– Совершенно верно! – моментально согласился приободрившийся шошарр. – Не имел ни малейшего представленья! Я был уверен, что это обычный штопор! Думал, возьму сувенирчик себе на память! У нас на Джангле есть такой обычай: если видишь бесхозный штопор – можешь взять его себе на счастье...
Тиша начал врать так вдохновенно, что, если бы только Денис не знал его, как облупленного, мог бы даже на минуту поверить – насчет обычая воровать бесхозные штопоры и так далее. Чтобы тарахтенье шошарра не разозлило бледных витязей и не сорвало переговоров, Денис поспешил властным жестом прервать излияния своего инопланетного друга и сказал:
– В общем, если вы поклянетесь нас не трогать, то, я думаю, господин Хитроцельс Великий поклянется, в свою очередь, никуда не отлучаться с "Веселого Голландца" и вернуть вам Хрусталь-Ключ, как только мы окажемся возле Четвероистока. Еще нам, конечно, потребуется разрешение капитана Страхена на немедленное изменение курса "Веселого Голландца". Ведь Четвероисток находится вовсе не на Буяне. А где именно – о том я скажу на ушко одному лишь капитану Страхену.
– Да к чему все эти сложности? – удивился Корвин. – Если мы дадим вам честное сферическое слово никого из вас не трогать, господин Хитроцельс может смело отдавать нам Хрусталь-Ключ, а ты – во всеуслышание заявить, где находится Четвероисток!
Денис покосился на Хитроцельса. Волшебник скроил скептическую мину.
– Пусть у каждого будет своя часть тайны, – сказал Денис. – Я знаю про Четвероисток, у Хитроцельса есть Хрусталь-Ключ, а вы наверняка знаете как именно с его помощью отпереть круглые врата Сада Желаний.
– Знаем, – согласился Корвин. – Там целая поэма из заклинаний.
– Ладно, будь по-вашему, – сдался Кельвин. – В конце концов, я вижу, что все вы – отважные, достойные и умные люди. Я, конечно, с удовольствием всыпал бы этому ушастому проныре сотню розог... эх... ну, может как-нибудь в другой раз...
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. КОНЕЦ КОРОЛЯ-МОЛОТА
Тот безумный вечер, когда звенели клинки и звучали удивительные признания, закончился довольно мирно.
Левиафан-каравелла изменила курс с северного на южный и полным ходом помчалась к Мокрецу.
Тиша, специалист по контрамотам, убрал тикающее волшебное устройство из-под ног Конрада и Кевина, а Кельвин быстро ввел своих недоумевающих товарищей в курс дела.
Грифоны были накормлены заботливым Кубелланом и определены на постой в подходящие домики "Конский №1" и "Конский №2".
Бледных витязей тоже не обошли вниманием. Правда, Кубеллан наотрез отказался селить буянов куда бы то ни было, кроме частично разрушенного ими домика, где жили ребята и Тиша. Там на втором этаже царил полнейший разгром, а сквозь огромные дыры в разбитой крыше проглядывали звезды. Но Конрад и Кевин сказали, что ночное небо – лучшая крыша для настоящего воина, а потому они с удовольствием устроятся на ночлег там, где угодно хозяевам "Веселого Голландца" – хоть бы и под кустом.
Вообще, после того, как столь неожиданно сложились в единую картину все детали головоломки под названием "Найди Четвероисток и войди в Сад Желаний", бледные витязи стали на удивление покладистыми. Денису даже захотелось поговорить с ними перед сном – об их дальних странствиях и о загадочной судьбе магистра Гренделя, который вынужден безвылазно торчать в летающем мраморном гробу.
Однако Денис, как мальчик воспитанный и обладающий чувством такта, решил, что это чересчур – набиваться в друзья к тем, кого был готов рубить саблей еще каких-то два часа назад.
Вместо этого Денис и ребята упросили Хитроцельса, чтобы тот заночевал в домике, куда их переселил Кубеллан. И, разумеется, устроили вечернее кефиропитие с сыроедением (последнему предавался в основном только Хитроцельс, прожорливость которого могла соперничать только с его же гениальностью).
