— Я плохо знакома с приемами обольщения, — призналась Ариэль, обнимая и расцеловывая гостью. — Но это нисколько не мешает мне жить.

София отстранилась и воздела руки к небу, причитая:

— Санта Мария! Разве это нормально, что у молодой, привлекательной, умной девушки нет личной жизни?! Да в твоем возрасте ты должна ночи напролет танцевать в компании обворожительных мужчин!

— Ночью я предпочитаю работать, — отрезала Ариэль. Она знала: если дать Софии волю, она будет болтать целый день. — Кстати, о работе: вчера принялась за работу над твоим заказом. Не желаешь взглянуть, что получилось?

— Спрашиваешь! Конечно же, я хочу посмотреть, что моя сестра собирается повесить в гостиной. Нет, подумать только — ей захотелось, чтобы над обеденным столом висело изображение обнаженного мужчины. Кошмар! От этого зрелища я могу ненароком подавиться равиоли. Но что поделать, Марии скоро исполнится сорок лет, и я знаю, что после посещения Национальной художественной галереи она мечтает именно о таком подарке.

София возмущенно надувала щеки и фыркала, но Ариэль прекрасно знала — Мария, богатая итальянка, является знатоком и ценителем мужской красоты. Софии не терпелось увидеть картину, и она даже оговорилась, что, если ей очень понравится, возможно, она закажет похожую и себе.

— Я сделала только набросок, но ты уловишь основную задумку, — волнуясь, пояснила Ариэль и жестом пригласила Софию в мастерскую. Раньше Ариэль никогда не показывала незаконченную работу, но здесь случай был особый. Девушка остро нуждалась в деньгах, поэтому боялась рисковать. А вдруг заказчице что-то не понравится? — Вот там, — указала Ариэль на стоявший неподалеку мольберт.

София еще не успела толком все рассмотреть, как тут же воскликнула:

— Мама мия! Кто это?

— Подарок, который вы преподнесете своей сестре.

— Я не спрашиваю, чтоэто. Я спрашиваю, кто это?

Ариэль рассмеялась, увидев, как хищно вспыхнули глаза Софии, будто она только что нашла себе новую жертву.

— Натурщика зовут Купер, и это все, что мне известно о нем, — ответила Ариэль, но она знала о Купере намного больше: например, как напрягаются его мышцы при любом движении или какой у него низкий, волнующий голос, заставляющий ее забыть обо всем на свете. Вот только такие подробности вряд ли интересуют Софию.

— Потрясающе! Этот Купер — редкий красавчик, ты со мной согласна? — спросила София, хитро взглянув на Ариэль.

— Да. То есть нет. Ой! Ты поняла, что я хотела сказать, — смутилась Ариэль, и по ее лицу разлился стыдливый румянец. Она не желала признаваться даже самой себе, что Купер восхитителен. Для нее он должен оставаться натурщиком, и ничем большим.

— Есть еще какие-нибудь эскизы?

— Нет, это все. Но сегодня вечером мы договорились встретиться с Купером и продолжить работу.

— Понятно, — коротко отозвалась София. Она вдруг обняла Ариэль и заговорила с ней как с ребенком: — Моя сладкая девочка, почему ты упрямишься и не хочешь взять у меня деньги? Неужели тебе приятнее рисовать голых мужиков?

Ариэль высвободилась из объятий итальянки и подошла к открытому окну. После удушающего запаха дорогих духов Софии ей хотелось глотнуть свежего воздуха.

— Мы обсуждали это много раз, — напомнила Ариэль. — София, ты замечательная, добрая женщина, но я не могу принять от тебя деньги. Я должна достать их сама.

София грустно покачала головой.

— Барб расстроилась бы, узнай она, на какие жертвы ты идешь ради сохранения галереи. Она очень тебя любила.

— Именно поэтому я сделаю все, чтобы продолжить начатое ею дело. На следующей неделе состоится первая выставка Челси Линч. Эта девочка многое повидала. Она выросла на улице, познала, что такое голод и холод. А теперь у нее появился шанс изменить свою жизнь. И она не одна такая. Сколько бездомных детишек нуждается в любви и заботе! Как я могу их бросить?!

