Прошло две недели. Жизнь бурлила, как крутой кипяток. Ребята спали по 3-4 часа в сутки, уделяя все свое время достижению поставленной цели – подготовке к большой кампании в Святой земле. Эрик много времени проводил в кузнице, которую арендовал у одного местного кузнеца, а по вечерам слушал доклады и рисовал герб. Основная проблема заключалась в том, что местные ребята рисовали в каких-то детских стилях, когда все животные получались скорее смешными, чем грозными, а он сам художником не был. Рисовал он угольным порошком на яичной основе по белой грунтовке из извести, что была нанесена на небольшой деревянный щит. Цвета, для начала, было выдерживать неважно, так как нужен был правильный силуэт льва. В общем, к началу третьей недели он, с горем пополам и матерными песнопениями, осилил герб, а потому остро возникла проблема его качественного копирования на щиты и ткань. Для решения этой довольно нетривиальной задачи он оставил на день работу в кузнице и пошел гулять по мастерским города. Но все пошло как обычно – с массой неожиданностей. Буквально возле главного лобного места он встретил своего старого знакомого – Ульриха, что был подмастерьем у венского кузница Готфрида, который стоял возле двух парней в колодках и о чем-то с ними разговаривал. Вид у него был печальный и встревоженный. Эрик подошел к нему, положил руку на плечо и шепнул на ухо – пошли, перекусим, заодно все расскажешь. А после, не оборачиваясь, пошел вперед, в ближайшую таверну, где сел в уголке и заказал еды на двоих. Парень не заставил себя ждать. На обед он набросился жадно, как позже выяснилось, он уже трое суток ничего не ел. После полуторачасовой беседы выяснилось, что возвратившись после обучения домой, наш германец застал лишь пепелище. Походил по окрестных землям и нашел четверых родичей, двух братьев и двух кузенов. От них и узнал, что староста села что-то не поделил с каким-то проезжим дворянином. Через месяц тот вернулся, и смогли спастись только они. Даже имени убийцы узнать не получилось. Ну, что делать? Ни кола, ни двора. Да в карманах ветер гуляет. Смастерили они себе дубинки и пошли на большую дорогу, пропитание искать. Так и добрались до окрестностей Афин. А тут не повезло – отряд стратига Пелопонесского фема их выловил. Ульфу удалось бежать, а его подельников, вон – на площади в колодках держат. Да вешают по одному каждое утро, так что тем двоим недолго осталось. Дальше Эрик прощупывал почву под желанием нашего кузнеца и его родичей служить ему. Она оказалась очень прочной, можно сказать – каменистой, да и вообще, получалось, что он для них последняя надежда. Так что решили отбивать пленников, чтобы они втроем поступили к нему на службу, принеся клятву верности. Операцию по вытаскиванию из плена своих новых людей наш герой назначил на полночь. А пока проводил горе-разбойника до своего дома и вернулся к своему занятию по поиску адекватного художника, точнее двух, так как один должен был рисовать, а второй – вышивать рисунок на ткани. Искал он специфическим образом – всех, кто брался за предлагаемую им работу, он просил на земле прутиком нарисовать льва, что был у него изображен на щитке. К сожалению, большинство великих художников, что жили в Афинах того времени, прекрасно подходили под фразу Остапа Бендера: "Киса, я хочу тебя спросить как художник художника – вы рисовать умеете?". И вот, уже совсем отчаявшись, он напоследок решил обратиться не к мастерам на рынке, а поспрашивать бедняков, мало ли они что знают. Те за серебряный обол рассказывали довольно много разной информации, большая часть из которой была совершенно бесполезна, но вот остальная помогла, и очень солидно. Оказывается, в припортовом районе жил бедный рыбак Макариос со своей женой Мариной. Были они довольно молоды – всего около двадцати лет, но среди бедноты их уважали, так как Марина всегда помогала с вышивкой по одежде, а Макарий с рисованием. Бывало, и кувшин дешевый так разрисует, что