– А Костик?

– Я же понимаю, что он «отличный».

– Да, он такой.

            И оба смеются.

– Завтра приедешь?

– А вдруг завтра я буду занята?

– Ох, ты штучка! В кино сходим, хочешь?

– Денис, что-то изменилось? Ты же говорил, что не по молодежным делам, не по супер-скоростям…

– А где тут супер-скорость? Просто в кино сходим. Медленно.

            Больше ничего не расслаивается. Снятся однозначные сны о сексе. Правда, сны эти не об Оксане и не об одной из прошлых женщин. Сны эти несколько другого свойства. Сны о самом чувстве. О горячей волне, которая подхватывает тело, проникает в него, покоряет – взрывается в нем и рассыпается осколками оргазма – осколки вонзаются в тело, впиваются. Больно. И уже одна боль остается в теле, вытесняя из него прежнее горячее чувство, стирая все прочие ощущения, выдавливая наружу мозг. «Это и есть весна», – говорит кто-то в его сне. А Денис чувствует только боль. Просыпается как от разрыва сердца – словно умирает. Захлебывается воздухом.

– Что за черт?!

            Передал эмоций. Пережал. Переиграл лицом. Измучил сердце предчувствием необычного. Сам дурак.

11. ВЫ ТАМ УГОМОНИТЕСЬ, МОЛОДОЖЕНЫ?!

– Настоящее искусство вытесняется подделками, фальшью, – говорит оперная дива, и заметно, как дрожит от раздражения ее подбородок.

            Пиар-менеджер Влад сидит в углу спокойно, не вмешиваясь в беседу.

– Вы имеете в виду эстраду? Мне кажется, это параллельный жанр, который никак не может создавать конкуренцию опере.

– Так. Но формирование вкуса у молодежи искажено, – стоит на своем Арефеева. – Знаю это по собственной дочери.

– А, вот в чем дело…

– Простейшие потребности, упрощенные ценности, абсолютно неуправляемое сознание…

            Денис переводит разговор на ее работу в зарубежных театрах. Арефеева рассказывает увлеченно. Партнеров поругивает, но мягко. Заметно, что пытается контролировать эмоции. Влад смотрит на нее отсутствующим взглядом. Точнее, смотрит мимо нее.

– Пиар-менеджер при вас какие функции выполняет? – спрашивает вдруг Денис.

– У меня очень напряженный график, и втиснуть в него все встречи может только Владик.

            Этот Владик ее и сюда втиснул – без тени интереса к самому ее интервью или его подаче. Он над таким не заморачивается.

            Денис присматривается к Владику. В постель к примадонне он тоже кого-то втискивает? Или сам втискивается? Арефеевой лет сорок восемь. А Владику лет… ну, минус двадцать где-то… Даже не алгебра. Математика, третий класс. Вот и настоящие ценности, ничем не вытесненные, – страсть к молодому телу.

            Почему-то возникает такое же раздражение против Арефеевой, какое она высказала по поводу поддельных увлечений. Разве она докапывается, что там внутри у ее пиар-менеджера, что он чувствует? Просто использует. А если это увлечение не поддельное, зачем его скрывать?

– А вашей дочери Владик нравится? – спрашивает он певицу.

– Дом и работа – это сферы, которые не пересекаются, – отрезает та.

            Владик, услышав свое имя, немного оживает.

– То есть вы эту связь с работы в дом не тащите? – спокойно продолжает Денис.

            Теперь уже круглые глаза делает Костик. И знак рукой – типа, притормози, поуважительнее со звездой! Да и закругляться пора.

– Что значит «связь»?! – взвивается дива. – Как вы позволяете себе бросаться такими обвинениями?

– С каких пор «связь» – обвинение? Вы здесь столько сказали о фальши – я и подумал, что вы ни в чем не терпите двойных стандартов.

– Мои отношения с обслуживающим персоналом касаются только меня – не моих поклонников, не моих близких!

– Разумеется, никто вас не заставляет нижнее белье выворачивать. Расскажите только, почему при разделении на близких и далеких любовники в число близких не попадают.

– Время съемки закончилось, – объявляет вдруг Костик. – Напоминаю вам об этом.

            Закруглились с большим трудом.

