«Спрошенная, почему она бежала в Льеж.

Ответила, что покинула Францию по причине плохих отношений с невесткой.

Спрошенная, знает ли она, что за бумаги находятся в шкатулке.

Ответила, что в шкатулке много бумаг, касающихся ее семьи, и среди них исповедь, которую она хотела сделать, но писала она эту исповедь, будучи в отчаянии и расстройстве, не понимала, что пишет и делает, поскольку впала в помрачение ума, оказавшись в чужой стране без поддержки родственников и вынужденная занимать жалкие экю.

Спрошенная относительно первого пункта своей исповеди, в каком доме она устроила пожар.

Ответила, что не делала этого, а когда писала об этом, у нее было помрачение ума.

Спрошенная относительно остальных шести пунктов своей исповеди.

Ответила, что не знает, что там написано, и ничего про то не помнит.

Спрошенная, отравила ли она своего отца и братьев.

Ответила, что ничего про это не знает.

Спрошенная, не Лашоссе ли отравил ее братьев.

Ответила, что ничего про это не знает.

Спрошенная, нет ли у нее сведений, что ее сестре осталось недолго жить по причине того, что та была отравлена.

Ответила, что предвидит такую возможность, потому как сестра подвержена тем же недугам, что и братья; что у нее выпало из памяти, когда она написала исповедь; признала, что уехала из Франции по совету родственников.

Спрошенная, почему родственники ей дали такой совет.

Ответила, что в связи с делом ее братьев; признала, что виделась с Сент-Круа после его освобождения из Бастилии.

Спрошенная, не подговаривал ли ее Сент-Круа избавиться от отца.

Ответила, что не помнит такого, не помнит также, давал ли ей Сент-Круа порошки и иные снадобья и говорил ли, что знает средство разбогатеть.

По представлении ей восьми писем и требовании сказать, ею ли они написаны.

Ответила, что не помнит.

Спрошенная, почему она дала Сент-Круа обязательство на тридцать тысяч франков.

Ответила, что решила вручить эту сумму Сент-Круа, чтобы воспользоваться ею в случае нужды, считая его одним из своих друзей, что не хотела, чтобы это стало известно, из-за своих кредиторов, что у нее была расписка Сент-Круа, но во время поездки она ее потеряла, что супруг ее ничего не знает про это.

Спрошенная, до или после смерти ее братьев было написано это обязательство.

Ответила, что не помнит, но что оное обязательство не имеет отношения к смерти братьев.

Спрошенная, знает ли она аптекаря по имени Глазе.

Ответила, что три раза обращалась к нему по причине случавшихся у нее воспалений.

Спрошенная, почему она написала Териа, чтобы он похитил шкатулку.

Ответила, что не помнит, чтобы такое было.

Спрошенная, почему в письме Териа она писала, что, если он не спасет ее от суда, похитив шкатулку, она погибла.

Ответила, что ничего такого не помнит.

Спрошенная, заметила ли она во время поездки в Офмон первые признаки болезни отца.

Ответила, что не заметила, чтобы отец в 1666 г. плохо чувствовал себя ни во время поездки в Офмон, ни при возвращении оттуда.

Спрошенная, имела ли она какие-либо дела с Пенотье.

Ответила, что имела только по поводу тридцати тысяч ливров, которые ей должен был Пенотье.

Спрошенная, за что Пенотье должен был ей эти тридцать тысяч ливров.

Ответила, что они с мужем ссудили Пенотье десять тысяч экю, но что после возвращения им долга у них не было с ним никаких отношений».

«Судебный пристав Клюэ показал:

Что, увидев Лашоссе служащим в лакеях у г-на д'Обре, советника, и зная, что тот был на службе у Сент-Круа, он сказал г-же де Бренвилье, что ежели г-н заместитель председателя суда узнает про это, то будет весьма недоволен, на что названная г-жа де Бренвилье воскликнула: «Ради Бога, не говорите этого моим братьям, не то они поколотят его палкой; пусть уж лучше заработает немножко он, чем кто другой». Посему он ничего не сказал вышеупомянутым господам д'Обре, хотя видел, как Лашоссе каждый день бывает у Сент-Круа и у названной г-жи де Бренвилье, которая обхаживала Сент-Круа, желая заполучить его шкатулку, и хотела, чтобы Сент-Круа вернул ее расписку не то на две, не то на три тысячи пистолей, в противном случае она собиралась его заколоть; она также говорила, что страшно не хочет, чтобы кто-то видел, что в этой шкатулке — дескать, там вещи крайне важные и касаются только ее.

Свидетель добавил, что после вскрытия шкатулки он сообщил названной г-же де Бренвилье, что комиссар Пикар сказал Лашоссе, что там обнаружены весьма интересные вещи, после чего г-жа де Бренвилье покраснела и переменила предмет разговора. Он спросил ее, не является ли она сообщницей, на что она ответила: «С чего вы взяли?» Потом же добавила, как бы говоря сама с собой: «Надо бы отослать Лашоссе в Пикардию». Свидетель сказал также, что она уже давно пыталась заполучить у Сент-Круа выше помянутую шкатулку и как только получила бы, велела бы его зарезать. Также свидетель добавил, что, когда он рассказал Брианкуру, что Лашоссе арестован и что, без сомнения, он все расскажет, Брианкур произнес, имея в виду г-жу де Бренвилье: «Она пропала». Что м-ль д'Обре назвала Брианкура негодяем, на каковые слова Брианкур ей ответил, что она даже не представляет, сколь она ему обязана; ведь ее и вдову заместителя председателя суда хотели отравить, и только он помешал это сделать. Он слышал от Брианкура, что г-жа Бренвилье неоднократно говорила, что существуют средства избавиться от неприятных людей, им, дескать, можно подсунуть заряженный пистолет в бульон.

