Значит, это все?

Так оно и было, но я не хотел, чтобы она отвечала. Мне хотелось продлить этот момент подольше. Я хотел обнимать ее и притворяться, что она до сих пор моя.

— Моя семья через два дня уезжает. К тому времени, когда они завтра проснутся, я уже уйду.

- Ли, ты не можешь…

Она дотронулась до моих губ.

- Если ты когда-нибудь любил меня, а я знаю, что любил, не вмешивайся. Я не могу позволить остальным дорогим мне людям погибнуть из-за меня.

— Лена.

- Это мое проклятье. Только мое. Позволь мне его принять.

- А что, если я скажу «нет»?

Она на меня посмотрела, ее лицо помрачнело:

- У тебя нет выбора. Если ты завтра приедешь в Равенвуд, я тебе гарантирую, что ты не захочешь разговаривать. Не сможешь.

- Ты собираешься наложить на меня заклятье? — это была невидимая черта между нами, которую она никогда не переступала.

Она улыбнулась и прижала палец к моим губам.

- Silentium. «Тишина» на латыни, которую ты непременно услышишь, если попытаешься рассказать кому-нибудь, что я ухожу, прежде чем я уйду.

- Ты не сделаешь этого.

- Уже сделала.

Ну вот. Приехали. Единственное, что между нами оставалось — это невообразимая сила, которую она никогда против меня не применяла. Ее глаза ярко горели золотом. В них не было даже намека на зеленый цвет. Я знал, что означают ее слова.

— Поклянись, что ты сюда не вернешься, — Лена выскользнула из моих рук и отвернулась. Она больше не хотела, чтобы я видел ее глаза, а я не мог больше в них смотреть.

- Клянусь.

Она не сказала ни слова. Кивнув, она смахнула катившиеся по щекам слезы. Когда я выходил из комнаты, там начался настоящий дождь из штукатурки.

***

Я прошелся по комнатам Равенвуда в последний раз. Чем дальше я двигался, тем темнее становился дом. Лена уходит. Мэйкон ушел. Все уходят, и дом омертвеет. Я провел пальцами по полированному красному дереву перил. Я хотел запомнить запах лака, гладкость старого дерева, едва уловимый запах импортных сигар Мэйкона, жасмина Конфедерации, красных апельсинов и книг.

Я остановился возле двери в спальню Мэйкона. Выкрашенная в черный цвет, она была похожа на любую другую дверь этого дома. Но она не была любой другой, и Страшила спал напротив нее, ожидая хозяина, который никогда не вернется. Он больше не был похож на волка, просто обычная собака. Без Мэйкона он был потерянным, как и Лена. Страшила посмотрел вверх на меня, едва подняв голову.

Я взялся за дверную ручку и толкнул дверь. Комната Мэйкона была точь-в-точь такой, как я ее запомнил. Никто не посмел накрыть тут что-либо чехлами. Огромная кровать из черного дерева с балдахином сияла посреди комнаты, как будто ее тысячу раз полировали Дом или Кухня — невидимая прислуга Равенвуда. Черные деревянные ставни делали комнату абсолютно темной, невозможно было определить день сейчас или ночь. В высоких подсвечниках стояли черные свечи, с потолка свисала черная кованая люстра. Я узнал магический рисунок, выжженный на железе. Я не сразу понял, откуда он мне знаком, но потом вспомнил.

Я видел его у Ридли, Джона Брида и в «Изгнании». Метка Темного Мага. Татуировка, которая была у всех у них. Они были разные, но чем-то неуловимо похожие. Больше похожие на клеймо, чем на татуировки, как будто их выжигали, а не накалывали.

Я вздрогнул и взял с комода небольшую вещицу. Это была рамка с фотографией Мэйкона и какой-то женщины. Я видел, что они стояли рядом, но в комнате было темно, и я мог разглядеть только ее силуэт, скрытый тенью. Интересно, это Джейн?

Сколько тайн Мэйкон унес с собой в могилу? Я попытался поставить рамку на место, но было слишком темно, я промахнулся, и фотография упала. Когда я наклонился за ней, то заметил, что уголок ковра на полу был завернут. Этот ковер был в точности таким же, как тот, который я видел в кабинете Мэйкона в Туннелях.