            Владик подошел с наличкой.

– Я не оплатил, когда договаривался. Вот – возьмите. И не нужно было… нервировать ее. Я привык как бы. Обслуга да и обслуга. Знаю, что свое дело я делаю хорошо.

– Цены тебе нет, парень! – Денис хлопнул его по плечу.

– Есть цена, есть, – улыбнулся тот криво.

            Арефеева оттащила его от Дениса.

– Не за что тут платить! Я вообще жаловаться буду на оскорбительное обращение!

            Костик тоже не понял.

– Ну, чего ты? Тетка как тетка. Или сон плохой приснился?

– Типа того.

            Арефеева попортила весь вчерашний кураж. Но Костик напомнил:

– Как там наша девочка?

– Без понятия.

            До самого вечера Денис думал над тем, не будет ли выглядеть рядом с Оксаной так же фальшиво, как Арефеева рядом с пиар-менеджером – без намека на какое-либо теплое чувство к нему. И думал бы еще, но Оксана сама позвонила.

– Так идем в кино? – спрашивает и слышно, как усмехается в трубку.

            И снова Денис радуется про себя: «Костик, ты аутсайдер!» Оксана это подтверждает:

– Хочу тебя видеть.

            Она уже привыкла к «ты». Это ее ничуть не стесняет.

            Встречаются в парке, и она тарахтит обо всем сразу: о том, кто едет на Евровидение в этом году, кто победил на конкурсе красоты, кто вышел в финал танцевального шоу. Денис и раньше слышал что-то из этого, но теперь фамилии строятся и маршируют в его голове – левой! левой! левой! Он в струе, он в молодежной стихии!

– Я так рад, что встретил тебя!

            Кино – «Алиса в стране чудес». Не для детей. Как раз для них. Оксана не отнимает руки. И только звонок телефона отвлекает. Она пытается говорить тихо:

– Мой номер дали в редакции? Да-да, – и еще тише, – Я с Денисом. Да, передаю.

            Протягивает ему трубку.

– Эй! – это сзади. – Потише там!

            Алиса уже падает в кроличью нору. Денис узнает Костика.

– Хай! – хохочет тот в трубку. – Не ожидал тебя услышать! Поужинаем втроем? Скромно?

– Зовет ужинать, – передает Денис Оксане.

– Снова?

– Посидим скромно, – объясняет ей Денис. – Ладно, Кость, подруливай к «Метро».

– К какому метро?

– К кинотеатру «Метро».

– Вы в кино что ли? Ну, ты конь!

– Сам ты!

– Я с тобой еще разберусь!

            Отлично. И Костик под контролем. И кроличья нора затягивает. Он вдруг склоняется к Оксане и целует ее в шею.

– Ты же не хотел, – удивляется она поеживаясь.

– Перестань уже напоминать об этом!

– Эй, потише! – хлоп ногой по сидению.

– Сам успокойся, козел! – огрызается Денис.

            Модный кинотеатр пропах попкорном.

– Может, к тебе поедем? – спрашивает Оксана.

– Костика же нужно дождаться…

– А, точно…

– Вы там угомонитесь, молодожены?!

– Что бля за наезды?

– Ой, Денис Федулов! Это вы? Дайте автограф, пожалуйста!

– Темно подписывать.

– Вот тут на билетике…

– Потише там! – со следующего ряда.

            Бесконечная темная кроличья нора.

12. ТОЛЬКО БЕЗ ИНТИМА!

            К вечеру похолодало. Резкий ветер рассыпает в темноте пыль. Обычное начало апреля.

            Костик уже ждет у машины.

– Кто мне кино перескажет?

            Целуется с Оксаной. Пожимает руку Денису.

– Давно не виделись, партнер? – ухмыляется.

            Костик на кураже.

– Так что с Алисой случилось? Вышла замуж?

            Оксана так краснеет, что даже в темноте заметно.

– Куда едем ужинать? – спрашивает Денис.

– Давай к тебе, – предлагает Костик.

– Так у меня еды ноль.

– Тогда в японскую кухню заскочи – с собой возьмем.

            Тащит Оксану за собой в ресторан. Она упирается. Наконец, Костик идет один за покупками.