Одна из крупнейших акций, спланированных им, – это ограбление группой Камо в июне 1907 года банка на Эриванской площади в Тифлисе (Тбилиси). Тогда было похищено около 250 тыс. рублей. Примерно 150 тыс. рублей в мелких купюрах сразу поступили в распоряжение БЦ, привезенные лично Камо в Куоккала (Финляндия) в штаб-квартиру Боевого центра. Однако остальные деньги были в крупных купюрах, по 500 рублей. Размен их на территории России оказался невозможен, поскольку во все банки страны были сообщены номера этих банкнот. Тогда Красин попытался организовать их размен за границей, в Европе и США, но дело закончилось провалом, и все меняльщики были арестованы. Вины Красина в этом не было. Много позже стало известно, что один из участников операции по размену денег оказался агентом охранки. Красину же после ряда опытов удалось подправить номера купюр и даже реализовать половину оставшейся суммы.
И еще одну финансовую аферу попытался осуществить Леонид Борисович в 1907 году – выпуск фальшивых денег. Для печатания фальшивых трехрублевок он заказал в Германии бумагу с водяными знаками и оборудовал в Петербурге типографию. Однако этот план не осуществился. Дело в том, что в Берлине при попытке ограбления банка был арестован Камо, и в результате следствия немецкая полиция обнаружила склад, где хранились винтовки, взрывчатка и бумага с водяными знаками.
В результате этих двух неудач отношения в БЦ обострились. Ленин пошел на разрыв с Красиным и Богдановым и даже назвал Красина «мастером посулы давать и очки втирать», обвинив его в присвоении 140 тыс. рублей. Хотя дело тут не в провалах. Ленин просто сам хотел контролировать все финансы партии. Красин действительно оставил 30 тыс. рублей, но они должны были пойти на освобождение Камо из берлинской тюрьмы.
В начале марта 1908 года Красина арестовали в Финляндии и поместили в Выборгскую тюрьму. Это было серьезно и опасно. С первых допросов впереди замаячила виселица. Предпринятая боевиками попытка вызволить его сорвалась. Но, по существовавшим тогда в Финляндии законам, держать заключенного без обоснованного обвинения могли не больше месяца. Месяц истек, обвинение предъявить не смогли, и Красин вышел на свободу. Не рискуя дальше искушать судьбу, наспех попрощавшись с женой и тремя дочерьми (была еще и падчерица), он скрылся за границей. Лето прошло в поездках по Европе, а осенью он осел в Берлине. Нужно было думать о заработке.
Освоившись в Берлине, Красин поступил на службу в компанию «Сименс-Гальске». Прекрасный инженер, свободно владеющий немецким, французским, несколько хуже английским языками, он быстро сделал карьеру. И в 1912 году вновь и вполне легально вернулся в Россию.
На сей раз как глава московского, а затем общероссийского филиала немецкой фирмы. Этому возвращению во многом, несмотря на протесты Департамента полиции, поспособствовала германская сторона. Красина принимали в свете. Этого джентльмена, всегда безукоризненно одетого, обожали дамы в московских салонах. Уже были забыты ленинские обвинения в его адрес – это произошло после освобождения из тюрьмы Камо, – но отношения Ленина и его соратников с Красиным испортились навсегда. Уже весной 1917 года, после Февральской революции, Красин дважды принимал Ленина в своем рабочем кабинете и оба раза отказался от сотрудничества с большевиками, а Октябрьский переворот вообще назвал «хулиганством». Ленин после этого констатировал: «На Красине надо поставить крест. Порченый большевик». Тем не менее, когда понадобилось, от услуг этого «порченого» Ленин не отказался.