Я приподнял ковер, под ним оказался идеальный прямоугольник, вырезанный из досок в полу, достаточно большой для мужчины. Это была еще одна дверь в Туннели. Я вынул легко поддавшиеся доски, заглянул вниз, в кабинет Мэйкона, но там не было лестницы, а каменный пол казался слишком далеко, чтобы прыгнуть без риска разбить себе голову.

Я вспомнил потайную дверь в Библиотеку Магов. У меня не было другого варианта, кроме как попробовать. Я взялся на ножку кровати и осторожно спустил ногу в проем. Я завис на секунду, а потом нащупал что-то твердое под ногами. Ступенька. Видеть я ее не мог, но точно чувствовал шершавую деревянную лестницу под ногами. Через минуту я уже стоял на каменном полу кабинета Мэйкона.

Он не проводил все дни в кровати. Он проводил их в Туннелях, возможно, с Мэриан. Я мог представить их вдвоем, расшифровывающих мутные старые Магические легенды, обсуждающих довоенное оформление садов, пьющих чай. Она, пожалуй, провела с Мэйконом больше всех времени, кроме Лены, конечно.

Мне было интересно, была ли Мэриан той женщиной на фотографии, и звали ли ее Джейн на самом деле. Я не думал об этом раньше, но это объяснило бы многое. Почему бесчисленные коричневые библиотечные свертки аккуратно хранились в кабинете Мэйкона? Почему профессор Дюка хоронит свои таланты, занимаясь библиотечным делом, даже будучи при этом Хранителем, в таком городе, как Гатлин? Почему Мэриан и Мэйкон так много времени проводили вместе, тем более для инкуба-затворника.

Возможно, они любили друг друга все эти годы.

Я обвел глазами комнату, и мой взгляд остановился на деревянном ящике, хранившем мысли и секреты Мэйкона. Он лежал на полке, где его оставила Мэриан.

Я закрыл глаза и дотронулся до него…

То, чего Мэйкон хотел меньше и больше всего — увидеть Джейн в последний раз. Уже прошли недели с тех пор, как он ее видел в последний раз, если не считать тех вечеров, когда он провожал ее домой из библиотеки, наблюдая за ней на расстоянии, сожалея, что не может к ней прикоснуться.

Не сейчас, только не когда трансформация так близка. Но она была здесь, несмотря на то, что он сказал ей держаться подальше:

— Джейн, тебе нужно уходить. Это опасно.

Она медленно пересекла комнату и подошла к нему.

— Ты что, не понимаешь? Я не могу уйти.

— Я знаю, — он притянул ее к себе и поцеловал в последний раз.

Мэйкон достал кое-что из небольшой коробки за шкафом. Он положил предмет Джейн на ладонь, сжимая ее пальцы вокруг него. Предмет был круглым и гладким, идеальный шар. Он накрыл ее руки своими и отчужденно произнес:

— Я не смогу защитить тебя после трансформации, только не от того, что представляет для тебя наибольшую угрозу. От самого себя, — Мэйкон посмотрел вниз на ее руки, нежно сжимавшие предмет, который он так тщательно оберегал, — если что-нибудь случится, и ты будешь в опасности… воспользуйся этим.

Джейн раскрыла ладонь. Перламутровый черный шар напоминал жемчужину. На ее глазах он начал меняться и светиться. Она почувствовала гул крошечных вибраций, исходящих от этого шара.

— Что это?

Мэйкон отступил назад, как будто не хотел дотрагиваться до него сейчас, когда он начал оживать.

— Это Светоч.

— А для чего он?

— Если наступит момент, когда я стану для тебя опасен, ты будешь беззащитна. Ты не сможешь убить или ранить меня. Только другой инкуб способен на это.

Глаза Джейн заблестели, и она прошептала:

— Я никогда не смогу причинить тебе боль.

Мэйкон протянул руку и нежно дотронулся до ее лица:

— Я знаю, но даже если ты захочешь, это будет невозможно. Смертный не может убить инкуба. Поэтому тебе нужен Светоч. Это единственная вещь, способная обуздать мой вид. Это единственный способ остановить меня, если…

— Что значит обуздать?

Мэйкон отвернулся: