— Я верю вам, — сказал Сергей. — Мне нравится ваш народ. Вы не такие, как все.

— Тебе нравлюсь лишь я, потому, что других золотых айа ты еще не знаешь, — мгновенно отпарировал Вайэрси. — А мы бываем всякие. Не все из нас знают, где нужно остановиться. Скажи мне, но только честно — что бы ты делал, не измени я форму, которая так тебя очаровала?

Сергей низко опустил голову, понимая, что его пылающие щеки выразительнее любых слов.

— Вот видишь. И как бы тебе жилось после этого? А ведь мы творим порой и куда худшие вещи. Готов ли ты взять на себя ответственность за весь свой мир?

Щеки юноши всё ещё ярко алели, но он заставил себя сказать правду.

— Нет.

Вайэрси на миг склонил голову. Сергей понял, что это не только знак уважения.

— А если я скажу тебе, что тогда ты не сможешь вернуться домой?

— Зачем ты испытываешь меня? — вдруг тихо спросил юноша. — Что изменится от моего ответа? Или эти вопросы не от недоверия, а просто из любопытства? Если ты видел меня изнутри — зачем спрашивать?

— Я видел твою память, но не душу и не могу предвидеть твоих поступков. Хотя ты прав — я спрашивал из любопытства. Не нам выбирать тебе путь. Но мы должны сначала знать, потом хотеть. Такова суть моего народа.

— Так вы отвезете меня домой?

— Если нам разрешат это, то да. Но есть одна проблема…

— Какая?

— Зеркало Сути.

6.

— Зеркало Сути, — невозмутимо продолжил Вайэрси, — часть Врат Мэйат, оно открывает путь на теневую сторону мироздания. Любой предмет, отражаясь в нем, возникает на теневой стороне, но только как неотличимая от оригинала копия. Сам предмет остается здесь. Если говорить точнее, оно создаст копию нашего корабля возле Солнечной системы. Но наше самосознание не сможет преодолеть Зеркала, Сергей. Мы отразимся в нем — и останемся здесь.

7.

— Если я правильно понял, — сказал юноша, — на Землю вернется мой двойник? А я останусь здесь?

— Ну в общем… да.

— И ничего нельзя сделать?

Вайэрси растянулся во весь рост на траве. Он перекатился на живот и теперь прищурившись смотрел на него сквозь перепутанные стебли.

— Существует множество способов. Нэйриста, например, заключает в себе целое мироздание и поэтому не нуждается в Зеркале, но у нас её нет. Можно найти Врата Кольца, которые изменяют суть материи, а не отражают её, — но до них семь миллиардов световых лет, а "Тайат" не покроет такое расстояние одним прыжком. И ей потребуются дозаправки, а это долгое дело… короче, путь к ним займет много лет и на той стороне мы не сможем улететь от них, наш сверхсветовой привод в вашей Вселенной не действует. Кстати, я не говорил тебе, что с расстояния ста двадцати миллионов световых лет нельзя сразу попасть к планете, координаты которой мы знаем лишь примерно? Нет? В таких случаях мы идем путем последовательных приближений. Обычно для такого расстояния нужно два-три не-перехода, пока мы не выйдем точно на цель, — а, имея лишь Зеркало Сути и зонды, сделать это будет гораздо труднее. Наконец, можно подождать, пока наши потомки решат эту проблему, но вот сколько времени это займет?

— Вайэрси, — с внезапным волнением спросил юноша. — А сколько времени пройдет на Земле со времени моего похищения? Что, если мне уже не к кому будет возвращаться?

Симайа на минуту задумался.

— Насколько я разбираюсь в космографии, — наконец сказал он, — если твой рассказ верен, то с момента похищения у вас там прошло около… трех лет.

— А сколько займет обратный путь? Тоже три года?

— Меньше. Восемь месяцев на все нужные согласования и подготовку "Тайат", несколько дней, чтобы сориентироваться в вашей Вселенной, сам переход через Зеркало — вообще ничего… дальше мне трудно судить. Если выйдем достаточно далеко, придется добираться в обычном пространстве. Кстати, восстановление твоего тела займет месяцев шесть, — а этим придется заняться уже потом, когда мы прибудем на место, точнее, после перехода — живая плоть не сможет пережить его. Короче, ты вернешься домой через пять лет после похищения. Твой видимый возраст будет соответствовать этому.