Само собой, было бы назначено и чипсоедение. Но Тиша уже спал и Леся уговорила ребят его не будить, хотя Максима так и подмывало устроить их ушастому другу хорошую головомойку с чтением лекции на тему "Почему вредно врать, воровать, а также брать без спросу предметы, которые плохо лежат."
– Господин Хитроцельс, если бы вы только знали, как вы нас выручили! – воскликнула Леся, когда все опорожнили по доброй глиняной кружке вкуснейшего кефира.
– Более того! – подхватил Максим. – Я подсчитал, что за последнюю неделю вы нас спасаете уже в третий раз! Первый был, когда бледные витязи напали на нас на острове До Свиданья. Второй – когда среди ночи взошло ваше солнце и спалило громадных пауков на Мокреце. И в третий – вот сейчас!
– Да, господин Хитроцельс, – поддержал своих друзей Денис, – а вы еще скромничали, говорили, что никакой вы не добрый волшебник!
– А я и есть не добрый, – засмущался волшебник. – Я – великий, тут спору нет. Но – никакой доброты! Да, в общем-то, я и в злых волшебников не очень верю. Я думаю, злых волшебников вообще не бывает. Только озлобившиеся! Взять того же Нелюду...
– Ой, ну зачем вы так говорите? Вы ведь, наверное, сам себе не верите! – улыбнулась Леся. – Вы бы видели только какую-нибудь злюку вроде феи Бефинды – сразу поняли бы, что вы не просто добрый, а – добрейший!
Хитроцельс скромно потупился.
– Ученые – они, знаете ли, не любят говорить о том, чего нельзя померить. А доброметр, насколько мне известно, пока еще не изобретен... Но я рад, друзья мои, искренне рад, что запуск рукотворного солнца и мое пребывание инкогнито на борту левиафан-каравеллы помогли отвратить от вас серьезные неприятности! Ибо и первое, и второе стало подлинным триумфом волшебной науки!
– Вот, кстати, о втором триумфе волшебной науки нам очень хотелось бы услышать, – сказал Максим. – Признаться, я ума не приложу, что заставило вас прервать исследования и отправиться за море, на Копейкин остров?
– Да-да, мне тоже интересно. Вы ведь хотите казаться таким нелюдимом, – лукаво улыбнулась Леся, – а тут вдруг отважились покинуть свою уютную башню и отправились в многолюдный, шумный Гуляй-Сарай?
– Тут сработали сразу несколько причин. Самой первой, что забавно, была моя нелюдимость. Стоило вам отплыть от острова на ладье вместе с этими неотесаными чурбанами, как я перехватил емелефонное сообщение...
– Но вы же говорили, что у вас нет емелефона! – вырвалось у Дениса.
– Верно, настоящего емелефона у меня нет. То есть дозвониться от меня куда-либо невозможно. Но вещий цветок Альбин-Рубин слышит емелефонные объявления и запоминает их. Потом, если я начинаю скучать, он пересказывает мне их содержание.
– Так вы что – подслушиваете чужие разговоры? – нахмурился Максим.
– Да не разговоры, а объявления! – рявкнул волшебник, который при всех своих положительных качествах все-таки сильно злился, когда "всякие тупицы" не понимали его с полуслова. – Это что-то вроде того, что у вас, в Закрытке, называют... как там оно у вас называется? Иррадиаре? Радиаццо?
– Радио? – подсказал догадливый Максим.
– Да, именно. Волшебники Буяна время от времени делают разные полезные объявления для всего Архипелага. Прогноз погоды, штормовые предупреждения, объявления о визитах важных персон, поздравления... Есть там такой субъект – Маленький Мальчик – так вот он частенько рассказывает всякие глупости, которые большинство населения Архипелага полагает верхом юмористического искусства. Ну а кроме всей этой ерунды, по емелефонной сети распространяются еще сигналы тревоги... Я когда изображал этого болвана, сыщика Шукай-Находи, вам уже говорил: вскоре после взлома Двери бледными витязями по Архипелагу была объявлена тревога. Тут я сообразил, что это значит лично для меня: на До Свиданья из Лицея притащится Егорий Ильич со своими молодцами, начнут они Дверь проверять, задавать мне всякие скучные вопросы и так далее... А оно мне надо?
– То есть вы просто решили убраться с места происшествия подальше? – спросил Денис.