Ноэль положил велосипед на землю, свернул из своей рубашки подушку и улёгся на деревянную оградительную площадку, думая о том, что никогда бы не увидел этого места, если бы не стал частью голубой тусовки. Ему нравилось, как прохладный ветерок обвевает его обнаженную грудь, а жаркое июньское солнце льёт сверху свои лучи, нравилось, как вода тихонько плещётся об опоры пирса. Всего несколько минут прошло, а он уже чувствовал, что расслабился.

— Спишь?

Ноэль поднял взгляд: перед глазами всё плыло от ярких бликов с Гудзона, прыгающих по стоящему перед ним человеку. Вега. Что ему нужно?

— Садись.

Вега сел так близко, что его штанина коснулась волос Ноэля.

— Вид у тебя довольный, — заметил он.

— А почему нет? Такой великолепный солнечный день!

— Да, ничего.

Ноэль посмотрел на него. Вегу он не видел уже несколько недель. С тех пор, как Ноэль ушел из «Хватки», он намеренно избегал Бадди. Сейчас, за пределами бара и его освещёния, Вега казался похудевшим. Черты лица — резкие, как будто запавшие.

— Не порть мне настроение, приятель. На вот, — он вручил Веге окурок с травкой из своего бумажника, — возьми. Это тебя взбодрит. Меня вот взбодрило.

— Ты теперь куришь? — спросил Бадди, беря косяк и закуривая.

«А где твой скользкий приятель Мигель, твой подручный?» — хотелось спросить Ноэлю. Вместо этого он сказал:

— Оставь себе. Докуривай.

— Рэдферновская травка?

— Нет. Рэнди оставил.

Бадди затянулся, приканчивая окурок, подбросил его в воздух и поймал снова ртом, словно тюлень в цирке.

— Хорошая. Как тебе у Рэдферна?

— Нормально. Сегодня у меня выходной.

— Чем ты там занимаешься? Следишь за Доррансом?

Ноэль не знал наверняка, сколько он может рассказать.

— А черт его знает, чем я там занимаюсь. Рэдферн предложил мне непыльную работенку за большие бабки, чтобы быть поблизости, на случай если я всё-таки решу пустить его в свои штаны, а Лумис велел соглашаться.

— О! — звук, который издал Вега, напоминал удар в барабан низкого тона и странно резонировал.

Бадди стал разговорчивее. Он рассказал, что теперь, когда Чаффи почти всё время проводит в «Зле», а Ноэль работает на Редферна, он фактически стал управляющим «Хватки». Ему нравится там работать, и деньги хорошие.

Ноэль вдруг подумал: а может, он с самого начала ошибался в Бадди. Может быть, Вега не знал, что Малыш Ларри тоже агент «Шёпота». Если нет, это объяснило бы, зачем они с Мигелем следили за Ноэлем от «Витрины» той ночью. Конечно, враждебности Мигеля это не объясняло, но у него тогда мог быть просто неудачный вечер.

— Жалеешь, что встрял в это дело? — спросил Бадди.

Прежнее недоверие Ноэля вернулось.

— Не знаю. А что?

— Да голос у тебя не особо радостный.

— Меня не особо радует Лумис, — осмелился признаться Ноэль. — Сегодня утром мы опять с ним ругались. Иногда он просто выводит меня из себя.

— Намеренно.

— Не думаю. Мы с ним просто не можем найти общий язык.

— Раньше ведь могли. Говорю же, он делает это нарочно.

Уверенность Бадди озадачила Ноэля.

— Выкладывай, — предложил он.

— Я не уверен, что нужно, — начал Бадди. Оба сели, повернувшись друг к другу лицом. — Я ведь тебя считал страшным тупицей, — сказал Вега. — Когда я сказал, что он делает это специально, ты мне поверил. Почему?

Ноэль постарался уйти от ответа:

— Я не знаю, — но когда Бадди начал подниматься, объяснил: — Он мне врёт. Заставляет верить в одно, скрывает другое, причём важное. Вот поэтому.

Вега снова сел.

— Тебе нравится Рэнди?

— А это тут причем? А, ладно. Да, он мне нравится.

— Я знаю, что ты с ним спишь. Я хочу знать, что ты о нём думаешь.

— Я в него не влюблен или что-нибудь в этом роде. Я бы и не мог… в другого парня. Но он мне нравится, мне нравится быть с ним. Нам хорошо вместе.

Ноэль перечислил всё, что думает о Рэнди, закончив словами:

— И он никогда не просил меня ни о чём, чего бы я не хотел делать.

