Зак кивнул. Он в который раз назвал себя идиотом. Как он не понял раньше, что ей необходима перемена обстановки? И Зак разделил с ней радостное облегчение, когда Николь энергично кивнула и, соскочив со стула, потянула Монику за руку, как бы говоря: «Пошли!»

— Эй, стой, барышня. — Моника многозначительно подняла свою тарелку и направилась с ней к раковине. — Ты забыла кое-что.

Заку показалось, что Ники может заупрямиться. Его так и подмывало вмешаться и сказать: «Да оставьте это!»

Однако Николь, пусть и с очень тяжелым вздохом, взяла со стола свою тарелку и ложку, потом крепко зажала под мышкой кролика и отправилась со всем этим к раковине.

— Спасибо, дорогая, — спокойно произнесла Моника, погладив дочь по головке и обмениваясь с Заком взглядом, в котором явно читалось облегчение.

— Старая Ада очень благодарна тебе за помощь, Ники, — похвалила ее пожилая женщина. — А завтра ты мне поможешь испечь печенье?

Ники быстро ей кивнула и поспешила за матерью.

— Теплее одевайтесь сами и получше укутайте ребенка, — озабоченно крикнула Ада им вслед.

Надлежащим образом обувшись и надев плащ, Зак усадил своих пассажирок в машину. Вдруг Ники выскочила и побежала назад, к стоявшей на крыльце Аде.

— Ники! — Моника направилась было за ребенком, но Зак удержал ее. В изумлении они вместе наблюдали, как Ники вынула из-под плаща своего кролика, сунула его в руки Аде и помчалась обратно к машине. — Молодец, доченька! Теперь Ада не будет чувствовать себя одиноко. — И она крепко обняла своего ребенка.

Зак не произнес ни слова. Но он понимал: в том, что произошло, есть и его заслуга.

Зак ехал на средней скорости, и ему приятна была мысль о том, что в городе люди наверняка подумают, что он семейный человек, у которого есть жена и ребенок.

Аромат духов Моники окутывал его. Несмотря на то, что между ними сидела Николь, Зак остро чувствовал Монику. Каждой клеточкой своего тела. Уже в который раз он внимательно посматривал на Монику поверх медно-рыжей головки Николь. Наконец ему удалось поймать ее ответный взгляд, и ему захотелось прижать ее к себе и страстно поцеловать. От этого желания кровь у него в жилах забурлила.

Моника покраснела до корней волос и стала смотреть на дорогу прямо перед собой.

Чтобы направить свои мысли в более безопасное русло, Зак стал показывать им достопримечательности и исторические места. Он гордился городом, который стал для него родным. История этого места была богата интересными событиями. Когда-то Кадьяк был под властью Российской империи… Зак рассказывал все, что мог вспомнить.

Пульс Моники все еще бешено бился, и потому она избегала взглядов Зака. Она вытянула шею, чтобы получше рассмотреть причудливую церковь с куполообразными башенками.

— Это церковь Воскресения Господня, — пояснил Зак. — Русская православная церковь. А вон там, — Зак показал рукой, — дворец Баранова. Он был назван так по имени Александра Баранова, первого правителя Аляски, прибывшего сюда во второй половине восемнадцатого века. Местные жители недавно восстановили его.

— Вот это да! — Напряжение понемногу ослабевало, и Моника почувствовала себя туристом. Она с удовольствием отметила, что Николь тоже рассматривает все вокруг с огромным интересом. Не было и намека на то, что девочка живет в своем собственном мирке.

«Если бы только она заговорила!», — тоскливо подумала Моника. Бывали такие моменты, когда ей казалось, что дочь вот-вот что-то скажет. Временами губы Ники шевелились, словно с них готово было сорваться какое-то слово.

«Когда случится что-то важное для нее, она заговорит» — так сказал доктор Кунц. И Моника верила ему.

— Какая у нас программа? — спросила она. Дождь уже прекратился, хотя ветер и не ослабел.

— Я думаю, — сказал Зак, ловя взгляд Ники, — что одной маленькой девочке хочется мороженого… А ты как думаешь, мама? — спросил он, припарковывая машину. — С нами здесь есть такая маленькая девочка?.. О! — воскликнул он с притворной серьезностью, когда Николь потянула его за рукав. — Конечно, она с нами! Ники, ты сидела так тихо, что я и забыл о тебе! Ну, тогда пошли.

