– Доброго вам дня, я Эрик – князь Боспора и барон Ленцбурга.

– И вам доброго дня.

– Думаю, вам понятно, что я пригласил вас, для обсуждения сдачи города. Я знаю, что у вас много женщин и детей, надеюсь, вы цените их жизни и знаете, что бывает с теми городами, которые отказываются сдаваться перед моей армией.

– Мы отлично наслышаны о вашей кровожадности. Что вы хотите от нас?

– Я хочу город. Весь город.

– А на каких условиях?

– Очень простых. Все люди, что есть в городе, должны принести мне клятву верности и признать своим господином, а сам город с окрестностями перейдет в управление и состав Боспорского княжества. Само собой, поклясться они должны будут своей бессмертной душой.

– Это весьма сложное в выполнение условие. У нас есть выбор?

– Конечно, есть. – Эрик улыбнулся – Если вы до завтрашнего рассвета не согласитесь выполнить мое условие, то я начну штурм. Тот факт, что я взял все укрепление, которые я штурмовал, думаю, вам тоже известен, а потому, надеюсь, иллюзий вы не питаете. После взятия все люди, найденные на территории города, будут умерщвлены, вне зависимости от пола и возраста.

Наступила пауза, в течение которой итальянцы потупив взгляды, молчали, собирались с мыслями.

– Молчите? Правильно делаете. Вам не хватило урока Сугдеи? Вы умом повредились, когда решили выступить против меня? На что вы надеялись? За подобную самонадеянность нужно платить, иначе урока не получится. Так что возвращайтесь в город и передайте мои слова жителям. А я тем временем буду готовиться к утреннему штурму – высплюсь. – Князь на последок улыбнулся, сверкнул глазами и развернувшись поехал на коне в лагерь, а переговорщики с угрюмым видом еле двигая ногами пошли к городским воротам.

На следующий день, буквально с первыми лучами солнца, все население города вышло к Эрику. Они сдались. В общем, детали длительного и рутинного процесса принесение клятвы верности, то есть, фактически присяги, мы опустим. Так что, после обеда князь выехал в сопровождение небольшого эскорта по дороге, которой к Лусте подходит армянское ополчение. Нужно было найти место для засады. Само собой оно должно быть либо горным ущельем, либо узким и плохо проходимым местом в горах. Его нашли примерно в суточном переходе от города. Отправив курьера за войсками, Эрик сразу же принялся за дело силами взвода – предстояло подготовить два обвала, что перекроют дорогу и позиции для стрелков. Учитывая тот факт, что практически все ополчение вооружено только копьями и топорами, то при умелой подготовке должен получиться тир. Работа кипела бурно, так что, когда вдали послышался шум приближающейся пешей колонны противника, вся дружина была распределена по своим замаскированным позициям, что нависали над отвесными стенами небольшого ущелья, и ждала дорогих гостей. Пропустив группу из десяти разведчиков, идущих несколько впереди основных сил, дружина не выдала им своих позиций. Произошедшие далее события боем сложно назвать – завалив по команде рожка оба прохода, воины Эрика, не спеша, с толком, с мерой, с расстановкой, тщательно прицеливаясь, расстреливали из арбалетов, мечущихся в ловушке ополченцев. А их отряд разведчиков встретил взвод, стоявший в заграждении дальше по дороге. Так встретил, что ребята даже ничего почувствовать не успели – их буквально скосила серия чуть приглушенных щелчков. После этого войска разобрали завалы, собрали трофеи, погребли трупы и вернулись в Лусту, откуда князь отбыл на корабле в Боспор. Войскам же надлежало контролировать захваченные земли и ждать подвоза новых тонусов для баллист, так как имеющиеся пришли в совершенную негодность.

Вернувшись в столицу, Эрик решил всеми доступными силами форсировать разработку новых артиллерийских орудий, так как имевшихся уже совершенно не хватало, как по мощности, так и по количеству. Впереди был Херсонес, в котором к концу войны будет сосредоточено большое количество озлобленных и людей, готовых сражаться до конца. И это при условии весьма впечатляющих крепостных стен. Пространственный монтажный каркас новой артиллерийской установки с целью получения максимальной жесткости при минимальном весе, решено было делать из профилированных, кованых, стальных профилей и собирать на заклепках. Это было необходимой мерой, так как сила натяжения у двух рессорных пакетов оказался очень и очень. Мало этого, рабочие плечи были усовершенствованы посредством блоков, имеющих передаточное отношение один к трем, что позволило достигнуть запредельных, для механических машин подобного размера мощностей. В орудие довели до ума приспособление взведение, спуска, горизонтального наведения, поставили ее на два легких подпружиненных колеса. Вся конструкция получилась весом около трехсот шестидесяти килограмм, что сохранило возможность ее передвижения силами расчета, то есть конная тяга только на марше. Расчетное количество выстрелов, что позволяла сделать новое артиллерийское орудие, составляло около двух с половиной тысяч при не сильном отклонении в баллистических характеристиках. В общем, следующее поколение полевых механических артиллерийских орудий начали изготавливать уже марте, и уже в первых числах мая первая партия на четыре орудия ушла воевать взамен батареи изношенных баллист. По отзывам с ними была только одна проблема – слишком маленький размер снаряда, что сильно стесняло на осадах. Был бы больше при таких же скоростях – было бы просто замечательно. Поэтому уже в конце мая решили делать осадную механическую машину на пакетах рессор. В данном случае требовалось увеличить мощность в несколько раз, для метания чугунного ядра весом около двух килограмм на полторы сотни метров. Ее решили изготавливать в одном экземпляре, так махина получалась внушительная – весом около тонны. Увы, тенсионная конструкция была несовершенна. Пока ее строили силами полевой артиллерии, потихоньку захватывали второстепенные города горной Тавриды. 25 июня была сдана крепость Феодоро – когда туда вошли войска под руководством Рудольфа, там было пусто. К октябрю все города, крепости и прочие населенные пункты Хернсонского полиса, Итальянского капитанства Готия и таврических готов были заняты за исключением Херсона, который был осажден. В первых числах ноября осадная баллиста была доставлена на позиции и полностью готова к осадным мероприятиям. Вместе с ней прибыл и сам Эрик. Рассматривая город в подзорную трубу, он сверял то, что видел со схемой укреплений, что предоставил ему еще до начала войны его верный помощник Феодор. В целом укрепили они свои позиции не сильно – только ворота, которые были серьезно усилены и подперты дубовыми бревнами. Неудивительно, что полевые баллисты пробивали в них небольшие отверстия, но никакого особого вреда причинить не могли. С моря Херсонес блокировала уже традиционно выделяемая эскадра Деметры, так что, больше месяца осады сказались – город голодал. О сдачи на милость победителей, не шло ни какой речи, им даже этого не предлагали, так как за этими стенами собрались все непримиримые, с которыми разговора не получится. То есть, они все были приговорены к смерти. Князю оставалось только решить, какой именно смерти они достойны – от оружия штурмующих воинов или от голода. Второй вариант был хуже тем, что приговоренные к смерти горожане развели бы жуткую антисанитарию, так как, обессилев, перестали бы хоронить умерших. Единственным моментом, с которым он не мог определиться, были рабы, захваченные в славянских землях, числом до тысячи, которые находились на территории города. Что делать с ними он просто не понимал, так как в случае длительной осады они гарантированно все погибнут, что не желательно. Памятуя о грядущем седьмом ноября, Эрик решил по привычке отпраздновать этот праздник и, заодно, испытать осадную баллисту в деле. Психологически подготовить город к штурму, то есть, подавить его.