— О'кей.

Он задержался еще на мгновение. К остановке подъезжал автобус.

— Тогда пока.

— Пока.

На его лице промелькнула улыбка, и он бросился через дорогу. Когда подъехал автобус, двери бара закрылись за спиной Гевина.

Кирстен была дома, но занималась укладкой вещей. На следующий день она со своим парнем отбывала в Индию. Я даже не знала, что у нее есть парень.

— Понимаешь, Мэтт. Я встретилась с ним прошлым летом, когда мы заплетали косы.

Прошлым летом мы с Кирстен путешествовали по курортам Девона и Корнуолла, занимаясь тем, что заплетали косы туристкам. Это были маленькие девочки, которых родители брали с собой для семейного отдыха, но иногда интерес к этому проявляли и девочки-подростки, а порой приходили из кабака парни и просили заплести им волосы для хохмы. Большинство из них были кретинами, и мы их отшивали, но попалось несколько клевых ребят, которые уходили с шелковыми лентами и бисером в волосах. Нескольких мы даже приглашали в палатку. Одним из них был Мэтт.

— Ага, помню. Не знала, что ты встречалась с ним снова.

— Он позвонил мне вскоре после того, как я вернулась домой. С тех пор мы проводим время вместе.

Она складывала тенниски и убирала их в рюкзак.

— Как ты думаешь, пары джинсов хватит?

— Не знаю.

Она скатала джинсы и сунула их рядом с теннисками, затем взяла в руки несколько шортов и бикини.

— У меня нет никакой одежды.

Она пронзила меня взглядом, затем бросила шорты и села рядом со мной на своей кровати.

— А что ты собираешься делать?

Я пожала плечами.

— Не верю, что ты способна на это. Что подумает Маркус?

Я снова пожала плечами: мне было до фени.

— Хотелось бы мне увидеть его лицо, когда он понял, что ты исчезла.

— Лицо напыщенного ублюдка!

Кирстен рассмеялась, и, еще не сознавая этого, начала смеяться и я. Затем мы катались по кровати, смеясь до слез, когда вспоминали все, что Маркус говорил и делал в последние два года. Смеялись добрых пятнадцать минут, затем соскочили с постели, обессиленные и с трудом переводя дух.

— Можешь воспользоваться моей одеждой. Я еду налегке. Пользуйся. — Кирстен махнула рукой в сторону гардероба.

— Благодарю.

— Если хочешь, можешь воспользоваться и моим пикапом. Срок оплаты налога за него уже истек, но техосмотр пройден.

— Великолепно. Кирстен, ты — чудо!

— Жаль, что я уезжаю и бросаю тебя. Тебе будет непривычно жить одной.

— Мне нравится быть одной.

— Понимаю, но старайся подружиться. Жить вдвоем веселее.

Мы сели и уставились в пол. Он был усеян вещами, которые Кирстен брала с собой в Индию. Путеводители, пара романов, солнцезащитный крем, полотенце, блокноты, ручки, походные ботинки.

— Ой, забыла. Мы забираем с собой мою палатку. Прости.

— Ничего. Я найду другую.

Цифровая фотокамера, светозащитные очки, таблетки от головной боли, противозачаточные таблетки, сарафан.

— Расскажи мне о том парне с поезда.

— Н-нет… Сейчас не хочу…

— Понимаю, ты не могла вынести Маркуса еще две недели. Но о чем тогда речь? Только не говори мне, что этот мистический незнакомец имел какое-то отношение к этому. Где он сейчас?

— В кабаке, недалеко от вокзала. По крайней мере, я его там бросила. Но…

— Не хочешь ли ты увидеть его снова?

— Не знаю, он был таким мрачным и угрюмым…

— Однако ты запала на него.

Меня немного передернуло, затем я увидела, что Кирстен на меня смотрит.

— Почему бы тебе не пойти и не посмотреть, там ли он еще? Чтобы потом не жалеть. Может, это любовь всей твоей жизни.

— Кирстен!

— Даже если это не так, ты могла бы хорошо оттянуться. Если же это его не интересует, вернешься сюда. Ты ничего не теряешь.

— Перестань издеваться. Его там нет. Он зашел лишь сделать глоток пива.

Кирстен ничего не ответила. Через несколько мгновений я взглянула на нее и увидела, что она выжидающе на меня смотрит.