— Например, отсосать у него?

Ноэль отвернулся к реке.

— Я так понимаю, ты в курсе.

— Ты ему тоже нравишься. Он помогает тебе, Ноэль.

— Значит, он все-таки работает на «Шёпот»?

— Если ты до сих пор не знаешь, я не могу тебе сказать.

Ноэль даже не стал добиваться от него ответа. Он думал о Рэнди, с которым вчера виделся первый раз за всю неделю: о его красивом лице и гладкой, как шёлк, коже, о его беспечном, веселом нраве и способности находить смешное почти в чём угодно. Господи! Да Лумис, наверное, пытался внедрить его в дом Рэдферна перед тем, как появился Ноэль. Должно быть, он был внутренним агентом, пока Ноэль не заменил его, но, похоже, его работа не удовлетворила Лумиса.

Чтобы отвлечь внимание от своего молчания, Ноэль спросил:

— Он тебе жаловался?

Как много Рэнди рассказывал Веге?

— Рэнди? Нет. Он никогда не жалуется. Он думает, что ты немного зажат, вот и всё. Ему хоть пятнадцать раз в день отсосут, если он захочет.

— Наверное, ты прав. Но до всей этой истории я никогда не занимался сексом с другим парнем.

— Брехня!

— Ой, ну да, с двоюродным братом, когда нам было по тринадцать лет. Это не считается. Почти все подростки валяют дурака.

— Ты занимался сексом с двумя парнями, когда был в колледже. На последнем курсе. Ты участвовал в церемонии инициации. Ты и другие члены братства напились в стельку и чересчур увлеклись. Вы изнасиловали двух ребят, которых принимали в братство.

Эти слова сразили Ноэля. Об этом никто не знал. Никто, кроме него и декана факультета. Даже Моника. Даже его родители.

— Ребята выдвинули обвинения против семерых из вас, но дело каким-то образом замяли, и всё обошлось, — казалось, Веге нравится всё это рассказывать. — Так что не надо мне теперь мозги пудрить.

Ноэль почувствовал, что внезапно оказался в самом начале неожиданно — и опасно — открывшегося перед ним пути.

Вега казался теперь ещё большей угрозой, чем когда-либо прежде.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Значит, ты этого не отрицаешь?

— Не надо играть со мной в игры. Я спросил, откуда ты об этом знаешь?

— Прочитал. Страница четырнадцать. Психосексуальная история объекта с особыми указаниями на проблемы в области сексуальной идентичности и склонность к насилию. В твоём досье, если ты до сих пор ещё не догадался. Которое собрал «Шёпот».

Это его оглушило.

— В моём досье?

— Вижу, ты мне не веришь. Пошли, сам посмотришь. Оно у меня в квартире.

— Что ещё ты про меня знаешь?

Вега был мрачен.

— Я его не целиком читал. Но всё это есть в досье. Идем, сам увидишь.

— Как оно к тебе попало?

— Этого я тебе рассказывать не собираюсь, — ответил Вега. — И нет, Рэнди не знает.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Я не могу с ним так поступить, он слишком хороший парень. И доверяет Лумису.

Из этого следовало, что сам Бадди ему не доверяет.

Вега встал.

— Ну что? Ты идёшь?

Ноэлю показалось, что круто уходящая в сторону тропка, открывшаяся перед ним мгновения назад, начинает обретать четкость. Он знал, что если встанет сейчас и пойдёт с Вегой, он уже никогда не сможет повернуть обратно. Но он должен увидеть это досье, чтобы поверить. Должен узнать, что затеял Вега.

Вега поймал такси, на котором добрался до северной части города, и вышел у крупного здания в районе западных Восьмидесятых. Там у него была просторная солнечная квартира со смежными комнатами и крохотным задним двором. Ноэль следовал за ним на своем велосипеде.

Бадди представил ему свою жену Присциллу — маленькую, худенькую женщинц с тёмными волосами. Она кормила троих детей на большой кухне. Младший ещё сидел в высоком стуле, двум другим было по четыре и шесть лет. Все трое выглядели здоровыми, красивыми, жизнерадостными.

Как и сама квартира. По сравнению с домом Рэдферна она казалась вполне обыкновенной, но ухоженной; в ней было чисто, стояла хорошая мебель, стерео, цветной телевизор, повсюду раскиданы детские игрушки и раскрытые книжки с картинками, брошенные, когда детей позвали обедать. Был даже детский проигрыватель.