Зак выбрался из машины, обошел ее с другой стороны, подхватил Ники на руки и покружил. Моника улыбалась. Она ничего не могла с собой поделать: всякий раз, когда она видела Зака со своей дочерью, радость переполняла все ее существо.

Он был такой милый и добрый, и он так много испытал в жизни… Бесконечную радость ей доставляло сознание, что и она может сыграть свою роль в его исцелении. И знание того, что он хочет видеть ее своей женой, тоже доставляло ей огромное удовольствие.

Но боль она испытывала почти такую же сильную, как и радость. Она понимала, чем грозит им выслеживающий их Ричард Синклер…

Они съели мороженое в стаканчиках и позвонили по телефону Романовым, но не застали тех дома.

— В следующий раз, — ободряюще произнес Зак, — позвоним заранее и предупредим.

Они зашли в магазин — главным образом за одеждой для Николь. Девочка росла не по дням, а по часам, и ей нужны были зимние вещи. Зак собрался было за все заплатить, но Моника не позволила ему это сделать.

— Ни в коем случае, — категорично заявила она. — Вы и так настояли на том, чтобы платить мне за работу в вашей конторе.

Они купили также несколько видеокассет, а в бакалейной лавке — продукты по списку Ады. Потом Моника зашла в аптеку. А выйдя на улицу, объявила:

— Не знаю, как вы, но я, например, просто умираю от голода. За ланч плачу я, — сказала она Заку. — И никаких возражений! Итак, — она повернулась к Николь, — чего бы нам хотелось съесть? — Она не случайно задала свой вопрос, обнаружив, что они стоят перед самым входом в пиццерию: Ники пиццу просто обожала.

Очень довольная собой маленькая Николь ухватила двух взрослых людей за руки и потянула их внутрь пиццерии.

После ланча Зак привел их в зоомагазин. Ники восхищалась животными, а потом взяла в руки морскую свинку, чем шокировала свою мать, которая испытывала ужас перед грызунами. Девочка всем своим видом показывала, что хочет взять ее домой.

— О нет, дорогая! — Моника бросила укоризненный взгляд на Зака, который притащил их в это место. — Ведь у нас дома котята! А котята не любят мышей. Ведь так, Зак? — добавила она, отчаянно подмигивая.

Вместо ответа Зак опустился перед Николь на корточки и прошептал ей на ухо что-то такое, от чего глаза у нее восторженно загорелись. Она быстро положила зверька на место, ухватила Зака за руку и потянула его к отделу «Все для собак». Моника стояла как громом пораженная, не зная, идти ей за ними или нет. Ее изумлению не было конца, когда ее дочь выбрала ошейник ярко-розового цвета и под цвет к нему — поводок.

— Что, наконец, происходит… ни Зельда, ни Зевс не влезут в этот ошейник!

— Зевс и Зельда? — Зак фыркнул от смеха и подмигнул Ники. — Какая мама смешная, да?

Сияя от радости и крепко прижимая к своей груди пакет с покупками, Николь кивнула. И захихикала.

Совершенно сбитая с толку, радостная, с навернувшимися некстати слезами, Моника изо всех сил старалась подыграть им своим недоумением.

— Ну, ладно, — с притворной суровостью призвала их Моника к ответу, — а теперь скажите, для кого предназначаются ошейник и поводок?

Два заговорщика посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Можно рассказать? — спросил Зак у Ники. И после того, как она энергично кивнула, пояснил: — Я подарю Ники щенка.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— И как же ты собираешься его назвать? — спросил Зак девочку, когда они присели на корточки в углу сарая, где Митч Гордон устроил для щенков Зельды теплый закуток. Щенки пока еще сосали молоко, и поэтому лишь недели через две их можно было выставить на продажу. Ники уже выбрала себе самого маленького щенка. Это был очаровательный меховой комочек размером не больше ладони Зака.

Вздрогнув от вопроса Зака, Николь, чьи большие карие глаза еще секунду назад с обожанием смотрели на своего нового подопечного, перевела вопросительный взгляд на мать.