В 1956 г. фильм «Дорога» получил «Оскара» и в придачу пятьдесят международных наград, что означало мировое признание для супружеской пары. Через год – «Оскар» и шестьдесят международных наград за «Ночи Кабирии», где главную роль опять же играла Джульетта, уже получившая Гран-при Каннского кинофестиваля за эту ленту. Следом за премиями, полученными на кинофестивалях в Сан-Себастьяне и Москве, на нее посыпались приглашения сниматься в Голливуде. Но Мазина отказалась: все ее время и весь талант принадлежали одному человеку – ее мужу. Она считала, что у гения должна быть муза, которая верно служит ему, забывая о своих желаниях и потребностях. У Федерико была его верная Джульетта, благодаря которой он прожил весьма приятную и беспечную жизнь – в красивом мире своих фантазий.
Уже после их смерти стала известна тайна Феллини. Оказывается, еще в 1957 г. он познакомился с молодой и красивой Анной Джованнини, которая стала его любовницей и самой настоящей рабыней. Он не мог никого видеть рядом с ней. Сначала потребовал, чтобы она ушла из аптеки, где работала фармацевтом, а потом постепенно отлучил ее от приятелей и знакомых. Федерико тщательно скрывал свой роман, но Джульетта знала обо всем и терпеливо ждала, когда ему это надоест. Но Феллини до самой смерти вел двойную жизнь: одну – рядом с Джульеттой, другую – при безгранично преданной ему Анне…
Феллини получал определенный творческий заряд и от Аниты Экберг, Анук Эме, Клаудии Кардинале, Сандры Мило. Он не мог равнодушно проходить мимо красоты, вызывающей чувство восхищения и изумления. Истину же он всегда находил в своем доме. Общаясь с женой, он не скрывал своих недостатков, зная, что она всегда поможет ему их преодолеть. Смущаясь, признавался публично: «Я не знаю, что надо делать, чтобы на газовой плите вспыхнуло пламя… У меня не хватает терпения, даже чтобы сварить яйцо… Для меня также несколько рискованное дело включить телевизор. Если я остаюсь один в доме, то отказываюсь от этого намерения…»
Единственное место, где Федерико чувствовал себя «в своей тарелке», был павильон номер пять на киностудии «Чинечитта». В нем он превращался в фантазера, мага и волшебника: «Там я знаю, где нахожусь. Кинематограф – мое убежище: он оправдывает мое существование. Когда я снимаю, то забываю о всех невзгодах, даже учащенное сердцебиение проходит, ибо я делаю то, что должен делать. Это и есть счастье. Счастье дерева, которое пустило листву и просто хочет быть деревом…» В мире киноискусства нет другого режиссера, который был бы награжден таким количеством призов: сто национальных и международных премий и пять призов американской киноакадемии «Оскар»…
Немного можно назвать художников, чья судьба претворялась бы в их творчестве столь непосредственно, как у Феллини. Сюжеты, темы, мотивы фильмов этого режиссера, начиная с его первых работ, взяты из личного жизненного опыта: «Если бы я ставил фильм о рыбе, то он тоже был бы автобиографичен». «Импровизация» при разработке сценария и при работе на съемочной площадке, о которой обычно говорят, пытаясь проникнуть в творческую лабораторию киномастера, в действительности также оказывается плодом жизненных наблюдений режиссера, дождавшихся своей очереди в кладовой его памяти.
Супруги прожили вместе целую жизнь, хотя он не был легким партнером, а она – покорной тихоней. «Маленькая женщина с глазами потерявшейся собаки» – так говорил он о ней, и она не обижалась на своего гениального мужа. У Мазины никогда не было драгоценностей и нарядов, как у других кинозвезд. Она говорила, что «они ей не нужны, ведь они не сделают ее красивее». Будучи всемирно известной актрисой, женой великого режиссера, она всю жизнь экономила – чтобы Федерико мог позволить себе все, что он хотел. Она мечтала о загородном доме, но всю жизнь прожила в городской квартире, потому что мужу нравилась городская суета. Каждое лето она проводила с Феллини в его родных местах – Римини, где муж черпал вдохновение, а она всегда болела, не перенося тамошний климат.
