А сейчас Энди отмахнулась от него, словно от какого-то досадного напоминания о бурном сексуальном приключении.

Да, все произошло чересчур стремительно! Возможно, ему не хватило времени быть более откровенным? Но с такими мелочами можно разобраться и попозже. Важно то, что прошедшая ночь принесла небывалое удовлетворение им обоим — в этом Джим был уверен. Будь он проклят, если позволит Энди превратить ее в случайную — первую и последнюю — встречу!

Джим скомкал в кулаке кусок шкурки и, со сдавленным проклятием швырнув его об стену, направился к двери, вознамерившись немедленно найти Энди и во всем разобраться.

Но Энди опередила его, войдя в комнату прежде, чем он успел отойти от камина.

— Мы можем поговорить? — негромко спросила она, смущенно улыбаясь.

Негодование Джима тут же утихло, сменившись острым желанием схватить эту женщину в объятия. Но уязвленное мужское самолюбие удержало его на месте.

— Ты босс, — он небрежно пожал плечом. — Слушаю.

Энди прикусила губу.

— Ты сердишься? Похоже, я это заслужила. Извини, — просто произнесла она. — Я не хотела тебя обидеть.

— Я не обиделся, — возразил он, несмотря на подозрение, что именно это и произошло. Все когда-нибудь случается в первый раз. — Но в одном ты не ошиблась: я действительно сержусь, — продолжал он, пытаясь выиграть время.

— Мне очень жаль. — Энди прошлась по комнате и остановилась перед ним. — Я хотела бы начать все заново.

— С какого момента? — Джим удивленно приподнял бровь.

— С этого утра. Я вела себя… непростительно и стыжусь этого.

— А как насчет вчерашней ночи? Разве о ней ты не сожалеешь? — Его голос прозвучал холодно и бесстрастно, словно ответ Энди его не волновал. — И не стыдишься?

Энди нахмурилась, обдумывая вопрос. Джим затаил дыхание.

— Пожалуй, мне следовало бы стыдиться, — выговорила она, и Джим испытал болезненный укол. — Но я считаю, что прошлая ночь была чудесной. Я не жалела о ней ни минуты.

Признание смягчило боль, но уязвленное самолюбие все еще взывало к мести.

— Тогда почему же утром ты сделала вид, будто не замечаешь меня?

— По глупости, — потупилась Энди. — Из-за неловкости. Дело в том, что я еще никогда… не спала с теми, кто работает в моей бригаде. Я не знала, как следует себя вести. И до сих пор не знаю.

Ей удалось обезоружить Джима: она держалась так застенчиво, мило и серьезно.

— И мне еще не доводилось спать с начальством, — признался он.

— Значит, я прощена?

И Джим сдался. Он не мог не простить Энди, видя, как она терзается и стремится загладить свою вину. Она стояла так близко, что он почувствовал аромат ее духов.

— Да, — кивнул он, взял ее за плечи и придвинул к себе.

— Нет! — Энди уперлась ладонями в грудь Джима, останавливая его. — Не здесь!

В нем вновь взыграло мужское эго.

— Почему? — подозрительно и раздраженно осведомился он.

— Нас могут увидеть, — пояснила она, словно Джим об этом и не догадывался.

Он тут же отстранился.

— А я думал, ты не стыдишься…

— Так и есть. — Она шагнула ближе. — Но мы находимся на рабочем месте. Это мой бизнес, мне нельзя терять авторитет. В таком деле женщине и без того нелегко завоевать уважение и добиться успеха. Представляешь, что произойдет, если кто-нибудь войдет сюда и увидит, что я целуюсь с подчиненным?

— Разве я для тебя просто подчиненный?

— В другом месте — нет, — не задумываясь выпалила Энди, но тут же спохватилась. — Не надо так смотреть на меня, — добавила она, увидев, что Джим нахмурился. — Ты же понял, что именно я хотела сказать.

Джим действительно все понимал, но все же засунул ладони в карманы и набычился.

— Бизнес есть бизнес, — продолжала убеждать Энди, подступая все ближе и невольно оттесняя Джима к камину. — А удовольствие — это удовольствие, и не следует их смешивать.

Внезапно Джим вновь почувствовал себя в роли Дорис Дэй в неизбежных сценах, когда Рок Хадсон оттеснял ее к столу, стене или дверце лимузина. Впрочем, сравнение было не совсем точным: в планы Рока обычно входило соблазнение, о котором Энди даже не помышляла. Тем не менее Джим почувствовал весь юмор ситуации и необходимость встать на защиту собственной добродетели.

