В ходе операции саудовские спецслужбы также арестовали 12 сообщников вождя террористов. Было изъято большое количество оружия, фальшивые документы, конфискованы три автомобиля, принадлежавших экстремистам. Один из них использовался для нападения на группу Би-би-си, которое случилось в начале июня. Тогда в результате обстрела погиб оператор и фотожурналист Саймон Камберс, а корреспондент Фрэнк Гарднер был доставлен в больницу в тяжелом состоянии.

Саудовская пресса сообщала, что годовой бюджет террористов, действующих на территории страны, превышал миллиард долларов. В ходе проводимых в стране антитеррористических операций органы безопасности постоянно обнаруживали наряду с оружием, дорогими автомобилями и компьютерной техникой большие суммы денег в саудовских риалах и долларах США. Например, при ликвидации группы экстремистов во главе с Абдель Азизом аль-Мугреном было захвачено около 150 тыс. риалов (почти 40 тыс. долларов) в местной и иностранной валюте. Эксперты считают, что финансирование терроризма в стране идет в основном за счет наркоторговли, а не благодаря пожертвованиям благотворителей, а перекрыть этот источник денежных поступлений не так-то просто. Так что вполне вероятно, что, несмотря на гибель аль-Мукрина и его помощников, у гидры саудовского терроризма вскоре может вырасти новая голова.

ОВЕЧКИНЫ

Семья из 11 человек, совершившая 8 марта 1988 года захват и попытку угона самолета в Иркутске.

Захватив самолет с пассажирами на Западе, воздушные пираты чаще всего угрожали взорвать его для того, чтобы добиться каких-то политических требований. В Советском Союзе таким путем пытались вырваться из социалистического «рая» и очутиться в «загнивающем» капиталистическом зарубежье. Захотелось туда и семье Овечкиных.

Они были известны в СССР как джаз-ансамбль из Иркутска «Семь Симеонов». И вот эта семья из 11 человек во главе с матерью в праздничный день 8 марта 1988 года совершила захват и попытку угона самолета ТУ-154, выполнявшего рейс Иркутск – Курган – Ленинград (ныне Петербург), с пассажирами и экипажем. «Или все улетим, или все умрем», – говорила мать, подвергая смертельному риску не только жизнь свою и заложников, но и рискуя собственными детьми, среди которых шестеро были в возрасте от девяти до 16 лет.

Жили Овечкины в небольшом домике в рабочем предместье Иркутска на Детской улице. Их не видели слоняющимися без дела, пьяными или хулиганящими. Они дружно обрабатывали восемь соток огорода и держали большое хозяйство – двух коров, несколько телок, быка, до десяти свиней, овец, несколько десятков кур. «Что воняет в сарае, то пахнет на сковороде», – говорил покойный отец, Дмитрий Дмитриевич. Он за свою трудовую жизнь работал шофером, грузчиком, сторожем. В последние два года жизни тяжело болел и умер в 1984 году.

Мать, Нинель Овечкина, родилась в Иркутской области. С шестилетнего возраста воспитывалась в детском доме, поскольку ее родители погибли во время Второй мировой войны. После рождения 10-го ребенка в марте 1979 года она была награждена медалью «Мать-героиня».

Дети росли приветливые, одеты были хотя и не по моде, но всегда чисто и аккуратно. Ни грубого слова, ни плохого поступка за ними замечено не было. Младшие во всем слушались старших, старшие во всем опекали младших, а все вместе беспрекословно подчинялись матери. Ее слово, совет, решение были законом в семье и обсуждению не подлежали. Все они любили друг друга и дорожили друг другом.

В школе Овечкины отличались дисциплинированностью, скромностью. Как малообеспеченные, ребята бесплатно питались в школьной столовой, получали форму и небольшую материальную помощь. Но в общественной жизни школы участия не принимали, много уроков пропускали и отличными знаниями не блистали. Учителя на это смотрели сквозь пальцы, потому что понимали – им надо заниматься хозяйством, чтобы свести концы с концами.