Зимой 1918 года в Брест-Литовске полным ходом шли переговоры большевиков с немцами. Вот тогда Красин, потрясенный некомпетентностью бывших там товарищей по партии, сам предложил им свои услуги. Он участвовал в обсуждении не только экономических и финансовых вопросов, но и в подготовке дополнительного советско-германского соглашения в Берлине в августе 1918 года. Тогда же он возглавил Чрезвычайную комиссию по снабжению Красной Армии, стал членом Президиума ВСНХ (Высший Совет народного хозяйства), наркомом торговли и промышленности, наркомом путей сообщения. В условиях Гражданской войны эти посты были важнейшими. Однако в правящей большевистской элите Красина не любили. Его терпели. Антипатию у «твердых» ленинцев вызывали всесторонняя одаренность этого человека, его гибкий интеллект, врожденная элегантность, европейские костюмы. Но тут уж делать нечего. Надо было терпеть. Уж слишком он оказался незаменим. С 1920 года Красин стал наркомом внешней торговли и одновременно полпредом и торгпредом в Великобритании (с 1924 года во Франции), подписав вскоре первое торговое соглашение с Великобританией, что позволило прорвать международную изоляцию Советской России.
Красин был хорошим бизнесменом и смог завязать полезные знакомства. Летом 1920 года он создал в Великобритании акционерное общество «Аркос» (Англо-русский кооперативный союз), предназначавшееся для реализации российского экспорта и закупки импортных товаров. Формально это было частное учреждение, но по сути – принадлежало государству, у которого в руках были все без исключения акции. Иностранных предпринимателей не допускали к непосредственному участию в операциях «Аркоса», но кредиты от них с удовольствием принимали. В 1921 году по предложению Красина в Лондоне был учрежден и Аркос-банк. Вскоре по его же инициативе начали открываться филиалы «Аркоса» в Турции, Франции и США (здесь филиал начал называться Амторг). Обороты «Аркоса» с 1920 по 1924 год возросли с 1 млн фунтов стерлингов до 11 млн и продолжали расти, а стоимость его движимого и недвижимого имущества приблизилась к 2 млн фунтов стерлингов. Только после смерти Красина, в 1927 году, британскому правительству стало известно, что «Аркос» – центр советского шпионажа, опутавшего весь мир. В этом плане представляют интерес его связи с бывшим английским разведчиком и коммерсантом Сиднеем Рейли. Недаром же потом ходили слухи о том, что Красин оставил своей семье около 3 млн фунтов стерлингов.
В первой половине 1920-х годов здоровье Ленина стало ухудшаться. В большевистской партии началась борьба за власть. У многих тогда возникло мнение, что Красин – это именно тот человек, который сможет перехватить власть у вождя мирового пролетариата. Но это оказалось лишь благими пожеланиями. Ему было не до борьбы за власть. С 1925 года его здоровье подтачивало неизлечимое заболевание крови. От этой болезни он и скончался в Лондоне 24 ноября 1926 года. Похоронили этого «нестандартного большевика» с большими почестями на Красной площади в Москве.
КУРЧО РЕНАТО
Итальянские «Красные бригады» считаются одной из самых известных террористических организаций XX века. Их основателем и лидером является Ренато Курчо.
«Убийство Моро – это акт революционной справедливости, самый гуманный из всех, что возможны в этом обществе, разделенном на классы». Так на процессе по делу об убийстве одного из самых авторитетных и популярных политиков Италии отозвался Ренато Курчо. Убийство – это гуманно, это справедливо! Может ли нормальному человеку такое прийти в голову?
Политический терроризм, этот инструмент выбора слабых и несогласных, в 60–80 годы XX в. стал важным самостоятельным фактором для многих ведущих стран Запада. Неприятие многих людей, особенно в молодежной среде, предложенных обществом ценностей вело к недовольству, даже к ненависти, а затем и к мести этому обществу. Для таких недовольных единственно правильным средством борьбы за справедливость, как они считали, стало насилие – террор, партизанская война. Если же учесть, что это время было временем противостояния двух систем, капиталистической и социалистической, то не следует сбрасывать со счетов организационно-техническую и финансовую помощь, оказываемую спецслужбами соцстран различным левацким террористическим группировкам для достижения определенных целей. Одной из таких группировок, ставшей дестабилизирующим фактором в Италии, стала организация под названием «Красные бригады». Ее основателем и руководителем был Ренато Курчо.