Энди протянула руку и умоляюще прикоснулась к его груди.

— Подумай как следует, и ты сам поймешь, что я… — Энди ждала ответа.

— Что ты использовала меня? — осведомился Джим, с трудом сдерживая усмешку. — Решила сделать из меня игрушку для секса?

— Конечно, нет! — вспыхнула она, хотя именно на это и надеялась в глубине души. Она совсем не стремилась к длительным отношениям. — Чувства, которые я к тебе испытываю, гораздо сложнее. Я хотела бы, чтобы мы… продолжали встречаться.

— Видишь, я оказался прав.

Энди вспылила.

— Просто я предпочитаю никому не давать повода для сплетен! — со сдержанной яростью выпалила она. Джим явно не желал понять ее. — Но если бы я знала, что ты… — Ее остановил насмешливый блеск в глазах Джима. Энди прищурилась: — Что здесь смешного?

— Какая же ты все-таки хитрюга!

Минуту Энди ошеломленно таращилась на него. Что случилось с уязвленным самолюбием и гордостью?

— Значит, ты просто шутил? — Она хлопнула ладонью по груди Джима и шагнула назад. — Прекрасно, забудем об этом. Я передумала.

Джим схватил ее за запястье, не давая уйти.

— Андреа, милая, я внимательно все выслушал и согласен с тобой, только…

— Не смей подлизываться, негодяй! — Энди высвободила руку.

— Что у тебя с рукой?

Энди не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Просто царапина, — она спрятала перевязанную платком руку за спину. — А теперь уходи!

— Для царапины на платке осталось слишком много крови. Стой смирно, дай мне посмотреть. Отвесить мне пощечину сможешь потом, если захочешь.

— Я и не собиралась, — фыркнула Энди, пока Джим развязывал платок. — В отличие от некоторых, — добавила она, язвительно усмехнувшись, — я не поклонница грубой силы… — Внезапная боль заставила ее поморщиться и охнуть.

— Кровь запеклась, и платок прилип к ране, — пояснил Джим. — Надо отмочить его.

— Просто оторви, вот и все, — Энди зажмурилась. — Давай, я потерплю.

— Не могу.

Энди открыла глаза и оторвала платок от раны свободной рукой прежде, чем Джим успел остановить ее. Вновь выступила кровь, и Энди начала промокать ее платком.

— Дай сюда. — Джим отобрал у нее окровавленный кусочек ткани и бросил на пол, вытащил из своего кармана чистый носовой платок и прижал к руке Энди. — Где здесь аптечка?

— Послушай, это всего-навсего царапина, — возразила Энди. — Сейчас кровь остановится.

— Хочешь заработать заражение?

— Не беспокойся, в прошлом году мне делали прививку против столбняка.

— Так где аптечка? — настойчиво повторил Джим.

— В ящике с инструментами, — с нетерпеливым вздохом призналась Энди, понимая, что Джима ей не переупрямить. — В большой ванной.

Джим за руку провел ее в ванную и усадил на опущенную деревянную крышку фарфорового унитаза.

— Держи платок, — велел он и открыл ящик с инструментами.

Энди с удовольствием наблюдала, как он хлопочет, разыскивая аптечку. Несмотря на свое упрямство, Джим был удивительно милым. Энди не привыкла к мужской заботе — по правде говоря, кроме отца, о ней никогда не заботились мужчины. Бывший муж Энди предпочитал, чтобы все хлопотали вокруг него — он был уверен, что для этого и существуют жены. Энди слишком долго приспосабливалась к роли преданной жены и наконец решила больше не повторять эту ошибку. Она никогда не будет ничьей женой!

— Протяни руку, — велел Джим, опускаясь перед ней на колено и ставя рядом открытую аптечку.

Энди послушалась. Он убрал запачканный кровью платок.

— Похоже, кровотечение прекратилось.

— Я же говорила!

Джим вскрыл пакет с тампонами, пропитанными антисептиком.

— Сейчас начнет щипать, — предупредил он, прижимая тампон к ранке.

Антисептик действительно щипал, и Энди едва сдержала вскрик. Аккуратно промыв рану, Джим подул на нее, чтобы смягчить боль.