Папа подробно остановился на толковании прав человека и их защите. Он признал всеобщим стремление человека к равенству, необходимость распределения тяжелого бремени. А это может быть осуществлено только в демократическом, народном обществе. Долг христиан взять на себя участие в создании такого общества, разделяя и ответственность за будущее. Идеал христианина сегодняшнего дня — активное общественное существование. В апостольском послании «Octogesima adveniens» Павел VI признал, что «в нашу эпоху учение социализма обладает большой притягательной силой для христиан… потому что они считают, что и они идут этим путем историии хотят на нем проявить свою деятельность» (выделено мною. — Е. Г.). Таким образом, папа признал социалистическое развитие в качестве исторической альтернативы, к которой присоединилась и часть верующих.
Однако наряду с констатацией реальностей «Octogesima adveniens» поставило границы взаимодействию с социализмом. Предпосылкой взаимодействия должно являться взаимное уважение принципов, мировоззрения, а также обеспечение социалистическим обществом и государством для верующих и церкви полной свободой совести и вероисповедания. Доктринально же мирного сосуществования здесь быть не может: марксистское мировоззрение из-за своего атеизма несовместимо с христианской верой, христианским мировоззрением. Политические связи, сближение в социальных вопросах не сопровождаются уменьшением идеологических разногласий.
Вот тут мы подходим к проблеме диалога, с которой тесно связан и экуменизм. Объективной основой диалога, наряду с ослаблением международной напряженности, является признание (и добавим: обеими сторонами) того, что в массах верующих произошел сдвиг влево, они стали приверженцами социализма. Таким образом, сотрудничество католиков и марксистов в повседневной жизни, в труде стало реальностью. Вопрос состоит в том, открывает ли практическое политическое и общественное сотрудничество путь и для сближения идей? Несомненно, оно делает возможным обмен мыслями и в области идей. Диалог, начатый при папе Иоанне XXIII по идейным и идеологическим вопросам, получил дальнейшее развитие в 60-е годы. Папа призвал католиков перейти после векового монолога к диалогу с неверующими, марксистами, признав гуманные и социальные завоевания социализма. На соборе под воздействием теологов диалог также обрел права гражданства.
Со стороны марксистов инициаторами диалога выступили Роже Гароди и Эрнст Блох, а со стороны католиков, главным образом, — Карл Ранер. (Организационными рамками его было существовавшее в ФРГ Общество Паулюса.) Диалог раньше всего воплотился в жизнь по общей для обеих идеологий теме гуманизма. Однако попытки преодолеть идейно-идеологические различия и здесь были обречены на неудачу, а тех, кто искал компромиссов, преследовала подозрительность.
Павел VI осуществил, хотя и с ненамного большим успехом, диалог с другими христианскими церквами. Выражением экуменистических устремлений, призывам к единению была уже упоминавшаяся поездка папы в 1964 году в Иерусалим. В 1967 году Павел VI посетил Стамбул, где снова встретился с патриархом Афинагором. Теперь они взаимно признали друг друга; в знак признания патриарх возложил символ своей власти — столу на плечо патриарха Запада — папы. В октябре 1967 года Афинагор посетил Рим. Ценность этих показательных жестов снижало то обстоятельство, что 92 % верующих православных церквей проживало в социалистических странах, главным образом в Советском Союзе. Из оставшихся 8 % почти 7 % составляют греки; таким образом, Афинагор представлял непосредственно лишь 1 % православных верующих. Тем более важным событием оказалось посещение в 1969 году Ватикана русским митрополитом Никодимом — большим почитателем покойного папы Иоанна XXIII.
По указанию Павла VI начиная с 1965 года стали функционировать католические наблюдатели во Всемирном совете церквей и во Всемирной лютеранской федерации. Улучшились отношения и с англиканской церковью. В 1966 году папа принял англиканского примаса. Все это, однако, было скорее жестом «на публику» и служило разрыхлению закоснелых предрассудков. В теологической, литургической и догматической областях сближение протекало весьма медленно.
