— Куда? В тот… город?

— Нет. В Лангпари.

— Но ведь там теперь сурами!

Анмай помолчал.

— Тогда, семь лет назад, мы все забыли одну, очень простую вещь — проигранная битва ещё не означает проигранной войны. Короче… общины файа в долине Налайхи и в Хашиату выжили. Весной, после вторжения, у сурами началась чума… а взрыв Унхорга отравил радиацией все земли между Лангпари и Байгарой. К сурами не могло подойти подкрепление, большая их часть вымерла… а результат понятен. Файа доказали свое право жить на этой земле… хотя это уже не те файа, что были раньше.

— А что с ними стало?

— Подумай сам — они сражались в горах Эхоттала всю зиму… мерзли, умирали от голода… из нескольких там выживал один. Весной им вновь пришлось сражаться — и они отбили свой дом… чтобы начать всё с нуля. Уцелели лишь самые выносливые — то есть, молодежь. Ни взрослые, ни дети не выжили. Правда, теперь в Лангпари две трети детей — из примерно двух тысяч её жителей. Всё же, прошло больше семи лет… После той зимы юношей осталось не больше двухсот — девушки выживали потому, что парни умирали первыми, если приходилось умирать.

— Так значит, симайа спустились в Ленгурью? В мир Элари?

— Да. Но они не будут ничего менять. Они лишь посмотрят… и высадят нас. Молодежь Лангпари отчаянно стремится сохранить свои знания… они даже воссоздали Золотые Сады, Сергей… но дикость по выбору и вынужденная дикость — всё же разные вещи. Мы попытаемся помочь им… сохранить себя. Хотя… что сможет новоявленная община дикарей в разделенном мире? Люди и сурами не уживутся на одной планете. Время решающей битвы уже близко. Обойдет ли она стороной долину Лангпари? Не знаю. Ты пойдешь с нами?

— Нет. Я… возвращаюсь домой.

Анмай опустил голову. Сергей заметил, что за всё время беседы Иситтала даже не взглянула на него.

— Ну что ж… тогда наши пути расходятся навечно. Вряд ли мы ещё встретимся. Прощай!

Экран погас. Перед задумчивым юношей вновь равнодушно катились волны. Анмай был прав: Сергей никогда больше не видел ни его, ни Иситталу… хотя впереди его ожидали встречи с иными воплощениями Вэру.

14.

Утром Сергей попросил Вайэрси показать ему Ленгурью. Все съемки велись орбитальными зондами. Звука, поэтому, не было.

Он смог отыскать Твердыню — и не заметил в ней каких-то разрушений. Засевшие в ней сурами точно так же возделывали её поля и отбивались от не столь удачливых сородичей. Несмотря на нехватку оружия, это получалось у них совсем неплохо и Сергей понял, что Вайэрси был прав: Твердыню погубила не авария реактора, и даже не отсутствие патронов, а воцарившийся в ней дух пассивной бездеятельности и выжидания…

Долина Лангпари понравилась ему куда больше. За семь лет руины поросли травой и приняли романтический вид, а несколько поселков носили следы неумелого, хотя и старательного восстановления. Но вот её жители…

Худые, мускулистые, гибкие, скудно одетые, они производили впечатление пускай не особенно сильных, но чрезывычайно выносливых существ. К удивлению Сергея они не стали какими-то особенно жестокими, скорее напротив: в их глазах был тот жадный интерес к жизни и окружающему миру, какой можно увидеть у выздоровевших от тяжелой болезни. Но это были глаза усталых работников, глаза тех, у кого нет времени мечтать. Впрочем, делали они очень много и он вдруг подумал, что Анмай там окажется на своем месте — он мог напомнить этим юным созданиям, что о пережитом ими будут слагать легенды, хотя… станут ли они счастливей, узнав об этом? Сергей не знал, но желал обитателям долины удачи.

15.

