— Но мало кто рискует так, как ты.

— Наверное, я таким образом пытаюсь расплатиться за прошлые ошибки.

— Какие ошибки?

— Та автокатастрофа… Родители погибли из-за меня… Я скучал в долгой поездке и надоедал им. Отец отвлекся, оборачиваясь ко мне, поэтому не заметил встречной машины… Я так и не понял, каким чудом уцелел. Наверное, Господь спас меня, чтобы в дальнейшем я спасал людей… Я стал пожарным, чтобы искупить свою вину.

— Ты ни в чем не виноват.

— Это еще не все. — Лицо Джека помрачнело. — В первый год работы я допустил еще один промах. Там, в огне, был ребенок, не старше Эшли, прятавшийся под кроватью. На мне была маска дыхательного аппарата… Я заметил ребенка, потянулся к нему. Но он испугался, подумал, что за ним пришел монстр. Я успел только услышать его дикий крик «чудовище» и увидеть, как он выскочил из-под кровати и скрылся в огне… Я не успел спасти его.

— О, Джек, прости, я не знала. — Кэйла обвила руками шею мужа. На какое-то мгновение Джек застыл в ее объятиях. Многие годы он отказывался от любви и человеческого тепла, и теперь она боялась, что он внезапно оттолкнет ее. Но он вдруг простонал и склонил голову ей на плечо…

Через какое-то время Кэйла нарушила молчание:

— Ты ни в чем не виноват, Джек. Такова наша жизнь. Случаются катастрофы, гибнут люди, и все это происходит по неведомым нам причинам. Ведь это же не ты разжег тот пожар, ты невиновен в гибели несчастного ребенка… Джек, тебе пора перестать терзать себя прошлым. Ты должен жить настоящим, сознавая, что рядом с тобой любящие тебя люди. Просто доверься любви.

— А что, если я не заслуживаю этой любви?

— Молчи!

Джек заглянул в синие глаза Кэйлы и только в этот миг понял, что они ему напоминают. Самое сердце огня…

Глаза женщины и светились, словно огненное пламя, когда она продолжала:

— Ты заслуживаешь любви, черт возьми. Стоит только протянуть руку — и ты получишь ее, ты же не страшишься никакого риска! Сам же говорил мне, что огонь нужно уважать, сделать его своим сторонником и даже другом… То же и с любовью. Тебе нужно научиться уважать ее и сделать другом.

— А как я это сделаю?

— Я помогу тебе.

— Не сомневаюсь. Но я кое-чему уже сам научился.

— Чему же?

— Тому, что без тебя моя жизнь темна и пуста. Несмотря на всю твою надменность и то, что ты слопала все грибочки из моей пиццы, я люблю тебя.

— Повтори еще раз.

— Несмотря на…

— Я имела в виду заключительную часть.

— Ты хочешь еще раз это услышать?

— Да, да! Сто раз на дню, пока это не будет получаться у тебя так же естественно, как ты крушишь потолки.

— Сто раз?

— Ну ладно, десять.

— Два раза. В неделю.

— Четыре раза в день. Это мое последнее слово.

— Согласен.

Джек повторил свое недавнее признание. И стал целовать Кэйлу, желая и любя. От нахлынувших чувств она ощутила, как к глазам подступили слезы счастья. Их и раньше объединяли страсть и горячее желание. Даже нежность и мягкость. Но не было любви. Любви, которую теперь не нужно скрывать, любви, с которой теперь нет нужды бороться…

— Ты помнишь, как хвастался, что ты мастер по завязыванию узлов? — хрипло спросила Кэйла.

— Ммм… — пробормотал он, пытаясь на ходу справиться с поясом ее халата. Кэйла осторожно вела его сквозь ряд горящих свечей, украшавших их путь к наслаждению.

— Может быть, ты научишь меня этой премудрости? Кто знает, а вдруг я захочу привязать тебя к изголовью нашей постели…

Говоря это, Кэйла ввела Джека в спальню. Ярко-красные платки, наброшенные на ночники, придавали спальне экзотический вид. Яркой тканью были занавешены и окна… Пол покрывала кроваво-красная простыня, усеянная маленькими подушечками в россыпи разноцветных блестящих камушков. Когда Джек уходил на дежурство, этого не было…

Он в изумлении застыл на пороге:

— Это что, гарем?

— Да, так я и думала. Потому и зажгла внизу целый ряд свечей. Кстати, картонными спичками…

— Ты все спланировала заранее?

— Кроме приезда пожарной бригады, — смущенно ответила Кэйла. — Мне не нужна целая бригада, мне нужен один-единственный пожарный. Весь целиком, — добавила она, расстегивая пуговицы на рубашке Джека и касаясь пальцами его брюк.

Наконец вся одежда Джека уже лежала на полу, а он не переставал бормотать:

— Не могу в это поверить…

— Поверишь. Так, теперь ложись на кровать. Нет, стой. Я же еще не знаю, как завязывать эти секретные узелки. Ты должен показать мне…

— Я тебе много чего покажу, принцесса. Прямо сейчас, — прорычал Джек, увлекая Кэйлу на шелковые простыни.

Он направил ее пальцы к своей возбужденной плоти, и она забыла обо всем на свете, ощутив в ладони его горячую мужскую силу…

Жажда быть рядом, слиться в единое целое с ней переполняла Джека. Целуя ее, Джек стонал от неземного наслаждения, которое дарили ему ласки жены. Но и он не остался в долгу…

Некоторое время оба еще нежились в сладкой истоме, прежде чем окончательно спустились на землю…

Ласково проводя пальцами по шелковистым волосам Кэйлы, Джек прошептал:

— Всю свою жизнь я искал что-то. Но никогда точно не знал, что именно. Возможно, именно тебя.

— Эй, никаких «возможно».

— Да, никаких «возможно», — согласился он, приподнимая подбородок жены для страстного поцелуя. — Только тебя. Тебя и твою любовь.