— Почему бы и нет?

Бен наклонился к ней, и, едва их губы соприкоснулись, невероятное чувство охватило Анджелу. Шок, потрясение, электрический разряд — называйте как хотите: она знала лишь, что никогда прежде не испытывала ничего подобного. Должно быть, она упала бы, если бы Бен не обнимал ее за плечи. Затаив дыхание, она ждала, когда он прервет поцелуй.

Но, кажется, Бен не собирался прерываться.

Значит, она должна отстраниться сама?! Но нет, не выходит. Целоваться с ним — так сладко, так прекрасно, так правильно, так…

Вкус его поцелуя опьянял, словно запретный нектар. Запах Бена совсем не изменился — тот же мужской аромат исходил от него и девять лет назад, когда…

Воспоминания рванулись из глубин памяти Анджелы. Прошедшие годы померкли, и снова ничто не разделяло влюбленных.

Одного поцелуя ей мало!

Анджела прильнула к нему, и Бен, угадав ее желание, прижал ее к себе. Какой же он высокий и сильный — сильнее, чем прежде. Теперь ее обнимает не юноша, а зрелый мужчина, и единственное, о чем она мечтает, — таять в его объятиях вечно.

В первый раз за долгие годы она думала о себе как об Энджи. Не Анджеле, как звали ее все. Не «маме», как звал ее…

Ларри!

Что я делаю?!

Она отшатнулась. Вокруг гремели аплодисменты. Анджела потерянно озиралась, догадываясь, что щеки у нее пылают. Хорошо еще, что зал освещен лишь гирляндами разноцветных лампочек!

Рукоплескания не смолкали. Бен раскланялся; Анджела, не желая показывать свое смущение, сделала реверанс. Похоже, на него этот поцелуй не произвел никакого впечатления — что ж, тогда и она будет сохранять спокойствие. Ни за что не даст Бену заметить, что руки у нее дрожат, а дыхание прерывается, что лишь безумным усилием воли она заставляет себя оставаться на месте.

— Прошу прощения, — пробормотала Анджела, пробираясь обратно за столик. — Я, кажется, перебрала шампанского.

— Извиняться тебе не за что. Хотя, мне кажется, дело не в шампанском.

Она застыла.

— Что ты хочешь сказать?

— Это называется влечением, — прошептал он, и от его шепота по спине Анджелы пробежала чувственная дрожь.

— Глупости. — Анджела сделала шаг назад. — Мы просто… просто на мгновение забылись.

— Кажется, с нами такое не в первый раз.

От этих слов в груди у нее словно вспыхнул пожар. Нет, только не это! Не здесь. И не с ним.

— Но, надеюсь, в последний, — вздернув подбородок, решительно ответила Анджела.

5

Наутро после бессонной ночи Бен натянул куртку и вышел из отеля на главную улицу Селби.

Тротуары, мостовая, ветви деревьев — все вокруг было в снегу. Холодный воздух напомнил Бену о дороге в школу зимними утрами — бодрящий морозец, хруст снега под подошвами… и снежки, которые частенько попадали ему за шиворот. В школе он, можно сказать, занимал официальную должность всеобщего посмешища, и, кажется, не было одноклассника, который не считал бы своим долгом запустить снежком в «зануду Хупера».

На площади стояла огромная елка, украшенная большими разноцветными шарами, однако Бен не ощущал ни малейших признаков рождественского умиления.

Призраки прошлого вернулись и теперь мучили его с новой силой. И все из-за этой проклятой свадьбы! Нет, он с удовольствием встретился со старыми друзьями, но Анджела… и особенно этот поцелуй…

Как видно, давний огонь еще не угас. Между ними сохранилось какое-то притяжение. Наслаждение от этого поцелуя оказалось еще сильнее и ярче, чем в его воспоминаниях, — и теперь это уже не спишешь на подростковую неопытность. Девять лет назад он был неловким и застенчивым юнцом, но за прошедшие годы превратился в мужчину.

