— Что случилось?

Вэланд подбежал к клеткам. Две из них стояли с приоткрытыми крышками. Он распахнул одну. Пусто. Заглянул в другую. Тоже пусто. Потрясенный, не веря глазам своим, он опустился на колени.

— Пропали, — пробормотал Вэланд и обернулся. — Два кречета пропали.

К ним быстро подходили остальные члены отряда.

— Ты уверен, что запирал клетки? — спросил его Валлон.

Сокольник молча уставился на него, и за него ответила Сиз:

— Конечно, мы запирали. Мы каждый вечер проверяем.

— А сегодня утром вы проверили?

— Мы еще затемно ушли на охоту.

Вэланд поднялся.

— Кто-то их выпустил ночью.

Взгляд сокольника остановился на Дрого с Фальком, его лицо исказилось.

— Это вы! — Он подбежал к ним. — Выих отпустили!

Дрого схватился за меч.

— Не надо меня винить за свою небрежность.

Сокольник, не обращая внимания на меч, накинулся было на Дрого, но Валлон оттащил его в сторону.

— Мы позже разберемся, кто виноват. Какие именно кречеты пропали?

Вэланд стоял, задыхаясь и в отчаянии озираясь по сторонам.

— Большой белый и один из птенцов, крикливый. — Он засмеялся от безысходности. — Дрого знал, как много значит для меня белый кречет, а еще он всегда жаловался на шум от того птенца.

— Мы можем что-нибудь сделать?

Вэланд бросил взгляд на противоположный берег реки, пытаясь сосредоточиться. Заросли камыша на другом берегу были пристанищем речных птиц. Поскольку кречеты голодны, то, вероятнее всего, они будут охотиться там. Но шансы отыскать их в лабиринте болот и затонов были близки к нулю. Сокольник посмотрел в сторону голой степи. Пыльный ветер налетал с юго-запада, скрывая в дымке горизонт. Он постарался взять себя в руки.

— Дрессированные соколы часто возвращаются в то место, где их выпустили. Я буду ждать неподалеку с живой приманкой. Пошлите всех, кого можно, в степь. Если заметят кречетов, пусть побыстрее скачут назад.

— Задействуем всех лошадей и пошлем пешие отряды вверх и вниз по реке.

— Если мы не найдем его к полудню, значит, он улетел из этих окрестностей.

Говоря «он», Вэланд имел в виду большого белого кречета. Птенец не знал свободы и был слишком слаб, чтобы выжить в дикой природе. Его либо унесло ветром на много миль, либо он упал где-нибудь в траву, став легкой добычей волка или шакала.

Вэланд и Сиз поскакали в степь, взяв с собой корзину с двумя живыми голубями. Они остановились примерно в миле от реки и наблюдали, как семь всадников разъезжаются в разные стороны. Вскоре наездники растворились в бескрайнем море трав, и они остались одни. Каждый раз, когда Вэланд думал о своей потере, у него все сжималось внутри.

После долгого мучительного ожидания вернулся первый викинг.

— Не встретил ни одного живого существа, — сообщил он.

Остальные всадники возвращались с теми же безотрадными новостями. Последним прискакал Валлон.

— Один раз во мне зародилась надежда, когда над головой пролетела большая птица. Но она была слишком темной для твоего кречета. Думаю, то был орел.

Сокольник взялся за поводья.

— Буду его искать.

— Сейчас он уже может быть в сотне миль отсюда. К тому же ты не знаешь, с какой он стороны реки. Даже если тебе каким-то чудом удастся найти птицу, ты не сможешь призвать ее вниз. Он не приучен лететь на приманку.

— Я поймал его, когда он был диким, правда ведь? Если я найду его, я заставлю его спуститься.

Валлон посмотрел вдаль.

— Степь бесконечна, горизонт убегает далеко вперед. Не позволяй ему увести себя от реки. Кочевники, похоже, были здесь не так уж давно. Я видел следы, оставленные их отарами, и наткнулся на место стоянки. Постарайся вернуться к вечеру. У нас все еще достаточно кречетов, чтобы удовлетворить требования эмира.

— Этого не случилось бы, если бы вы распрощались с Дрого в Новгороде.

— Оставь свои обвинения до того, как вернешься.

— Я поеду с тобой, — заявила Сиз.

Он собирался отказать ей в этом. Поиски кречета могли обернуться долгим и однообразно-утомительным делом.