Ведь тетя Барб не прошла мимо спящей у черного входа в галерею Ариэль. Наоборот, приютила, дарила свою любовь, терпение и понимание. А теперь пришел ее, Ариэль, черед сделать что-то хорошее.

— Ты святая! — воскликнула София и послала Ариэль воздушный поцелуй. — Судя по эскизам, картина получится очень хорошая. Скорее всего, я тоже закажу себе портрет какого-нибудь юноши, но об этом позже. Надеюсь, ты закончишь работу в рекордные сроки.

У Ариэль камень с души упал, когда она услышала, что картина понравилась Софии. Кто знает, быть может, ее рисунок в гостиной у богатой женщины привлечет внимание ее гостей и они тоже захотят заказать какую-нибудь картину у Ариэль? Если все сложится удачно, она не только на какое-то время спасет галерею, но и сможет больше заниматься с детьми, больше жертвовать на благотворительность.

— Ну, мне пора бежать, — засобиралась София, — Антонио обещал показать мне сегодня новую «Божественную тратторию» на улице Лигон.

— А кто такой Антонио?

— Один очень милый мальчик, — ответила София и невинно захлопала своими длинными, черными как уголь ресницами. — Успехов тебе, милая. Надеюсь, ты хорошо проведешь время с натурщиком, — пожелала она и быстро вышла из галереи.

Ариэль отрицательно покачала головой. Сейчас ей нужно было думать о работе, а не о флирте с Купером.

Купер в восхищении стоял возле входа в галерею. Ему нравились ее огромные окна, выкрашенные в приятный кремовый цвет стены и необычная архитектура. Так странно: он проходил мимо этого здания тысячи раз, но никогда не обращал внимания, насколько оно красиво. Его больше беспокоили мысли о том, как скорее перекупить его и что можно будет потом построить на этом месте.

«Цвет мечты». Хорошее название. Оптимистичное и пропитанное творчеством.

А мне суждено все разрушить…

До этой сделки совесть никогда не мучила Купера. Не должен он себя терзать и сейчас. Дело есть дело.

Резко толкнув дверь, Купер уверенно зашел внутрь.

Решимость рассказать Ариэль правду переполняла его. Эта неразбериха угнетала Купера, ведь больше всего на свете он не любил врать и ненавидел, когда врали ему.

Плохое качество для бизнесмена.

— Здравствуйте! Вы пунктуальны! — поприветствовала Купера Ариэль.

Сегодня на ней была белая блузка, сливового оттенка жилетка, черные шорты в складку. Завершали ансамбль розовые туфли на каблуках. Дикое сочетание, которое изуродовало бы любую другую девушку, но только не Ариэль. Она носила одежду с таким апломбом… Складывалось впечатление, что эти вещи от кутюр.

Купер невольно заулыбался, а Ариэль тут же спросила:

— В чем дело? Я сказала что-то забавное?

— Отнюдь, — дружелюбно ответил Купер. — Просто меня восхитил ваш наряд.

От этих слов Ариэль покраснела до самых корней волос, которые сегодня, к слову сказать, она собрала в высокий конский хвост.

Купер изумился, как легко вогнать эту волевую женщину в краску.

— Вам нравится мой стиль в одежде? Верится с трудом. Но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мой гардероб, так что давайте приступим к работе.

Купер откашлялся и неуверенно начал:

— Именно о работе я хотел бы с вами поговорить…

— Только не это! Вы снова за свое? Опять будем битый час препираться?

— Я считаю, вам нужно кое-что узнать обо мне. Пожалуйста, выслушайте меня!

— Нет! Нет, и еще раз нет! — перебила его Ариэль. — Не обижайтесь, но я не хочу ничего знать. Вы мне неинтересны как человек. Для меня вы — работа, которую нужно отлично выполнить, вот и все. Вы сидите, я рисую. Разговор окончен, — выпалила она и почти бегом влетела в мастерскую.

Быть может, на этот момент разговор и окончен, но завтра я приду в галерею утром, и тогда уж ничто не помешает мне расставить все точки над «i», решил Купер и обреченно поплелся за ширму.

Чем сильнее Ариэль старалась сосредоточиться на работе, тем больше Купер смешил ее и тем настойчивее пытался завязать разговор.

— А где будет висеть мой портрет?