— Но я же не смогу вернуться! То есть, вернусь не я… или я, но не…

— Зеркало Сути может скопировать любой объект в вашей Вселенной и воссоздать его здесь — даже планету, не говоря уж о нашем корабле. При этом, оно может и уничтожить исходный объект — копия будет такой же, но не тем же самым, и для наших самосознаний это будет, разумеется, смертью. Так что использовать этот способ здесь мы не будем. Зеркало создаст теневую копию "Тайат" — а сюда скопирует лишь память о её путешествии. Только… чтобы это получилось, нашим… отражениям придется убить себя… зная, что они умрут и Зеркало преодолеют их копии, а не они сами. Я бы на такое не решился…

— Значит, "Тайат", если вернется, привезет мою… память? Я узнаю, как вернулся домой… и всё?

— Да, Сергей. Ты вернешься на свою родину — и в тот же миг навсегда потеряешь её.

8.

Юноша уткнулся лицом в колени. Через несколько минут он заговорил.

— Это… тяжело. Я знаю, что буду жить… дома, но что мне с того? Как буду жить я? Здесь?

Вайэрси слабо улыбнулся.

— Нельзя смотреть только назад, Сергей. Ты станешь одним из нас в дни юности Золотого Народа. Поверь мне, это завидная судьба. Твое будущее протянется на тысячи лет. Внешне ты — уже золотой айа, разве что несколько бледноват, но это поправимо. Я предлагаю тебе свою дружбу. Или ты не хочешь этого?

— У меня есть выбор?

Вайэрси рассмеялся.

— Боюсь, что нет. Но разве это тебя огорчает?

9.

— Так значит, ты помогаешь мне потому, что я похож на вас? — через минуту спросил Сергей.

Вайэрси усмехнулся.

— Я не думал, что ты ставишь нас так низко. Нет. Мне нравится твоя душа. И если бы у тебя был панцирь и одиннадцать ног, мое отношение к тебе не изменилось бы. Для нас, умеющих менять форму, она не имеет особого значения. А вот внутренняя суть, душа — да.

— Так значит, в Элари нет крови Золотого Народа?

Симайа слабо, задумчиво улыбнулся.

— Ни капли. Файа, которые привезли ваш народ, людей, на Ленгурью, не смогли избежать искушения. Они немного улучшили ваш внешний облик, но внутрь лезть не стали. Элари и его соплеменники похожи на нас лишь потому, что их облик был мечтой файа о самих себе, — о том, какими они должны быть. Во исполнение этой мечты они потом создали нас. Гораздо интереснее то, что они сделали с собой. Считается, что у людей и файа не может быть общих детей, но Элари видел полукровок в Байгаре. Наверняка, они сочетали достоинства двух рас, как это обычно бывает — а теперь из них не осталось никого. Надеюсь, ты понял, почему мы так злы на твоих друзей? Они уничтожили созданное тысячелетиями упорного труда тех, с кем и мы не можем пока сравниться. Ещё никому не удавалось слить две межзвездных расы в один народ… Теперь лишь Иситтала несет драгоценную кровь измененных файа, так что мы в любом случае должны спасти её. Правда, у Элари тоже есть почти неуловимые следы файской крови — это трудно заметить, но я не могу ошибиться. Форма твоих глаз… Это очень характерный признак. И ты сделал то, на что не решился бы никто из файа и людей. Лишь те, в ком сливается кровь двух великих рас, могут изменять их пути… Благодаря тебе мы обратим внимание на людей и примем их, как друзей, так что и мы теперь в долгу перед тобой…

— Я хочу быть твоим другом, — помолчав, ответил Сергей. — Но… подруга мне не нужна. То есть, вообще-то нужна, но… — он запутался и замолчал в сильнейшем смущении.

Вайэрси рассмеялся.

— Мы можем менять свою форму, но не суть. А у нас тоже поровну мальчиков и девочек… как и везде. И потом… чувственная любовь не имеет для нас особого значения. Мы не можем отдаваться ей целиком… как вы. Для нас это почти игра. Но не один народ не может любить так, как любим мы, Сергей. Любить не внешнюю форму, как бы она ни была красива, а красоту души. И потом… ведь наша любовь почти вечна. Бесконечное слияние душ… бесконечная игра форм, чтобы вызвать восхищение любимой… когда ты встретишь среди нас свою любимую, ты обретешь великое счастье. Это будет, может быть, не скоро, но неизбежно. Никто из нас, если он заслуживает любви, не одинок. Далеко не все у нас счастливы, великая и полная любовь у нас большая редкость… но тот, кто достоин такой любви, неизбежно встретит её. Как и ты.