Одним из средств диалога Павла VI с миром были его многочисленные поездки. Он — первый папа в истории, который, покрыв несколько тысяч километров на самолете, побывал на всех пяти континентах. (И в этом он явился подлинным продолжателем дела апостола Павла.) Он по-настоящему покончил с ватиканским «заточением» пап и вышел в большой мир из фешенебельного сепаратизма Вечного города. В 1964 году он побывал на Святой земле и из Вифлеема обратился с посланием к миру. В том же году он посетил Индию и в Бомбее призвал богатые страны оказать помощь миллионам голодающих и нищих. В 1965 году он принял участие в сессии ООН в Нью-Йорке, где выступил с речью о мире, о смягчении международной напряженности и о разоружении. В 1967 году из португальского города Фатима он снова обратился к человечеству с призывом о мире. В том же году он побывал и в Турции. В 1968 году в колумбийском городе Богота он принял участие в конференции латиноамериканских епископов и призвал их к изучению социальной проблемы, к поддержке усилий по ликвидации общественных несправедливостей. В 1969 году Павел VI — под знаком экуменизма — посетил Всемирный совет церквей в Женеве, а во время конфликта в заливе Биафра поехал в Уганду, в Кампалу, чтобы встретиться с африканскими епископами. В 1970 году он совершил поездку по Азии; побывал в Иране, на Филиппинах, на островах Самоа, в Австралии, в Индонезии и в Гонконге. Во время поездки на Филиппины он посетил на Маниле нищенский квартал, желая этим жестом призвать местную церковь уделять внимание беднякам. (В Манильском аэропорту какой-то полусумасшедший художник по имени Мендоза совершил попытку покушения на жизнь папы.) Пролетая над Вьетнамом, Павел VI в телеграмме обратился с приветствием как к Ханою, так и к Сайгону. Но, участвуя в конференции азиатских епископов, он не смог удержаться от того, чтобы, заклеймив империализм, одновременно не осудить и социализм.
В ходе своих поездок папа встречался с народами самых различных стран и континентов. Народные массы требовали, чтобы церковь не становилась на сторону богачей и угнетателей. Благодаря этим поездкам Ватикан во время понтификата папы Павла держал в поле своего внимания не только Европу и Соединенные штаты Америки, но и весь мир.
Все это в значительной степени способствовало также тому, что Павел VI стремился к установлению отношений нового типа с социалистическими странами, к нормализации отношений Ватикана с соцстранами; составной частью этого процесса была и нормализация отношений с церквами этих стран, которая получила в общественном мнении наименование «восточной политики Ватикана». Что же сделало возможным формирование отношений нового типа? В первую очередь то, что Ватикан, правда, с историческим запозданием, но признал секуляризацию, осуществленную социалистическими государствами. Папство отказалось от своей былой политики призыва церквей этих государств к внутреннему сопротивлению или пассивному неприятию существующего строя. Папство признало, что «молчащая» церковь обречена на смерть. Церковь, желающая осуществлять свою духовно-пастырскую, евангелизаторскую миссию и не стремящаяся к участию в политической власти, не может молчать. Реставрация торжествующей церкви невозможна, но церковь, усматривающая свою миссию в служении вере и верующим, может найти свое место и в социалистическом обществе.
Средством регулирования новых отношений между церковью и государством стала теперь уже не политика конкордатов, которая была нацелена на обеспечение или приобретение привилегий, а регулирование спорных вопросов путем частных договоренностей. Постоянные дипломатические отношения были установлены Святым престолом лишь с Югославией и Кубой.
Целью Ватикана при установлении отношений, связей является не повышение престижа или завоевание политического влияния, а обеспечение условий (в определенных случаях их регулирование) для практической духовно-пастырской работы (например, вопросы полного установления иерархии, назначения епископов, преподавания закона божьего и др.). Из нового толкования вселенской миссии церкви следовало, что церковь всегда и всюду стремится проповедовать вероучение, независимо от того, в каких общественных и политических рамках она живет и функционирует. Поэтому, с точки зрения Павла VI «восточная политика» имела в первую очередь духовно-пастырское значение и лишь во вторую очередь политический характер.