На те мизерные деньги, что выделяло государство многодетным семьям, одеть-обуть-прокормить-выучить детей было невозможно. Поэтому работали все вместе не покладая рук – доходы от участка, скота и птицы составляли основу бюджета семьи. Женская половина семейства была больше по торговой части, а мужская – по музыкальной. Братья с детства любили играть на различных инструментах, петь.

Осенью 1983 года по инициативе самого старшего брата, Василия, будущие «Симеоны» пришли в Иркутское училище искусств и попросили помочь организовать джазовый ансамбль. Они продемонстрировали свои таланты, и один из преподавателей музыки стал с ними заниматься. Вскоре состоялся смотр-конкурс, на котором присутствовал представитель Министерства культуры. После успешного выступления братьев он сказал, что этот оригинальный номер нужно обязательно показать в Москве. В апреле 1984 года московский дебют состоялся в училище имени Гнесиных. С тех пор незаурядный ансамбль стал набирать популярность. Передача Центрального телевидения «Шире круг», Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве 1985 года, Всесоюзный фестиваль «Джаз-85» в Тбилиси – везде были Овечкины. Даже смерть отца не приостановила их музыкального роста.

Их, как сейчас бы сказали, «раскручивали» по полной программе. О подрастающих в рабочей глубинке истинных талантах Восточно-Сибирская киностудия сняла документальный фильм. Газеты, радио, телевидение не раз рассказывали о ребятах, создавших семейный диксиленд «Семь Симеонов». Областное и городское руководство КПСС считало, что появление на Всесоюзной сцене такого неординарного ансамбля повышает престиж местных органов власти, и всячески поддерживало музыкантов.

В 1985 году семье Овечкиных выделили две трехкомнатные квартиры в новом жилом доме Иркутска. Хотя шесть комнат на 11 человек и не очень много, но все же лучше, чем старенький домик «с удобствами во дворе». Юные таланты были приняты в Иркутское училище искусств, потом обком КПСС выбил для них места в Московском Институте имени Гнесиных. Старшие «Симеоны» и в Советской Армии служили чисто символически в Иркутске. Блага сыпались как из рога изобилия. Теперь не нужно было целыми днями копаться в огороде, свинарнике, коровнике, чтобы купить музыкальные инструменты или заработать на одежду. Возможно, этот головокружительный взлет «Из грязи – да в князи» и сдвинул какие-то пласты в их сознании, которые разверзлись позже бездонной пропастью.

Музыканты поняли, что нежданно-негаданно свалившаяся на их головы популярность может дать богатые дивиденды. Поэтому торопились как можно больше выступать, пока не подросли самые младшие. В них-то вся изюминка! Это сейчас публика умиляется такими одаренными малышами, а когда вырастут – будет обычный джазовый ансамбль, которых великое множество.

Гастроли следовали за гастролями. Сначала в Москве, Кузбассе, Сибири, потом за рубежом – в Японии. Туда они отправились по настоятельной просьбе японской стороны в составе делегации г. Иркутска осенью 1987 года. Их очень хорошо принимали, и Страна Восходящего Солнца окончательно вскружила голову парням.

После возвращения братья восторженно рассказывали, что жили там, словно в раю. Они разговаривали с негритянским джазистом, и тот поведал, что получает за выступления до 100 тыс. долларов. И между прочим заметил, дескать, если «русским» отшлифовать свое мастерство, то на Западе они могли бы получать приличные деньги. Возможно, тогда «Симеоны» и задумали уехать из СССР навсегда. Потом, во время следствия Игоря Овечкина спрашивали, почему же они не остались в Японии? Он ответил, что без мамы и сестер старшие братья не хотели бежать в капстрану.

Профессионально учиться музыке ребятам по возвращении из-за границы уже не хотелось и после первого семестра «гнесинку» оставили. Зачем учиться? Их недавно восторженно приветствовали в зарубежье, а значит, и теперь примут с радостью. Примерно так размышляли старшие Овечкины вместе с матерью, обсуждая в феврале идею о захвате самолета и мечтая о будущей жизни. Опасаясь КГБ, младшим ничего не говорили, чтобы те ненароком не проболтались кому-нибудь. Ведь скорость «стука» значительно превышала скорость звука. Согласия у малышей тоже не спрашивали, никуда не денутся – «у нас один за всеми, а все без одного не все».