Келли смотрела на него с сомнением.

— Тогда, что мне нужно делать и чего остерегаться, чтобы избежать повторения случившегося?

— Ничего, дорогая. Человек здесь бессилен, это жестокая ошибка природы.

Он похлопал пациентку по руке, встал и в сопровождении поджидавших в дверях ассистентов направился в операционную.

Поскольку Келли лежала в отдельной палате, количество посещений никто не ограничивал. К концу дня она уже пожалела об этом. Первым с изысканным букетом осенних цветов явился Лоренс. Он принес также туалетные принадлежности, пару книг, журналы.

— Ну как ты? — Он поцеловал Келли в щеку и сел.

— Лучше, — заверила она, — а когда закончат переливать кровь, будет совсем хорошо.

— Я разговаривал с врачом, — Лоренс взял ее руку в свои ладони. — Он обрисовал мне ситуацию, сказал, что причин, мешающих тебе в будущем иметь детей, нет. — Он посмотрел жене прямо в глаза. — Хотя после того, что довелось пережить, ты вряд ли захочешь сделать еще одну попытку.

Они обменялись долгими взглядами. Келли первая отвела глаза.

— Какие замечательные цветы! Спасибо, Лоренс.

— Тебе нужно еще что-нибудь?

— Нет, ты все предусмотрел.

Он поднялся — бледный, осунувшийся.

— Я на пару часов съезжу в офис и вернусь.

Она вяло кивнула.

— Спасибо за все.

— Тебе не за что благодарить меня, Келли, — уголки его губ опустились, — совсем наоборот.

В этот момент в дверях показалась Берта Эванс. Лоренс обменялся с ней приветствиями и вышел.

Обняв дочь, Берта уселась рядом и пожелала в деталях узнать, что же произошло.

— Конечно, я сообщила обо всем Эгине и Хлое и убедила их подождать, пока тебе не станет лучше. Они собирались сегодня ехать со мной, но я запретила. — Мать виновато взглянула на Келли. — Пришлось рассказать им о ребенке, дорогая.

— Все в порядке, мама, — утомленно отозвалась дочь. — Теперь это ни для кого не секрет. — Слезы снова потекли по ее щекам, и она торопливо вытерла их тыльной стороной ладони. — Смешно, правда? Было время, когда я не могла заплакать, теперь не могу остановиться.

— И не старайся. Тебе надо выплакаться. — Мать коснулась ее руки. — Ты ведь хотела этого ребенка?

Келли, всхлипнув, кивнула.

— Теперь получается так, что Лоренс напрасно женился на мне. Ведь ребенка не будет…

Миссис Эванс ошеломленно уставилась на дочь.

— И Лоренс так считает?

— Откуда я знаю, мама?! — вспылила Келли. — Никогда невозможно догадаться, о чем он думает.

— Он был в ужасном состоянии, когда вчера звонил мне, просто как помешанный.

Келли мрачно кивнула.

— Наверное, считает себя убийцей…

— Убийцей?

— Я ведь могла умереть! А забеременела-то от него!

Берта решила, что хватит травить душу, и занялась своей пухлой сумкой.

— Эгина прислала тебе любовный роман, Хло — цветы, а я прихватила кулинарную книгу.

Келли неохотно улыбнулась.

— Кулинарную книгу? В больницу?!

— Думаю, ты сможешь запомнить пару-тройку рецептов и удивишь Лоренса, когда вернешься домой. — Миссис Эванс улыбнулась дочери. — Или ты вообразила, что если ребенка не будет, он отправит тебя в твою мансарду и вернется к холостяцкой жизни?..

В сущности, именно так Келли и рисовала свое будущее. Она снова залилась слезами. Мать прижала ее к себе и гладила по голове, как маленькую…

На следующий день появились родители Лоренса, полные искренней заботы и сочувствия, с пожеланиями скорейшего выздоровления от Макса и Вивьен. И Келли уже гораздо меньше смущалась, что им стало известно о ее беременности. Роджер Лаутон пробыл у невестки недолго, а его жена осталась поболтать с Бертой. Келли с удивлением прислушивалась, как две женщины, словно забыв о ее присутствии, строили планы семейной жизни своих детей. Наконец дамы решили, что второй ребенок — лучшее средство пережить первую неудачу, и Лоренсу будет предложено позаботиться об этом, как только Келли поправится.