Мазину сравнивали с волшебной лампой, которая умела самостоятельно включаться и выключаться. Когда она была рядом с Федерико, выключалась и становилась скромной, несмелой женщиной неопределенного возраста, когда же была одна – все в ней менялось: изящная фигурка, легкая походка, прекрасная прическа. Она казалась даже сантиметров на 10 выше, нежели была в действительности. О себе говорила, что некрасива и никогда не была красивой. Звучало это так, будто бы ее это и не волновало. Утверждала, что если кто-то хочет выглядеть красивым, должен зависеть от чужого мнения, а это слишком мучительно. «Своему успеху как актрисы я обязана исключительно мужу, – с удивительной искренностью признавалась звезда. – Без него у меня не было бы в кино никаких шансов».
Между тем, Мазина могла бы сделать блестящую творческую карьеру, но вместо этого она делала карьеру для него. Она осталась актрисой четырех ролей – все в его фильмах («Дорога», «Ночи Кабирии», «Джульетта и духи», «Джинджер и Фред»). А Феллини продолжал получать «Оскары» и другие почетные награды от многочисленных поклонников его таланта по всему миру. Он принимал награды, а она сидела в зале и плакала, и он кричал ей в микрофон: «Джульетта, прекрати плакать!» – и все камеры направлялись на нее, а она не могла сдержать слез…
Он был ее любимым режиссером, а она – его любимой актрисой. Он говорил о ней: «Джульетта – актриса, как нельзя более полно отвечающая моим замыслам, требованиям моего вкуса, отвечающая всем – и внешностью, и манерой держаться и выражать свои чувства, и характером. Она… актриса мимики, интонации, клоунских повадок. И еще, пожалуй, даже прежде всего, она – загадочное существо, способное вносить в наши отношения горячее стремление к чистоте, более высоким нравственным принципам. Вне съемочной площадки она, дискутируя о фильме, часто спорит со мной, выражая свои взгляды, а перед камерой она абсолютно послушна. И, вдобавок, не перестает быть женой. Спрашивает, не холодно ли мне, не промочил ли я ноги, не хочу ли я капуччино». Все эти годы она была энергична, молода в мыслях и разговоре, полна задора и по-детски непосредственна.
Надолго исчезнув с экрана, Мазина, будучи сильной и цельной натурой, не оставалась без дела. В начале 1960-х гг. она получила ученую степень за диссертацию «Социальное положение и психология актера в наше время». Ее привлекали журналистика и издательское дело. В 1970 гг. Мазина много работала на телевидении в качестве ведущей программ, а позже снялась в телевизионной пьесе «Элеонора» и сериале «Камилла». Отвечая на письма телезрителей, она не одной семье помогла разрешить внутренние конфликты. Ее советы и статьи также печатались в газете La Stampa, а потом были изданы отдельной книгой. Читателей интересовало, как ей, такой известной женщине, удалось около полувека прожить с одним мужем, что она думает о жизни и о любви. «Нас ничего не принуждало к такой длинной совместной жизни, – отвечала она. – У нас нет детей, и то, что мы вместе, – это только наше желание». Когда у Джульетты спрашивали, есть ли у нее секрет, как быть счастливой, она отвечала, что не знает такого рецепта.
Она всегда скрывала от мужа проблемы и недуги, которых за всю их совместную жизнь было немало. Узнав о своей смертельной болезни, Джульетта, чтобы не тревожить мужа, лечилась амбулаторно, хотя врачи настоятельно советовали ей пройти курс лечения в клинике. Она прислушалась к их мнению только тогда, когда Феллини лег на операцию в своем родном Римини. Мазина уехала в Рим, как будто по каким-то бытовым делам, чтобы дать согласие на хирургическое вмешательство, но было уже поздно.
Федерико случайно узнал от знакомого, что жена находится в госпитале. Он вызвал машину и, не слушаясь врачей, отправился в Рим, где обосновался в соседней палате с Джульеттой. И в этот раз ей удалось скрыть правду от мужа – он так и не узнал, что она обречена. Супруги выписались из больницы в один день в конце октября 1993 г. – Феллини торопил врачей, поскольку хотел пышно отпраздновать свою золотую свадьбу.