Острая ревность пронзила Бена. Кажется, никого никогда он не ненавидел так, как Дейла Райана.

— Что еще сказал тебе Дейл?

— Тем вечером, по дороге домой, он сказал мне, что все совершают ошибки. И он ошибся, когда порвал со мной. Но больше он меня не отпустит. Он любит меня и хочет провести остаток жизни со мной. Ему неважно, чей это ребенок, — достаточно того, что он мой. Он сказал, что нам надо пожениться, что это лучший выход для всех.

Какая чудовищная, какая коварная и изощренная ложь! Сердце Бена разрывалось от отчаяния.

— Клянусь тебе, Энджи, клянусь, я ничего не знал о Ларри!

— Нет! — простонала она, вцепившись в подлокотники кресла.

— Я никогда не бросил бы своего ребенка!

Взгляд Анджелы метнулся к его лицу.

— Но ты бросил меня.

Бену вспомнилось все — боль, отчаяние, предательство, заключенное в этих четырех словах: «Я возвращаюсь к Дейлу». Бен сразу понял: у него нет шансов. Анджела просто использовала его, чтобы разжечь ревность в возлюбленном. Вот почему он сбежал. Сдался без боя.

— Ты выбрала Дейла.

Анджела съёжилась в кресле.

— Ты ничего не понял! Я не выбирала между вами.

Бен всегда знал правду: но, услышанная из ее уст, она поразила его, словно вонзенный в подреберье нож.

— За девять лет ты ни разу мне не написал. — На лбу ее обозначались две морщинки — совсем как у Ларри. Ее сына. Его сына. Их сына. — Неужели тебе не приходило в голову, что у наших встреч могли быть… последствия?

— Мы же предохранялись, — автоматически ответил Бен.

Это была не столько причина, сколько отговорка, и он сам понимал это. В то время он, гонимый горем и стыдом, мог думать только о том, какую боль причинила ему Анджела; то, что их короткая связь могла обернуться бедой и для нее, Бену и в голову не приходило.

— Стопроцентную гарантию дает только воздержание. Уж ты, отличник, мог бы знать.

Глубина боли в ее глазах заставила Бена вздрогнуть.

— Если бы ты мне сказала…

— И что бы ты тогда сделал? Бросил бы колледж, куда пробился с таким трудом? Вернулся бы в Селби и женился на мне? У тебя были большие планы. Ты жил своими честолюбивыми мечтами. Неужели ты от всего отказался бы ради нас?

— Никогда я не бросил бы своего ребенка, — тихо ответил Бен. — Я бы что-нибудь придумал. И поступил бы так, как должно.

Глаза Анджелы затуманились, и Бен понял, что она и сейчас ему не верит.

Черт побери!

— Но теперь, когда я знаю правду, все изменится.

— Что значит «изменится»? — настороженно спросила она.

— Я — отец Ларри. Скажи мне, что тебе нужно, тебе и ему. Деньги? Время? Общение? Я все сделаю.

— Все, в том числе и сам Ларри, считают, что его отец — Дейл. — Анджела облизнула пересохшие губы. — Так написано и в его метрике.

— Дейла больше нет. — И, если есть на свете справедливость, мысленно добавил Бен, этот подонок сейчас поджаривается на адском огне. — Ларри нужен отец. Нужен я.

— Ларри тебя совсем не знает.

— Значит, узнает. И чем скорее, тем лучше.

— Нет!

Ужас, отразившийся на лице Анджелы, едва не заставил его проникнуться к ней жалостью. Бен не понимал, почему она и сейчас настроена против него. Да, в прошлом оба они совершали ошибки — но сейчас речь идет о будущем. О будущем их сына.

— Я пропустил первые восемь лет жизни сына, — объяснил Бен. — И не только я, но и моя семья.

Бен не представлял, как отреагируют его отец и мать на то, что у них есть внук, к тому же довольно большой.

— У Ларри есть семья, — ответила Анджела. — Есть дедушка и бабушка Райаны. Они не подозревают, что Дейл — не отец Ларри.

— Значит, придется сказать им правду.

— Я не могу. Это их убьет. — Глаза ее вновь заволокло слезами. — У Филипа больное сердце.

— Не можешь же ты не подпускать меня к ребенку! — Бену вспомнились трудные отношения с собственным отцом. С ним и Ларри такое не должно повториться! — У меня есть права. Если потребуется, я буду отстаивать их в суде.