Зонды симайа сняли всю поверхность планеты с таким разрешением, что даже выражения на лицах людей читались безо всякого труда. Сергей и не думал осмотреть её всю. В сущности, он лишь метался наугад по местам, о которых Элари слышал, и по местам, о которых тот ничего не знал. Постепенно в его душе росло глухое чувство обиды — как оказалось, мир Элари был гораздо многообразней и красивей, чем тот мог представить. Но этот мир не слишком нравился Сергею. Он мало что знал о Земле, но то, что он помнил о ней, наполняло его гордостью — по сравнению с ней Ленгурья была… серой. Впрочем, он слишком устал, чтобы делать дальнейшие выводы. Оставив окно над морем, в котором всё ещё плыли причудливые образы, он отправился спать.

16.

На следующий день юношу разбудили острые спазмы голода — увлеченный красотой чужого мира, он забыл о еде, но вот его тело не могло забыть о ней. До самого заката ему пришлось трудиться, но в итоге он не только насытился, но и смог сделать вполне приличный запас. Очень довольный собой, в приятной усталости, он заснул в своем доме.

17.

Утром, когда Сергей с чувством завтракал выловленной накануне рыбой, в дверь осторожно постучали. Вайэрси насмешливо осмотрел полутемное помещение и взглянул на невозмутимого юношу.

— Всё. Мы получили разрешение Мэйат, подготовка корабля закончена. Сейчас "Тайат" прикоснется к Зеркалу Сути и… раздвоится.

Сергей удивился.

— Так быстро? Ты говорил, что надо восемь месяцев!

— Они прошли.

— Но я… — юноша замолчал, вспомнив, что сам попросил об этом. Тем не менее, ему стало страшновато — всё это время он, в сущности, просто не существовал. — Это будет сейчас?

— Да.

Они вышли на берег моря. Сергей невольно сунул руки в карманы туники. Он волновался — знал, что вокруг ничего не изменится, но отчаянно хотел попасть на ту сторону… и вернуться домой.

18.

— Как это будет? — спросил он через минуту, немного справившись с волнением.

— В общем… не очень приятно. Это принцип неопределенности — нельзя узнать положения частицы, не изменив его. Все частицы наших тел, всей "Тайат" сдвинутся со своих мест… ненамного. Тебе больно не будет.

— А тебе?

Вайэрси слабо улыбнулся.

— Мне — да. Но ненадолго.

Сергей смутился. Ему не хотелось, чтобы Вайэрси испытывал боль из-за него, хотя он и понял, что без этого нельзя обойтись.

Вайэрси как-то странно взглянул на него.

— Сергей… сейчас.

Юноша зажмурился, все его мышцы напряглись. Он отчаянно сосредоточился, готовясь протолкнуть себя, свое "я" в ту дверь, что перед ним откроется. Прошло ещё несколько мгновений…

Его словно ударили по голове. Мир вокруг внезапно распался, исчез, и появился вновь — какое-то мгновение его не было, потом он вернулся. Сергею показалось, что он упал и он очень удивился, обнаружив себя на ногах. В душе его возникла странная пустота и в первый миг он очень обрадовался ей — ему показалось, что какая-то его часть всё же ушла за Зеркало Сути. Потом он понял, что это просто бессилие поражения — в тот миг, когда перед ним открылась дверь, вмещавшая его иллюзия просто распалась, не выдержав встречи с реальностью.

И для себя в этом мире он умер.

Глава 8: Сны зазеркалья

1.

Сергей очнулся, когда чья-то теплая рука коснулась его ладони. Он поднял голову. Вайэрси печально смотрел на него.

— Теперь нам осталось лишь надеяться и ждать. Однажды ты всё же узнаешь, как вернулся домой.

Сергей вдруг понял, что верит в это… хотя и не может представить. Но раз ему осталось только ждать — он будет ждать, пусть это и будет… тяжело.

— Если хочешь, для тебя не будет этого времени, — так же тихо добавил Вайэрси. — И через миг ты узнаешь…

— Или нет. Ведь "Тайат"… её копия, может и не вернуться, правда? Что тогда будет?

Вайэрси опустил голову.

— Ну, мы можем попробовать ещё раз… можем пробовать сколько угодно, пока не добьемся успеха… но вот другие симайа вряд ли захотят ждать дальше. Я командир корабля… но воля моих товарищей не принадлежит мне. Многих из них ждут друзья, любимые, близкие…