— Сколько с вами солдат?

— Дюжина.

— Наемники?

— Все до одного матерые убийцы.

Федор вновь бросил взгляд на костлявую фигуру Валлона. Геро наклонился вперед.

— Может, вы потрудитесь сообщить нам, в чем пересекаются наши интересы?

— Да-да, конечно. — Русский хлопнул себя по лбу. — У меня партия отборных рабов, которую нужно доставить в Константинополь. Невольники с берегов Печоры — это далеко на северо-востоке — не поспели в Киев до отправления летнего каравана. Опоздали всего на три дня.

— Какая досада.

Работорговец обратил на Геро свой горестный взор.

— Катастрофа.

— Неужели?

Как выяснилось, это его торговое предприятие сильно не заладилось. Рабы должны были быть проданы партнеру в Константинополе в обмен на шелка и иконы, которые Федор рассчитывал сбыть киевской знати. Он развел руками.

— Теперь вы видите мои неприятности. Пока не продам рабов, я не смогу купить шелка.

— А почему вы не хотите продать рабов в Киеве? Они, возможно, не принесут таких высоких прибылей, как в Константинополе, но внакладе вы, несомненно, не останетесь.

— Это не так просто, — сказал Федор. — Не просто. — Его взгляд на секунду задержался на кувшине с вином. Он вздохнул и продолжил: — Рабы куплены на деньги, взятые в долг у моего византийского партнера. Это краткосрочный заем под высокий процент. Я рассчитывал вернуть деньги в продолжение семи месяцев, после доставки рабов в Константинополь. С учетом прибылей, полученных от продажи византийских товаров, я оставался с хорошим наваром. Но из-за этих несчастных трех дней семь месяцев растянулись до двенадцати, и если мне придется ждать до первого каравана в следующем году, то я не получу ни копейки дохода в течение восемнадцати месяцев. Только представьте, какие проценты мне придется выплатить. И, разумеется, я вынужден за свой счет содержать рабов. Если мне не удастся отправить их в этом месяце, я буду разорен.

— И вы хотите, чтобы мы сопровождали ваш груз в Константинополь?

— Это будет выгодно и вам, и мне.

— О каком количестве невольников идет речь?

— Тридцать один. Сначала было тридцать шесть, и они продолжают умирать. С каждым прошедшим месяцем я теряю деньги.

— Сколько кораблей?

— Два, по восемь человек экипажа на каждом.

— Дополнительная дюжина солдат не будет лишней на тот случай, если мы встретимся с кочевниками.

— Не встретитесь. Половцы откочевали в степи со своими стадами. Поскольку зимой по Днепру не ходят торговые суда, у них нет причин наблюдать за рекой. Лиса не сидит у пустой норы.

— Что, в таком случае, мешает вам послать свои суда без сопровождения?

— Все дело в проводниках. Без опытных лоцманов я рискую потерять все на порогах.

— То есть даже вы не можете найти лоцманов.

— О нет, я нашел бы проводников, если бы мог заплатить ту цену, которую они запрашивают. А вы знаете, сколько это? — Он наклонился вперед. — По три серебряные гривны за каждого.

— Сколько ваши невольники стоят в Константинополе?

— Десять гривен каждый. Но дело не только в этом. Нужно учесть мои накладные расходы, набежавшие проценты. Шесть гривен сверху всех трат снизят мою прибыль почти до нуля. Но если бы вы заплатили проводникам…

Геро наморщил лоб.

— Прошу прощения, правильно ли я вас понял, что мы должны оплатить проводников?

— Вы не найдете ни одного без моей помощи.

Сицилиец откинулся назад.

— Ладно, мы обойдемся и без них.

— Без опытного навигатора, который проведет вас через пороги, вы лишитесь и своего товара, и своих жизней. Если вы не верите мне, спросите любого, кто ходил этим путем. Любого. Даже с проводниками на порогах ежегодно гибнут корабли и люди.

Геро водил пальцем по столу, вычерчивая бессмысленные узоры.

— Когда вы вошли, у меня создалось впечатление, что вы нуждаетесь в нашей помощи. Теперь выясняется, что это мы должны заплатить за право сопровождать ваши суда. Но какой в этом смысл для нас?