— Возьми ее, — настоял Валлон. — А также прихвати меч. Эти края пустынны.

Они отправились. Вэланд поехал навстречу ветру. Сиз скакала рядом.

— Как ты узнаешь, где нужно искать?

У Вэланда была лишь одна слабая надежда. В Англии он много раз искал потерявшихся соколов и открыл кое-что такое, что резко противоречило привычным правилам, которых придерживался сокольник Ольбека. Этот ограниченный старик утверждал, что потерявшиеся соколы всегда летят по ветру. Такое утверждение могло быть справедливым лишь для больных птиц, но Вэланд приручал только крепких, со здоровой мускулатурой соколов, и, когда они терялись, он обычно находил их в наветренном направлении от того места, где они пропадали. И в этом есть здравый смысл. Сокол в хорошей физической форме и в охотничьем настроении летит против ветра, чтобы набрать высоту. Достигнув верхней точки, он кружится в потоке ветра, покрывая максимальные расстояния при минимальном расходе сил.

По пути Вэланд высматривал признаки близости кречета. Дома, в Англии, взлетающие в небо грачи часто выдавали присутствие сокола. Возмущенные крики ворон и сорок в ветвях деревьев обозначали место, где сокол уселся пожирать свою добычу. Здесь, в степи, таких знаков не было. Ничего, кроме бесконечно простирающихся трав, которые волновались на ветру, одиночного куста или низкорослого деревца. Как-то он случайно поднял зайца, и однажды они наткнулись на стадо газелей, умчавшихся, словно тень от облака. Им встретились всего несколько птиц, но ничего ценного их поведение сокольнику не сообщило. Стая журавлей запоздало устремилась на юг. Лунь рыскал над травами. Ворон дразнил их своим карканьем.

Глазами он прочесал сотни квадратных миль неба. Ветер вводил сокольника в заблуждение, заставляя его бросаться за воображаемым звоном колокольца кречета. Он следовал извилистым курсом, заезжая на каждую возвышенность, где размахивал приманкой и кричал, пока не сорвал голос. День клонился к вечеру, и слабая надежда отыскать кречета сменилась отупляющей уверенностью, что он никогда больше его не увидит. Подъехала Сиз, бледная от усталости.

— Уже смеркается, нам нужно возвращаться.

Вэланд оглянулся и понял, что не знает, где они находятся.

— Мы не доберемся до реки засветло. Будем продолжать искать, пока хоть что-то можно различить.

Земля уже почти не была видна под ногами, когда он остановился у впадины, чуть-чуть укрывающей от ветра. Он оставил там Сиз, а сам поднялся на холм, чтобы насобирать хвороста для костра.

Выйдя на его макушку, он увидел на расстоянии, но не очень далеко, костер другого степного странника. Кроме этого пламени во всем остальном мире не было ни огонька. Он оставил собранный хворост и пошел назад, к Сиз.

— Ничего не смог найти.

Они поели лепешек с холодным мясом, затем сокольник натянул на них одеяло и прижал к себе Сиз, чтобы было теплее. Она дрожала в его объятиях.

— Он улетел навсегда, правда?

— Да, насовсем.

— И что же мы будем делать?

Вэланд затрясся от злости.

— Я убью Дрого!

Сиз прижала его к себе покрепче.

— Пусть Валлон разбирается с ним.

Она помолчала в нерешительности.

— Я имела в виду, что будет с нами, если мы не доставим четырех кречетов?

Сокольник никогда не позволял себе об этом думать.

— Я не знаю.

Девушка заплакала.

— Но это же нечестно. После всех наших усилий, всего, через что мы прошли… нечестно.

Вэланд привлек ее ближе.

— Тише, — сказал он и поцеловал ее в лоб. — Мы по-прежнему есть друг у друга.

Еще долго после того, как Сиз уснула, Вэланд лежал, терзаясь мыслью о потере белого кречета, гадая, где он может быть, беспокоясь, не голоден ли он. Сокольник вообразил, как птица летит выше облаков на север, назад, в Арктику, сверяя путь со звездами.

Ночью ветер прекратился и тучи разошлись, обнажая небо, освещенное холодными звездами. Вэланд поднялся еще до рассвета и забрался на гребень холма. Костер по-прежнему горел к западу от них. Он вернулся к Сиз и растолкал подругу.