глаз не нарадуется. Талант у них был к художественному делу, но, увы, их происхождение и удача не позволяли им его реализовывать. К ним то и направился Эрик. Не обманули его бедняки. Макарий не только смог в полной точности и очень быстро скопировать рисунок, но сделал очень дельные предложения по его гармонизации. В общем – было решено – они и будут выполнять его заказ. Оставив им в качестве знака доброго расположения денарий, наш герой попросил посчитать, сколько и чего им нужно для выполнения 10 рисунков на щитах и 60 тканевых нашивок, и уже завтра к обеду прийти к нему в гости за оплатой и щитами. С тем и Ближе к вечеру того же дня три человека в темно-серой, неприметной одежде вышли из дома нашего героя и отправились в небольшую забегаловку, что стояла в нескольких минутах ходьбы от площади. Дожидалась полночи эта компания тихо и мирно сидя за столиком и кушая вино, само собой, создавая видимость обильного возлияния, так как пить им было очень нежелательно. И вот, судя по состоянию местных алкоголиков, наступила полночь или что-то очень похожее. Тихо выйдя, неприметные незнакомцы практически бесшумно отправились по дуге вдоль площади, у них была важная задача – осмотреть диспозицию. Все было довольно тривиально – двое стражников тихо болтали и грелись у небольшого костерка, который заодно выполнял функцию освещения. Рядом с ними в колодках в полуобморочном состоянии были искомые объекты, за спиной которых возвышалась виселица, построенная в том числе и для них. Также был замечен небольшой патруль из пяти человек, что прошел по площади. Решили ждать, так как нужно было избежать встречи с лишними свидетелями – совершенно не хотелось устраивать массовую ночную бойню. Ждать пришлось долго, но ближе к рассвету, когда уже хотели начинать, все же появился патруль. Поприветствовав который, стража, охранявшая разбойников, отправилась обратно спать, то есть бдительно нести службу. Дальше все было быстро. Эрик и Остронег зашли каждый со своей стороны и выбрали по стражнику. Рудольф страховал их с арбалетом в руках, но он не понадобился, так как хороший нож против спящих постовых намного надежнее. Даже пленники, и те не проснулись в процессе снятия охраны. Роли были четко расписаны, так что дальше все прошло так же гладко: пленников разбудили, сняли колодки, дали темно серые туники и плащи, сняли со стражи кошельки, вскрыли их пояса и тихо исчезли. Утром в городе, само собой. поднялся шум. Вытащить разбойников из рук стратига – это очень большая наглость. Правитель Пелопонесса в приступе ярости из-за случившегося самолично срубил голову начальнику городской стражи, за безалаберное несение службы. Его преемник, испытывающий острое желание сохранить собственную жизнь подольше, буквально носом землю рыл. Вся стража и значительная часть войск фема были подняты и задействованы в операции по поимке преступников. Все пригороды прочесывались на дистанцию до дневного перехода, проверялось совершенно все – от небольших канав и кустиков до сараев с сеном и погребков. В самом городе стража обшаривала каждый дом от подвала до чердака. Даже к нашему барону заходили, но тайник с беглецами был надежно укрыт, так что все обошлось. После того, как все улеглось, освобожденные товарищи Хартвин и Хаган – братья Ульриха – были проинструктированы в плане их дальнейшей судьбы, а также поведения на ближайшее время. Покидать пределы дома им строго запрещалось, выходить во внутренний двор для занятий можно было только в доспехах, причем им были выданы первые два потхельма, дабы скрыть лицо. Ну и так далее. Но те были счастливы – ведь случилась почти сказка, так как вместо виселицы они получили место в дружине благородного господина. И теперь их кормят, вооружают, тренируют. Правда, сказка оказалась весьма изнурительной – Рудольф гонял ребят особенно жестко, так как физическое состояние оных было несколько запущено, а с оружием они вообще общались исключительно на "вы".

