— Собери, милая, собери, — весело сказал Ежик и выстрелил.

Снова женский визг. Громко ударила захлопнувшаяся дверь, загремела мебель.

— Добейте ее кто-нибудь, — попросил Ежик. — А то я тут с вами второй магазин кончаю.

— Может, и этих тут кончить?

— Нет. Я сказал, в баню, значит, в баню!

Они зашаркали по полу, завозившись вокруг носилок, и Гранцов услышал голос Регины:

— Пожалуйста, осторожнее.

Шаги затихли, и никто так и не заглянул в кладовку, где затаился Вадим.

Он вытер холодный взмокший лоб и выглянул в коридор. Из-за закрытой двери доносились сдавленные рыдания, и Гранцов вошел в кабинет.

Когда-то здесь размещался класс медподготовки. Сейчас столы и стулья были в беспорядке сдвинуты к стенкам, а на полу лежали несколько матрасов.

Восьмая стояла на коленях над телом Первой и носовым платком вытирала ее окровавленное лицо.

— Зачем… зачем… — повторяла она, качая головой.

Увидев Гранцова, она застыла и хотела что-то сказать, но он приложил палец к губам и прижался к стене рядом с дверью. В коридоре громко застучали каблуки.

Бандит пинком распахнул дверь и заглянул в кабинет.

— Так ты даже не раненая! — сказал он. — Эй, барышня, не бойся! Договоримся по-хорошему!

Он осторожно двинулся к ней. От него изрядно несло перегаром. Восьмая заметалась, сдвигая столы и стулья.

— Да не дергайся ты, — мягко сказал бандит, наводя на нее автомат. — Я же прошу по-хорошему. Здесь никого нет. Раздевайся.

— Зачем?

— Фокус покажу, — засмеялся бандит, положив оружие на пол и торопливо расстегивая куртку. — Ну что ты телишься, раздевайся, тебе сказано. А то убью.

Восьмая стянула джинсы и перешагнула через них, отступая к стене. Бандит скинул куртку. Широко расставив руки и посмеиваясь, он надвигался на побледневшую от страха женщину.

— Майку-то подняла бы, — облизываясь, сказал бандит. — Ух ты, какие сиськи. Есть за что ухватиться.

Гранцов наблюдал за ними из-за двери. Как только бандит схватил Восьмую за грудь, Вадим поднял с пола автомат. Он громко щелкнул предохранителем и передернул затвор. От этих звуков бандит так и застыл рядом с раздетой женщиной.

— Шаг назад, — тихо, но внятно скомандовал Гранцов. — На колени. Руки на голову.

Бандит поспешно выполнил команды, а Восьмая, оцепенев от ужаса, забилась в угол, прикрывая грудь скрещенными руками.

Вадим ударил пяткой в спину, и бандит повалился ничком, сцепив руки на затылке.

— Сколько ваших осталось на базе? — спросил Гранцов.

— Наших четыре человека, остальные залетные. Босс, это ты, что ли?

— Сколько их?

— Ну, трое брянских… Потом Косой, Влад, Проглот, кто там еще… И двое спецов. Ага, два спеца осталось. Остальные… Это ты их завалил, Босс? Ну и правильно сделал.

— Что за спецы?

— Служили в спецназе, говорят. Мы их так и зовем, спецы.

«Не в том спецназе они служили, — подумал Гранцов. — Если он вспомнил всех, то выходит двенадцать штыков. Уже веселее».

— Что приказал Ежик?

— Добить эту сучку.

— Что еще приказал Ежик?

— Босс, ты что? Это же я, Андрюха! Своих не узнаешь?

— Что еще приказал Ежик? — повторил Гранцов и, наклонившись, приставил ствол под лопатку.

— Всех запереть в бане.

— А потом?

— Потом это… Ну, по команде… Поджечь со всех сторон. Только я на это не подписывался. Слышишь, Босс? Я не подписывался!

Бандит рванулся и попытался вывернуться, но Гранцов придавил его автоматом и нажал на спусковой крючок.

Восьмая закрыла лицо кулаками.

— Не убивайте меня. Я ни в чем не виновата.

— Никто не виноват, — сказал Гранцов.

— Я вам не верю! Вы меня убьете! Вы давно следите за мной, с первого часа я это чувствую! Вы все про меня знаете!

— Спрячьтесь куда-нибудь, — сказал он равнодушно, сдувая с мушки грязь.

Гранцов надел камуфляжную куртку убитого бандита. В одном кармане был полный магазин, из другого торчала маска. Он отряхнул и натянул ее. Снял с убитого резиновые сапоги. Надевать чужую, еще теплую, обувь было противно до тошноты.

