался хлопок, и тело убитого растаяло в воздухе.

– Тыры-пыры, опять двойник. Сколько же их? – буркнул богатырь.

Однако размышлять было некогда, монахи повалили плотной стеной. И снова огненный меч принялся рубить направо и налево, прикрывая теперь и Ягу, которая хлопотала над Василисой. Но врагов было слишком много.

– Ну и работенка у меня в последнее время, – тихо бранился Санька. – И помощь эта где? Заснули, что ли?

Он начал выдыхаться и двигался все медленнее и медленнее. Из многочисленных порезов текла кровь; счастье, что раны были пока не опасны. И неизвестно, сколько бы он еще продержался, если бы не волшебный меч.

Оглушительный взрыв потряс площадь, ворота крепости взлетели на воздух. Осколками камней разметало лучников, запахло жареным.

Санька поднял голову. На крышу одной из башен уселся здоровенный Змей. Одноголовый. А в проделанный проход уже валило ополчение. Впереди бежал сотник Сыч. Одновременно распахнулись двери оружейной башни, и появился Липуня с дружинниками.

Санька подождал, пока Яга приведет в чувство Василису, а затем медленно, словно тяжелый асфальтный каток, двинулся вперед, расчищая перед собой широкую дорогу.