— Мне кажется, моя матушка превзошла самое себя, — сказал Лоренс, навестивший жену вечером. — Извини. Она хотела как лучше…

— Моя мама точно такая же, — успокоила его Келли.

— Сейчас ты выглядишь получше.

— Через пару дней буду в полном порядке.

— Сомневаюсь, — решительно возразил он. — Когда тебя выпишут, тебе нужно будет какое-то время поберечься.

— Мама принесла мне поваренную книгу, — уклоняясь от щекотливого разговора, похвасталась Келли. — Так что дома я удивлю тебя какими-нибудь новыми блюдами…

— Твоя мама поразительная женщина. Знаешь, она не захотела остановиться ни у меня, ни у моих родителей и поселилась на Кросс-роуд.

— Она такая же, как я. Нуждается в собственном жизненном пространстве. У нее здесь масса старых знакомых, и остановившись в моей прежней квартире, она может пригласить их в гости. — Келли улыбнулась. — Она очень старается быть необременительной тещей и ненавидит даже мысль о том, что станет кому-то в тягость.

— Ну, этого никогда не будет! — Он встал и протянул руку к тумбочке, чтобы посмотреть, что Келли читает. Закладка лежала в романе, который он принес утром. — Тебе нравится?

— Очень.

— Что-нибудь еще принести?

— Нет, — Келли обхватила плечи руками. — Сядь, Лоренс. Через два дня меня выпишут. Нужно поговорить.

Он сел, но в его глазах Келли ничего не удалось прочесть.

— Что ты хочешь обсудить?

— Наше будущее.

— Начинай!

— Я знаю, ты женился на мне, потому что я ждала ребенка от тебя. — Она откашлялась. — Теперь ребенка не будет, и я готова понять тебя, если ты не захочешь больше оставаться моим мужем.

Лоренс смотрел на нее без всякого выражения.

— Насколько я понял, ты считаешь, что теперь мы еще более далеки друг от друга, чем в начале супружества?

Келли опустила глаза.

— Да, — призналась она с отчаянием. — И если ты не хочешь, чтобы мы официально были связаны друг с другом, то и не нужно.

— Ты в самом деле так думаешь?

Самым страстным ее желанием было оставаться женой Лоренса до конца своих дней. Келли покачала головой и отвела взгляд, боясь, что Лоренс прочтет ее мысли.

— Нет.

— Хорошо. — Лоренс осторожно повернул ее голову к себе. — Я категорически возражаю против того, чтобы ты покинула мой дом, еще толком не успев стать женой. Раз мы поженились, то будем жить так, словно ничего не случилось.

Она молча смотрела на него, а сердце колотилось так, что Лоренс, наверное, мог слышать его удары.

— Правда? Ты этого хочешь?

— Да. — Он поднялся. — Доктор Холман сказал, что я могу забрать тебя послезавтра. А пока советую свыкнуться с той перспективой, которую я тебе нарисовал, — Лоренс посмотрел на нее. — Моя неосторожность причинила тебе много страданий. Конечно, это слабое утешение, но поверь, мне тоже очень больно.

— Тебе?

— Что в этом удивительного? — Он горько вздохнул. — Поставь себя на мое место. В ту первую ночь я потерял контроль над собой и ты забеременела, потом в Лондоне… и вот… такое несчастье…

— Это произошло не потому, что мы занимались любовью, — возразила Келли. — Это невозможно ни спровоцировать, ни предотвратить, как говорит доктор Холман.

— И все равно, из-за меня ты могла погибнуть!

— Чепуха, — презрительно отмахнулась Келли. — Так вот почему ты хочешь, чтобы мы остались вместе? Из чувства вины?

— Нет! — Лоренс твердо выдержал ее взгляд. — Я давно пришел к выводу, что мы поженились только потому, что хотели жить вместе. — Его глаза вдруг блеснули. — Судьба быстро оборвала мой первый брак. И когда ты попала в больницу, мне показалось, что все повторяется… Но это не так. Я уверен, наша жизнь будет счастливой и длинной!

9

Поскольку Келли, за исключением обычных детских хворей, болела крайне редко, медленное возвращение к нормальной жизни страшно раздражало ее. Шов заживал, боль постепенно утихала, анализы были хорошие, но она стала вялой, апатичной и, что по ее мнению было хуже всего, плаксивой. Это все гормоны, говорила себе она, стараясь по крайней мере в обществе Лоренса удержаться от слез.