— Ты мне угрожаешь?

— Я не позволю тебе прятать сына от меня и от моих родных!

Взгляды их скрестились. Так вот до чего они дошли — готовы судиться из-за собственного ребенка!

Казалось, целое столетие прошло с тех пор, как они, сжимая друг друга в объятиях, шептали о любви. Теперь они больше не дети — и не воссоединившиеся любовники. Просто двое незнакомцев, которых по прихоти судьбы связывает самое важное на свете — ребенок.

— Чего ты хочешь? — наконец глухо спросила Анджела.

— Хочу встречаться с Ларри. Узнать его получше.

Она нахмурилась.

— Днем он в школе.

— Значит, по вечерам.

— А потом? — спросила она.

— На этой неделе я уеду в Лондон. А дальше посмотрим.

Она моргнула. Потом моргнула еще раз. Бен был уверен, что она разрыдается, но Анджела сумела удержаться от слез.

— Хорошо, пока не уедешь, можешь видеться с Ларри так часто, как хочешь. Только обещай никому не объяснять почему.

— Договорились. Но помни: этот договор действует только до конца недели.

8

Не успел Бен выйти из кабинета, как Анджелу начала бить дрожь. Она становилась все сильнее и сильнее.

Что же она натворила? Чем заслужила такое наказание?

Узнав, что беременна, Анджела хотела сообщить об этом Бену. Любит он ее или нет, но как отец ребенка он имеет право знать правду. Но как признаться? Позвонить? Такие новости по телефону не сообщают. Написать письмо? Это слишком сухо и формально. Анджела призналась родителям — и жизнь ее превратилась в кошмар. В конце концов, отчаявшись, она рассказала обо всем Дейлу, вовсе не ожидая, что он встанет на ее защиту. Но он сам предложил съездить в Оксфорд вместе с ней, а когда Анджела поняла, что не сможет встретиться с Беном лицом к лицу, Дейл вызвался поговорить с ним.

Если бы она пошла тогда с ним…

Что же натворил Дейл? До сих пор все, что он сделал ради нее, казалось Анджеле выражением чистой любви. Теперь она чувствовала в этом нечто иное — попытку загладить вину… От этой мысли у нее сжалось сердце.

Анджела была в смятении. Не понимала, чему верить. Помнила одно — через несколько часов Бен вернется, чтобы увидеться с Ларри.

Что, если Бен захочет его забрать? Отнять у нее навсегда? Что, если он выполнит свою угрозу и подаст на нее в суд?

Хотелось бы ей верить, что Бен на такое не способен — но ведь по большому счету она совсем его не знает. Состоявшийся только что разговор ясно это показал. К ней он равнодушен — в этом она не ошиблась; но, как видно, совсем не равнодушен к сыну… Чувство вины, охватившее Анджелу, быстро сменилось страхом.

Одежда и обувь Бена ясно говорили о том, что он делает покупки не на распродажах, как она. Не говоря уж о том, что жизнь в Лондоне недешевая. Она живет в одноэтажном домике, принадлежащем, кстати, родителям Дейла, и с трудом выплачивает ренту за магазин. Будучи юристом, Бен знает закон как свои пять пальцев, а она даже не может позволить себе нанять адвоката. Иными словами, если дойдет до суда, Бен легко одержит над ней победу. При этой мысли Анджела зябко поёжилась.

Нет! Сына она никому не отдаст!

Но неужели Бен в самом деле хочет отнять у нее Ларри?

Сидя рядышком за столом, Бен и Ларри увлеченно разгадывали кроссворд. Странно было видеть их вместе. Похоже, им и вправду хорошо вдвоем. Как будто… как будто так и должно быть. И это больше всего пугало Анджелу.

— Что ты любишь из еды? — спросил Бен.

— Конфеты, — ответил Ларри.

— А что обычно делаешь после школы?

— Иду к бабушке и дедушке.

Бен беспрерывно задает вопросы. Хочет узнать о сыне побольше — или собирает сведения для судебного иска? Анджела сжала кулак и поморщилась от боли: в ладонь впился шип розы, которую она держала в руке. Стебель цветка сломался. Боже, до чего она дошла! Подслушивает чужие разговоры и портит собственное имущество.

И благодарить за это следует Бена Хупера.