Стоит тебе лишь начать пытаться анализировать свой страх, разбирать его на составляющие мелкие страхи и ужасы, которые на самом деле не так уж и кошмарны, и, глядишь, ты уже встал на тропу победителя. Страх боится Анализа, он всегда и, прежде всего, давит на Чувство, на Эмоции. Истинный волшебник – тот, который умеет подавлять в себе эмоции и затем подчинять их рассудку. Хотя легко сказать!

Так или иначе, а теория, конечно, хороша, но не всегда помогает. Особенно когда ты в лапах гигантской крысы, собирающейся тобой поужинать.

Стоп! – мысленно вскричал Денис. Вовсе нет! Если бы он собирался меня сожрать, на черта тогда ему знать мое имя? Я что, вкуснее от этого стану?

Воодушевившись, хотя и самую малость, Денис принялся отчаянно извиваться в когтях чудовища, рискуя содрать кожу со своих многострадальных боков. Неплохо было бы еще и позвать на помощь, благо флигель с ребятами был в десяти шагах. Но горло перехватила невидимая тугая петля. И ее-то уж Денис отлично знал по имени – магия!

– Даже не пытайся, – предупредило чудище, и Денис, несмотря на всю критичность ситуации, едва не прыснул сквозь стиснутые зубы. Именно так обычно изъяснялись гангстеры и копы-полицейские в голливудских боевиках, упрямо, но тщетно направляя один револьвер против сотни других. Так вот, оказывается, кто у этих чудищ мог бы быть в учителях!

Тем не менее это уже была победа! Согласно давнему совету Маленького Мальчика, выходило: раз монстр заговорил с Денисом, значит, можно попытаться его заболтать. Иначе говоря, начать диалог, а для начала – о чем-нибудь спросить.

Да поскорее, а то куртка уже начинает трещать по швам!

– А вас как зовут? – выпалил Денис первое, что пришло ему в голову. Ничего себе, вежливый мальчик!

– Не заговаривай мне зубы! – огрызнулось чудовище и тут же продемонстрировало великолепные клыки, длинные и острые как иглы. Такие, пожалуй, заговоришь – язык скорее заплетется!

– Лучше слушай, да внимательнее, иначе живо башку отгрызу! – рыкнул монстр и для верности как следует тряхнул свою добычу.

Денис тут же сник: сомневаться в искренности намерений исполинской крысы не приходилось. Силища у нее была невероятная.

– Ты должен передать Крысиному Человеку следующее:

– К-кому? – пролепетал Денис.

– Заткнись и слушай! – прорычал монстр. – Да мотай на ус, иначе я намотаю туда твои кишки. Запоминай слово в слово.

И Денис благоразумно заткнулся и стал слушать, воротя лицо от вонючей морды.

Ты должен передать Крысиному Человеку следующее:

– Мы знаем, Кто он.

Мы знаем, Что он.

Мы не отступимся. На сей раз решено окончательно и безвозвратно.

Лучше пусть убирается, и не позднее следующей полуночи. И забирает всех с собой.

Иначе...

Чудище помолчало, мрачно посверкивая блестящими зрачками. Денис бессильно ждал, не имея возможности даже шевельнуться в объятьях крысиной хватки.

– Иначе – тьма! – прошипел хвостатый монстр.

И он ослабил хватку, выпуская мальчишеское тело из лап.

"Эге, знакомые угрозы!" – смекнул Денис, потирая бока. "Неужто эти жуткие когтищи знакомы еще и с каллиграфией?"

– А от кого передать-то? – прикинулся он дурачком, рискуя при этом отчаянно.

– От тех, чей срок пришел, – прорычал зверь. – Ступай и помни: завтра последний срок. А потом...

Он не договорил.

Зверь неожиданно вздрогнул, затрясся всем телом. В длинном горле крыса забулькало, заклокотало. А потом из него вышло острие тонкого деревянного дротика. И вокруг тотчас закипела, запузырилась серая кровавая пена, покрывая собой шею монстра точно диковинное грязное жабо.

Чудовище захрипело, задергалось, стало оседать. А затем тяжело рухнуло прямо под ноги Дениса, едва не задавив его своей массой. Тот еле успел отпрянуть, прижавшись к стволу высокой груши.