Зато автомат был что надо. Старый АКМ. Гранцов не поленился разрядить и снова набить рожок патронами, которых оказалось двадцать пять.

Машинально посмотрел на часы. Десять сорок две. Значит, Ежик уехал в десять сорок. На трассу. Вчера он говорил про финское кладбище. Там он будет через час. Если взять «ситроен», его можно будет догнать по просеке. Надо поторопиться. Надо все сделать быстро и аккуратно. Сколько уехало с Ежиком? Как минимум двое. Остается девять. Минус один. Итак, один против восьми? Но ход мой, значит, шансы примерно равны. Быстро и аккуратно.

Трое бандитов спорили о чем-то, прохаживаясь вдоль лежащих на траве охранников. Двое были с короткими ружьями, а третий перекладывал из руки в руку пистолет.

— У тебя же ментовский «макар». Отстреляем, а ствол оставим. Для прикола. Пусть потом «товарищи» попотеют мозгами.

— Да не мудри, Влад, чего тут мудрить?

— Ну не могу я так просто взять и шлепнуть, неинтересно мне это. Давай, начинай с крайнего.

— Сам начинай. Я тоже не могу.

— Это ж менты! — Бандит пихнул ногой лежащего охранника. — Что, сучара, задумался о жизни? Думал, что самый крутой? Фотку в деревню послал, когда форму надел, а? Думал, всю жизнь будешь бабки выколачивать из безоружных трудящихся? А? Разве тебя, сучару, не учили, что бывают ребята и покруче?

— А вон Андрюха идет, — сказал бандит, поворачиваясь к Гранцову, который спокойно, вразвалочку приближался к ним, держа АКМ на плече. — Что так долго? Мы без тебя не начинали.

Когда до них осталось метров пятнадцать, Вадим Гранцов вскинул автомат.

Тот, которого называли Владом, оказался самым везучим — первая пуля пробила грудь, вторая расколола голову. Двое других кинулись бежать, но столкнулись и получили по пуле в живот. Когда Гранцов наклонился над ними, чтобы поднять пистолет, они еще хрипели и сучили ногами, и поверх серого камуфляжа пузырилась лиловая пена. «Эти-то, может быть, и выживут, — подумал Вадим. — Если ими сейчас кто-то займется. Только — кто? Кому вы нужны? Нет, парни, сегодня вам не повезло. Был тут у нас один специалист по возрождению, да и того вы убили. Так что ничего не поделаешь. А добивать вас некогда, да и патрона жалко».

Один из связанных охранников поднял голову, но, увидев Гранцова в маске, снова уронил ее на траву.

— Лежать и не двигаться, — приказал им Вадим.

Он увидел, что бандиты, перегонявшие пленников из склада к бане, остановились. Они явно слышали стрельбу, но не видели ее результатов. Пленники тоже остановились, сбившись в кучу. Некоторые из них несли тяжелые канистры, остальные были связаны.

Гранцов спокойно заходил вправо, чтобы пленники не попали в сектор обстрела, а бандиты настороженно смотрели на него. Один был с автоматом, другой с пистолетом.

Он уже вышел на удобную позицию, как вдруг один из пленников накинулся сзади на бандита с автоматом. «Не выдержал Сто Седьмой, — подумал Гранцов. — Пропадет полковник». Они повалились на землю. Второй бандит принялся их растаскивать.

Остальные сектанты равнодушно стояли на месте.

Гранцов увидел, что со стороны бани к дерущимся бегут еще трое, с такими же короткими ружьями. Он опустился на колено и парой выстрелов заставил их лечь. Двое тут же откатились в сторону и ответили ему выстрелами — пули звучно ударили по стенке штаба. Третий остался неподвижен.

«А ведь автомат-то отменный, — подумал Гранцов. — Пристрелян мастерски. И рукоятка деревянная, не потеет. С таким автоматом мы еще повоюем. Патронов бы найти еще хоть десяток». Он вставил новый магазин и отбежал еще правее. Упал в дренажную канаву и пополз по ней назад. Он услышал еще три басовитых ружейных выстрела. «Конец Сто Седьмому», — подумал Гранцов.

Когда он приподнял голову, все пленники лежали на земле, а бандиты стояли над ними и пинали ногами. «Вставай! Встать!» — орали бандиты, но пленники не поднимались. До них было метров сорок. Удобно лежа на кромке канавы, как на бруствере, Гранцов плотно оперся на локти и, тщательно прицелившись, завалил одного. Остальные успели залечь за пленников. Но он уже знал, как их достать.