Он все еще был там. Я хотела взять с собой Кирстен, но она была слишком занята приготовлениями к поездке. Она довезла меня до паба и высадила.

В пабе было немноголюдно. За стойкой болтала пара постоянных посетителей. За столиком — группа людей, все мужчины, за одним исключением — женщины в возрасте за сорок, с ярким макияжем, беспрерывно курящей. Далее одиночные посетители, не глядящие ни влево, ни вправо.

Гевин сидел в задней затемненной части помещения, за столиком рядом с туалетами. Он не заметил, как я вошла. Я стояла у его столика не менее тридцати секунд, прежде чем он обратил на меня внимание.

К счастью, он узнал меня. Я сразу заметила это по выражению его глаз, хотя не поняла, доставило ему это удовольствие или нет.

— Кэт!

— Я передумала. В конце концов, мне нужно выпить.

Он пристально смотрел на меня. Я помнила, что он меня не приглашал, но продолжала улыбаться, пока он не улыбнулся в ответ.

— Конечно, что бы ты хотела?

Он купил мне пива, и мы молча сидели вместе. Я начала сердиться на Кирстен за ее предложение.

— Ты встретилась с подругой?

— Да, завтра она едет в Индию.

— Вот как.

— Все в порядке. Она одолжит мне свой пикап. А я собираюсь приобрести палатку.

Он кивнул, улыбаясь. И я снова стала строить догадки, не смеется ли он надо мной.

— А ты? Где ты собираешься остановиться.

Он пожал плечами:

— Не знаю. Думаю, буду ждать того, что подвернется само собой.

Сейчас он явно хохмил. Но ничего, это больше походило на маскировку, чем на насмешку. Мне показалось, что он хочет раззадорить меня.

— Ты можешь пойти со мной, если хочешь.

Теперь его улыбка выглядела совсем по-другому.

— Какого размера палатка тебе нужна?

— О, видимо, крохотная. Но ведь есть еще пикап. Если захочешь, сможешь спать в его задней части, пока не подвернется что-нибудь получше.

Глава 3

В конце концов, Гевин лег спать на открытой площадке. И пикап, и палатка оказались слишком малы, тесны для него. Они раздражали его. Он сказал, что хочет подышать свежим воздухом.

Взял из задней части пикапа старый коврик и завернулся в него рядом с моей палаткой. От сырой земли его отделял лишь мусорный мешок. Я лежала внутри палатки в новом спальном мешке, прислушиваясь к его дыханию. Он был так близко, словно мы делили двуспальную кровать. Только я была в постели, а он — вне ее. Это очень меня забавляло.

Из паба мы вместе пошли в дом Кирстен. Я спала на полу ее спальни, он внизу, на диване у лестницы. Кирстен мучило любопытство, ее родителей тоже. Но им нужно было ехать в аэропорт Хитроу, поэтому утром, выпив кофе с гренками, мы ретировались и сначала направились на почту оплатить налог на автомобиль, затем в универмаг — купить палатку. Гевин оплатил налог, но покупать палатку я ему не позволила. Предложила, чтобы он тоже купил себе спальный мешок. Гевин сказал, что хочет ехать налегке. Затем мы направились на восток к Кингсбриджу, к морю. Мы нашли площадку кемпинга, заполненную пока лишь наполовину. Администратор спросила, сколько времени мы будем здесь находиться. Я сказала, что для начала неделю. Гевин промолчал.

Мы поставили палатку и пошли в деревню, нашли паб и пробыли в нем до закрытия. Играли в «пульку», ели чипсы и выпили пинты пива. Не помню сколько. Но, возвращаясь по переулку, я опиралась на его руку, хихикая, когда заваливалась на высокие заборы. Он тоже смеялся, но без труда следовал прямо. В кемпинге я отправилась в туалет. Когда вернулась, он уже плотно завернулся в коврик, из которого торчала одна голова. Я остановилась у его ног и пожелала доброй ночи, но он не ответил.

В субботу, в начале коротких каникул, туристы, как мошкара, устремлялись по шоссе А38 к морскому побережью вместе со своими собаками, надувными лодками и детьми, выпрашивающими мороженое, освобождаясь таким образом от мелочи, которая оттягивала их карманы. Если я займусь сегодня плетением кос, то это будет подходящий день для начала.