– Ты ошибся, отступник. Время последних сроков уже миновало, – негромко сказал кто-то прямо за спиной Дениса. В ужасе мальчик замер, и лишь спустя минуту или две осторожно выглянул из-за дерева.

И тут же сверху на него обрушился шквал воды! Точно открыли люк, над которым скопились все хляби небесные. Потоки дождя застили глаза, закрыли собой сад, флигель, даже небо, в котором уже ворочался и грозно ревел невидимый гром.

Сквозь пелену дождя призрачно, с электрическим треском замкнувшихся незримых контактов неба, блеснула молния, раз за разом, снова и снова. Гром не поспел за ней, сердито ворча, тяжело накатывая звуковой волной. И небо раскололось в последнем финальном аккорде огненных зигзагов и грома заоблачных литавров.

В этой краткой вспышке света Денис расширившимися от ужаса глазами видел, как через сад медленно прошла темная фигура, закутанная в плащ. Она не обратила внимания на него, миновала разлапистую ель у границы сада и вышла на аллею, ведущую к Тревожной башне.

Дождь хлестал так яростно, что невозможно было различить никаких примет, лишь размытые контуры этой фигуры. И еще – длинный предмет, который человек уже прятал на ходу в складках плаща.

Замковая дорожка кипела в бурунах дождевых капель, словно острых парашютиков, и от булыжников поднимался почти уже непроглядный туман. С погодой творилось что-то невероятное, Денис сроду не видел таких ливней. Впрочем, таких крыс он не видел тоже, а песьеголовцы не в счет.

– Кто вы?! – в отчаянии выкрикнул Денис, силясь хоть что-нибудь разглядеть за пеленой косого дождя. Но лишь темный силуэт смутно мелькнул под сводами башни, словно расплывающейся под струями воды. А потом и он исчез.

Дождь как-то резко и сразу пошел на убыль, точно мгновенно потерял и былую силу, и интерес к замку. Стало отчетливо слышно, как вода хлюпает по карнизам, и из водосточных труб с бешеной силой вырывается пенная вода, бегущая с крыш.

А Денис все стоял, устремив взор вдаль. Туда, где серела и возвышалась громада башни. Той башни, под сенью которой иной раз исчезают суровые призраки, чтобы возродиться вновь еще более странными видениями.

Понемногу все стихло. Вода шмякала последними тяжелыми каплями по размокшей земле в саду, вокруг Дениса; шелестела листьями, проливалась скопившейся дождевой влагой сквозь густые кроны деревьев. Неуверенно пробуя голос, хрипло засвистала первая из притихших птиц.

В эту минуту во флигеле, совсем рядом, послышался стук отодвигаемого стула, и кто-то со смехом выглянул в окно.

– Ну и дождина зарядил, на ночь глядя, – проворчал Максим, неуклюже уворачиваясь от длинных тонких струек, стекавших с верхнего карниза из-под крыши. – А я еще думал на чердаке сегодня ночевать. Духота неимоверная!

– Сыро там, – откликнулся из глубины комнаты Антон. – И под утро точно прохватит ветерком. Я сегодня закат видел – одни ветра сплошные на завтра обещаются.

– А дождь-то грибной, – обернулся Максим.

И, резко дернув раму, он с силой захлопнул окно. Так что жалобно прозвенели стекла в форточке. И следом за тем в комнате задернули занавески.

Напротив окон, под вымокшим деревом стоял Денис. Он застыл как изваяние, бледный, с остановившимся взором. Вода все еще понемногу стекала с его волос, куртки, штанин. Он вымок до нитки, но словно не замечал того.

Перед ним, там за окном, остался спокойный и безмятежный мир, в котором и он пребывал еще днем.

В этом мире тоже было место загадкам, секретам и тайнам. Там можно было разгадывать магию гор и волшебство пещер, подтрунивать над слабачками и бесстрашно поглядывать на соперников, равных тебе по силам.

Но там пока еще не было смерти. Холодной, бесстрастной, равнодушной и оттого казавшейся еще страшнее. Покуда еще не было. Поскольку она была обещана на завтра.

Дверь рывком распахнулась, и Денис предстал перед своими встревоженными друзьями точно растрепанный воробей: истерзанный, перепуганный, но все-таки избежавший когтей коварного кота. И неподвижный, как статуя изо льда.