Если бы Анджела вчера проявила к нему хоть какой-то интерес, он сумел бы справиться с собой. Он ощутил бы себя победителем, и презрение к женщине, которая отвергла неуклюжего застенчивого мальчишку, но вешается на шею преуспевающему адвокату, помогло бы ему убить в себе остатки былой любви. Однако Анджела не желала иметь с ним ничего общего. Он читал это в ее глазах, слышал в ее голосе. Осознание этого наполняло его горечью пополам со странным облегчением. Что ж, теперь он не станет удирать из города потихоньку, как девять лет назад. На этот раз он примет поражение как мужчина. Попрощается со своей былой любовью, закроет эту страницу своей жизни и двинется дальше — свободный.

Окна магазинов, окружающих сквер, были темны — свет горел только в кафе и в магазине «Счастливый день. Цветы. Все для вашего праздника». На двери висела табличка «Закрыто». Бен увидел Анджелу: стоя на стремянке, она подвешивала что-то к потолку. Сейчас на ней были выцветшие джинсы и серый свитер. Когда-то она предпочитала розовое — но вкусы в одежде со временем меняются. Как и все остальное.

Да и что ему за дело до ее вкусов? Он пришел только попрощаться. Через два часа у него поезд. Так что нужно разделаться с этим как можно скорее. И Бен решительно постучал в стеклянную дверь.

Взгляд Анджелы встретился с его взглядом. Ни улыбки, ни приветственного жеста — холодное, бесстрастное лицо. Спустившись со стремянки, она двинулась к двери. Бен заметил, что волосы у нее собраны сзади, но несколько прядей выбиваются из прически, придавая облику Анджелы романтичность. К сожалению, сегодня в ней больше ничего романтичного не было. Механическими движениями, словно робот, Анджела отперла дверь и чуть-чуть приоткрыла ее.

— Рановато для визитов, тебе не кажется?

Сурово сжатые губы подсказали Бену: она не хочет его видеть. Что ж, он здесь долго не задержится.

— Вчера вечером я не успел попрощаться.

— Прежде это тебя не останавливало.

Бен поморщился. Она права: в тот раз он попросту сбежал.

— Поэтому я и пришел. Хочу сказать тебе «прощай».

Казалось, их разделяет только приоткрытая дверь — но молчание Анджелы подсказывало Бену, что между ними пропасть.

Он услышал за спиной чьи-то шаги, затем — треск мотоциклетного мотора. Громко каркнула ворона. Глухо отдавался в ушах стук собственного сердца.

— И это все, чего ты хочешь? — спросила Анджела наконец.

Он кивнул.

Анджела оглянулась. Теперь он заметил, что волосы у нее заплетены в косу. Прежде она носила две косы — эта девчоночья прическа казалась ему безумно сексуальной… Бен ощутил, как твердеет в паху.

Не думай о ней. Не думай о прошлом. Не думай ни о чем, кроме того, зачем ты здесь.

— Что ж, прощай, — произнесла Анджела, глядя сквозь него, словно он был невидимкой. Когда-то, в школе, именно так чувствовал себя Бен со всеми — кроме нее. — Желаю благополучно добраться до дома. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

Бену вдруг стало холодно — и не от мороза. Лучше бы она захлопнула дверь у него перед носом!

— Теперь ты доволен? — поинтересовалась Анджела.

Доволен ли он? Да ему еще хуже, чем в тот раз — когда казалось, что жизнь кончена и счастье навсегда осталось в прошлом! Но тогда у него на пути стоял Дейл. А теперь путь свободен. И, будь он проклят, на этот раз он не выпустит свое счастье из рук!

— Нет.

Она опустила глаза, взялась за задвижку двери.

— Чего же ты еще хочешь?

Уехать. Вернуться в Лондон, к работе. Страстный роман в его жизнь не вписывается.

Но что-то удерживало Бена на месте.

Должно быть, одним сухим «прощай» не разрешить то, что связывало их много лет назад. Анджела стала для него первой возлюбленной, первой любовью. Вчерашний поцелуй пробудил в них обоих давно дремавшие чувства и воспоминания — и хорошие, и дурные. Так не поспешил ли он с прощанием?

В воздухе бесшумно закружились снежинки.

— Энджи…

— Анджела.

— Анджела, — повторил он. — То, что случилось той весной…

— Это было много лет назад, — перебила она. — Забудь об этом.

Умом Бен понимал, что она права. Чего же он добивался? Признания, что она совершила ошибку, предпочтя ему Дейла? Однако, судя по всему, этого он не дождется.

Снег уже валил хлопьями; потемневшее небо предсказывало, что погода испортилась надолго.