Но вернемся к делам скучного быта. К обеду следующего дня Макариус прийти не смог, из-за шумихи, что творилась в городе. Он вообще смог появиться только через неделю. Оказывается, его побила стража из-за того, что у него не было ничего ценного. Даже жена, и та, чувствуя опасность изнасилования, убежала на лодке в море. Эти высокоморальные защитники мирных жителей не только его избили и забрали подаренный денарий, но и, видя, что взять больше нечего, устроили жуткий погром, под конец которого спалили его ветхую хибарку. Так что жить ему теперь больше негде, разве что в лодке. И за все это он извинялся и, чуть не плача, просил его простить, что он заставил себя ждать. Хорошего художника в нынешние времена найти сложно, так что было решено оставить его при себе, само собой – нагрузив работой. Им с женой выделили отдельную комнату, благо, что дом был просторный, и посвятили в правила поведения. В первую очередь это касалось гигиены. Как ни странно, но никакого удивления у них эти правила не вызвали и они нормально влились в общую струю. Как новым слугам барона им были пошиты новая одежда и обувь из хорошего материала, и, немного придя в себя, после происшествия, они приступили с особым рвением к работе. Особенно стоит отметить небольшой эпизод, где наш герой проявил некоторую заботу о своих подопечных. Было бы совершенно неправильно оставлять в покое ситуацию бессмысленного избиения нужных ему людей какой-то шантрапой, так что, в результате нескольких прогулок, был составлен список всех участников того неудачного досмотра хижины Макариуса. Само собой, их ждала незавидная участь, так как сами того не ведая, они перешли дорогу весьма опасному человеку. В итоге они все, по очереди, были похищены и с перерезанными сухожилиями оставлены в небольшом ущелье рядом с Афинами. Туда обычно никто не заглядывал, но, на всякий случай, чтобы они не смогли дать никаких показаний, им всем выкалывались глаза и отрезался язык. Чтобы вы ни говорили, но справедливость никогда не бывает изящной и эстетичной. Обычно она выглядит как хорошо прокачанная дама с топором в руках, которые по локоть измазаны в крови. В общем, доверие творческой семьи было заслужено. Стоит также упомянуть тот факт, что Макариуса представили Зинону, который обещал привезти готовые щиты отряда, что готовил его брат в ближайший месяц на доработку художником. Помимо нашивок, его жена была подряжена на пошив котт в цветах барона, которые должны были одевать поверх доспехов как его всадники, так и арбалетчики Деметры. А так как набор в отряд арбалетчиков был уже завершен, то вместе со щитами должны были прибыть размеры каждого бойца индивидуально, само собой – с допусками на доспехи. Эрик очень ратовал за опрятность и единообразие в своих войсках. В общем, с художественной частью ему повезло. Правда, не только с ней. Появление в команде Ульриха очень помогло в деле снаряжения ребят, так как его можно было на два-три часа в сутки отрывать от боевой подготовки, чтобы использовать в кузнице. Ничего особенно сложного он не делал, но очень помогал с заготовками. Так что уже в начале августа были готовы комплекты из зерцал и топхельмов для каждого конного бойца, готов комплект снаряжения для девчонки и подогнано дополнительно закупленное снаряжение для пополнивших ряды его отряда германцев. Оставалось еще время, и, освободив нашего кузнеца от помощи в кузнице, дабы тот мог больше сил и времени уделить воинскому делу, Эрик занялся изготовлением непростых наплечников. Можно, конечно, было делать и простые лепестки, но толку с них было немного, так что он решил делать добротные наплечники с прикрытием до локтя по типу готических, но с более значительными плечами, имеющие небольшие вертикальные лепестки, прикрывающие шею. Весьма сложная конструкция, но оно того стоило. Он решил, что этим необязательным элементом снаряжения нужно снабдить всех, кого успеет. Но желание иметь лучшее снаряжение в отряде делало свое дело, так что 1 октября 1199 года подобные девайсы были у всех, кроме Морриган.