— В моих кораблях. Ваши лодки слишком малы, чтобы пересечь в них Черное море, и вы не сможете нанять судно в устье Днепра. Все они ушли, и до весны там не будет никого.

В точности то же самое им говорил Василий. Геро погладил подбородок.

— Вы хотите сказать, что, если мы оплатим услуги проводников, ваши суда доставят нас в Константинополь.

Федор улыбнулся, обнажив зубы.

— Именно так.

— Я должен посовещаться с командиром.

Геро пересказал Валлону предложение работорговца.

— Я уверен, что он преуменьшает опасность, которую представляют кочевники, — подытожил он. — Полагаю, есть еще что-то, о чем он умалчивает.

— Ты думаешь, он намеревается завладеть нашими грузами?

— Нет, он надеется, что мы покроем его расходы, и даже сверх того. Готов поспорить, проводники не увидят и четверти той суммы, которую, по его словам, они якобы просят.

— Сколько у нас осталось серебра?

— Чуть больше двадцати фунтов. Пребывание в Новгороде нам дорого обошлось.

Валлон побарабанил пальцами по подоконнику.

— Нам нужен лоцман, а также корабль для морского похода. У Федора есть и то, и другое. Если мы отвергнем его предложение, то, возможно, нас оберут еще и не так, предложив значительно менее выгодные условия. Я не хочу задерживаться в Киеве ни на день дольше, чем нужно. Если подручные Глеба свяжутся с местными властями, нас задержат под любым благовидным предлогом. Викинги могут выйти из повиновения и кого-нибудь убить в пьяной потасовке. Каждый проведенный здесь день…

Он замолчал и уставился поверх крыш на Днепр.

— Сэр?

Франк обернулся.

— В конце концов, мы эти деньги не зарабатывали тяжким трудом. Заплати этому жулику столько, сколько он просит. Скажи ему, что я хочу переговорить с проводниками и что мы должны отправиться в путь без задержки.

Федор просиял, услышав от Геро, что они согласны принять его условия. Он подозвал своего служку, и мальчишка ускакал вниз по ступеням.

— Они не задержатся долго, — сообщил купец. — Я предупредил их, чтобы они были готовы явиться.

Он уселся на скамью и принялся вертеть большими пальцами. Геро взял кувшин вина.

— Может, присоединитесь к нам?

— С удовольствием, — отозвался Федор.

Он поднял поданный ему кубок.

— За наше предприятие.

Вэланд и Сиз стояли под центральным куполом Софийского собора, по-детски держа друг друга за руки и с любопытством разглядывая мозаику, изображающую Иисуса Христа, окруженного архангелами. Они набрели на этот храм, заблудившись на людных киевских улицах, и сейчас Вэланду не терпелось поскорее уйти отсюда. Все здесь было устроено так, что он постоянно ощущал на себе пристальное внимание Создателя. Святые на фресках и мозаиках неусыпно следили за ним со всех поверхностей. Когда он двигался, звук его шагов усиливали керамические полости, встроенные в стены. Запел хор, ведущему голосу вторил многоголосый отклик.

Сиз сжала Вэланду ладонь.

— Вот так, наверное, и в раю.

— Я бы не хотел провести вечность, глядя на образа святых и слушая хор.

— Каким же, по-твоему, должен быть рай?

— Он не должен сильно отличаться от жизни на земле, только там никто не будет голодать, там не будет бедности и страданий.

— Там будет Радульф? А Валлон, а пес?

— Думаю, что будут.

— Но Радульф был грешником. Валлон убил жену. А у животных нет души.

— Я предпочел бы быть с ними, независимо от того, куда они попадут, чем сидеть в раю в окружении святош.

Сиз ущипнула сокольника.

— Тшш! Бог услышит тебя, и ты попадешь в ад.

— Мне плевать.

Она немного поразмыслила над этим.

— Допустим, мы умрем, — снова заговорила Сиз, — и я буду взята на небеса, а ты отправишься в ад. Но в этом ведь нет смысла, потому что без тебя рай для меня не рай.

— Я об этом и говорю. Придется тебе следовать за мной в геенну огненную.

— Не говори так. Ты меня пугаешь.

Девушка придвинулась к нему ближе.