Горничная Эдма Юэ, жена Брисьена, показала: Что Сент-Круа каждый день навещал г-жу де Бренвилье и что в шкатулке, принадлежащей названной де Бренвилье, она видела две маленькие коробочки с порошком и пастой сулемы, каковую она узнала, так как является дочерью аптекаря. Свидетельница добавила, что названная г-жа де Бренвилье однажды, отужинав в компании и будучи навеселе, показала ей маленькую коробочку, сказав: «Вот чем мстят врагам. Эта коробочка с виду крохотная, но битком набита наследствами». Г-жа де Бренвилье дала ей подержать эту коробочку, но вскорости, когда у нее прошел хмель, воскликнула: «Боже мой, что я вам тут наболтала! Не повторяйте этого никому». Свидетельница добавила, что Ламбер, судейский писец, говорил ей, что относил две маленькие коробочки от Сент-Круа г-же де Бренвилье; что Лашоссе часто приходил к ней; что, когда г-жа де Бренвилье не уплатила ей, горничной Юэ, десять пистолей, которые была ей должна, она пошла и пожаловалась Сент-Круа, пригрозив рассказать заместителю председателя суда все, что видела, после чего вышеназванные десять пистолей ей были уплачены; что Сент-Круа и названная г-жа де Бренвилье всегда имели при себе яд, чтобы воспользоваться им, ежели их арестуют.

Лоран Перетт, проживающий у аптекаря Глазе, заявил: Что он часто видел даму, приезжавшую вместе с Сент-Круа к его хозяину, и лакей сказал ему, что эта дама — маркиза де Бренвилье; он готов дать голову на отсечение, что они приезжали к Глазе готовить яд, а когда они приезжали, то карету оставляли на Сен-Жерменском рынке.

Мари де Вильере, компаньонка названной г-жи де Бренвилье, показала:

Что после смерти г-на д'Обре, советника, Лашоссе приходил к названной де Бренвилье и говорил с ней с глазу на глаз; что Брианкур сказал ей, что названная де Бренвилье губит порядочных людей; что он каждый день принимает орвиетан [29]из боязни быть отравленным и только благодаря этой предосторожности до сих пор еще жив, но он боится, что его зарежут, так как де Бренвилье посвятила его в тайну отравления; что надобно бы предупредить м-ль д'Обре, что ее хотят отравить, что имеются такие же планы и насчет гувернера детей г-на де Бренвилье. Мари де Вильере добавила, что спустя два дня после смерти советника Лашоссе был в спальне г-жи де Бренвилье и тут доложили о приходе Куте, секретаря покойного заместителя председателя суда, и маркиза велела Лашоссе спрятаться за пологом ее кровати. Лашоссе принес маркизе письмо от Сент-Круа.

Франсуа Дегре, офицер полиции, показал:

Что на основании королевского указа он арестовал в Льеже г-жу де Бренвилье; под кроватью у нее он обнаружил шкатулку, каковую опечатал; названная де Бренвилье попросила у него находившуюся там бумагу, которая является ее исповедью, но он отказал ей; что по пути в Париж, каковой они проделали вместе, г-жа де Бренвилье сказала ему, что думает, что это Глазе изготовлял яды для Сент-Круа; что однажды Сент-Круа назначил ей, названной де Бренвилье, свидание у распятия в предместье Сент-Оноре и показал четыре пузырька, сказав: «Вот что прислал мне Глазе». Она попросила один пузырек, но Сент-Круа ответил, что скорей умрет, чем отдаст ей это. Также свидетель сообщил, что стражник Антуан Барбье вручил ему три письма, которые г-жа де Бренвилье написала Териа.

Что в первом она просила его спешно приехать и попытаться освободить ее.

Что во втором она сообщала, что конвой состоит лишь из восьми стражников и пять человек сумели бы освободить ее.

А в третьем, что если он не может отбить ее у тех, кто ее конвоирует, то пусть возьмется хотя бы за пристава, убьет лошадь под его слугой и двух из четверки лошадей, запряженных в карету, захватит шкатулку и материалы процесса и бросит их в огонь, иначе она погибла.

Лавиолетт, стражник, показал:

Что в тот вечер, когда ее арестовали, г-жа де Бренвилье хотела проглотить длинную булавку, но он ей воспрепятствовал и объявил, что она подлая женщина и теперь он видит, что все, что про нее говорили, правда и она действительно отравила всю свою семью; она же ему ответила, что если она это и сделала, то лишь послушавшись дурного совета, и что у человека часто случаются помрачения.

Антуан Барбье, стражник, заявил:

Что названная де Бренвилье пила за столом из бокала и попыталась проглотить кусок стекла, но поскольку он воспрепятствовал ей, она сказала, что ежели он захочет ее спасти, то получит от нее целое состояние; что она написала несколько писем Териа; что в продолжение всего пути она неоднократно пыталась проглотить стекло, землю или булавки; что она предлагала ему перерезать горло Дегре, убить слугу г-на пристава, сказала ему, что нужно похитить и сжечь шкатулку, а для этого нужно иметь при себе горящий фитиль, чтобы все сжечь; что из Консьержери она написала Пенотье [30], передала ему это письмо и он сделал вид, будто согласен передать его.

Наконец, Франсуаза Руссель показала:

Что она служила у названной Бренвилье; что названная де Бренвилье однажды дала ей засахаренной смородины, которую она попробовала на кончике ножа, после чего сразу же почувствовала себя плохо. Еще г-жа де Бренвилье дала ей ломоть влажной ветчины, каковую она съела, после чего у нее началась сильная боль в желудке и у нее было ощущение, будто ей пронзили сердце, и она верит, что три года назад ее отравили».