Вэланд в отчаянии схватился за голову и шагнул влево, чуть не наступив на невидимую в траве дрофу. Она взлетела, и опять огромная стая с шумом поднялась в воздух. Сокольник смотрел, как они становятся все меньше по мере увеличения расстояния, и чуть не зарыдал.

Какое-то легкое беспокойство в воздухе вызвало холодок, пробежавший у него по затылку. Звук усиливался, тихий долгий вздох превратился в треск чего-то рвущегося так громко, словно небесный свод вдруг разошелся надвое. Вэланд поднял взгляд в ту секунду, когда кречет летел камнем вниз, рассекая пространство серебристой кометой. Он вышел из штопора прямо у него над головой, выравнивая направление падения для атаки. В одно мгновение дрофы были в четверти мили впереди него, в следующее он уже врезался в их стаю, и задние разлетелись от него во все стороны. Он не обращал на них внимания. Он наметил жертву в тот момент, когда она взлетала, и теперь ничто не могло сбить его с курса.

Сокольник был слишком далеко, чтобы услышать звук удара, когда кречет налетел на свою добычу. Она полетела вперед и, кувыркаясь и раскидывая за собой внутренности, повалилась на землю. Кречет отлетел больше чем на сотню футов, прежде чем спуститься к жертве.

Вэланд знаками приказал Сиз не подходить. Даже сейчас шансы вернуть кречета были ничтожно малы. Сокольник предполагал, что его добыча весит не больше пары фунтов — достаточно легкая, чтобы с ней улететь.

Он побежал вперед и, когда, как ему казалось, приблизился к месту, куда упала дрофа, замедлил шаг и дальше стал осторожно подкрадываться, тихо произнося какие-то бессмыслицы, призванные усыпить бдительность кречета. В высокой траве Вэланд его не видел, пока до него не осталось ярдов пятнадцать. Он оторвался от ощипывания добычи и остановил сокольника пристальным взглядом. Одно неудачное движение, и кречет улетит, а единожды испуганный, он уже не даст к себе приблизиться. Вэланд опустился на корточки и стал ждать, притворяясь, будто смотрит на что угодно, только не на птицу. Чем дольше кречет остается на своей жертве, тем выше шансы сокольника. Он ждал, пока кречет не усеял траву вокруг себя перьями дрофы, а затем улегся на бок и подполз к нему ближе. Тот продолжал выдирать перья, иногда бросая на Вэланда темный взгляд. Сокольник уже начал думать, что вот-вот осуществит то, что еще минуту назад казалось невозможным, как кречет прекратил свое занятие и уставился на что-то позади него. Он обернулся и не смог поверить своим глазам. Сиз шла к нему со своей лошадью.

— Уйди, — сказал он ей одними губами.

Она опустилась на корточки и так же беззвучно произнесла что-то, тыкая пальцем в сторону холма. У сокольника похолодело внутри. Это могло значить только одно. Сиз увидела кочевников, и если она заметила их, то и они заметили ее.

Теперь времени на осторожность не оставалось. Кречет закончил ощипывать дрофу и собирался разорвать ее грудь. Вэланд плавно, насколько это было возможно, пополз вперед. Он уже подобрался на расстояние вытянутой руки, когда птица вдруг тревожно вскрикнула и отклонилась назад. Вэланд схватил тушку дрофы. Кречет попытался оттянуть ее к себе, но не смог и отступил на пару футов. Сокольник поводил добычей из стороны в сторону.

— Ну давай, — упрашивал он птицу.

Она смотрела на него с подозрительностью дикого существа. Вскрикнула Сиз, испуганно взмахнув руками.

С бешено бьющимся сердцем Вэланд рванулся вперед, толкая к кречету дрофу. Тот не отреагировал. Сиз, отчаянно крича, продолжала звать его. Последняя попытка. Он придвинул дрофу еще ближе к кречету. Не сводя с сокольника глаз, он резко вытянул лапу и схватил добычу. Обножи мелькнули у Вэланда перед глазами. Он сомкнул пальцы на ремешке и поднял кречета вместе с его жертвой над землей. Птица кричала и била крыльями, свисая с кулака сокольника. Сиз увидела, что Вэланд поймал кречета, и бросилась к нему.

— Дай мне клетку!

Девушка сунула ему клетку, и он запихнул кречета в его плетеную темницу. Затем взлетел в седло.

— Сколько?

— Трое.

— Близко?

Девушка энергично закивала. Вэланд шлепнул ее лошадь по крупу и махнул рукой.

— Я тебя догоню.

Он прицепил клетку к седлу. Изнутри раздавались истошные вопли протеста. После столь грубого обращения птица уже никогда ему не доверится. Вэланд ударил коня по бокам пятками, отправляя в галоп, навстречу бьющему в лицо ветру. Он еще не проскакал и полумили, когда на холме позади него появились кочевники.

Сокольник подхлестнул коня, догоняя Сиз.

— Как далеко до реки? — крикнула она.

— Не знаю. Слишком далеко.

Даже если они доберутся туда раньше кочевников, их перемещения по степи были такими хаотичными, что они могут выйти к ней в нескольких милях от лагеря. Каждый раз, когда он оглядывался, степняки были ближе. Если так пойдет и дальше, они догонят их еще до того, как им удастся проскакать следующую милю. Они были более умелыми наездниками и скакали на более быстрых лошадях, и если хотя бы половина из того, что говорят об их искусстве стрельбы из лука правда, то у них с Сиз не было никакой возможности противостоять им на полном скаку.

— Нам нужно остановиться.

— Где?

Справа от них виднелся невысокий холм — курган с чахлым кустарником на вершине.

— Вон там.

Они забрались на пригорок под крики своих преследователей, улюлюкающих у них за спиной. Вэланд соскочил с коня и привязал его поводья к кусту. Сиз последовала его примеру. Сокольник снял лук с плеча и вытащил из колчана несколько стрел. Сиз нащупала свой лук. Между ними и кочевниками оставалось чуть больше фурлонга. Он пригнул девушку к земле.

— Не поднимайся.

Кочевники рассредоточились, один поскакал налево, другой — направо, третий продолжал наступать спереди. Двое из них были молоды, приблизительно тех же лет, что и Вэланд, или чуть постарше, третий — всего лишь подросток. Их дважды выгнутые луки, предназначенные для стрельбы из седла, были, вероятно, фута на два короче его собственного. Сокольник стал на колено позади своей лошади и сделал несколько глубоких вдохов. Скачущий пря-мо на них степняк держал поводья и лук со свободно вложенной стрелой в одной руке. Не обращая внимания на остальных двоих всадников, Вэланд натянул тетиву. Цель стремительно приближалась, и теперь он мог уже рассмотреть глаза неприятеля, его обветренные скулы. Он метил ему в живот. Кочевник бросил поводья и, схватив тетиву второй рукой, стал ее натягивать, подняв лук над головой. Затем он опустил его и стрельнул в тот миг, когда лошадь оторвалась от земли всеми четырьмя копытами. Вэланд выпустил стрелу почти в то же мгновение. Он услышал просвистевшую и ударившую стрелу, его конь заржал и встал на дыбы. Сперва сокольник подумал, что промахнулся, но потом кочевник наклонился влево и ухватился за руку, в которой держал лук. Еще одна стрела пронеслась у Вэланда над головой, и он увидел, что всадник слева уже собирается пустить следующую.

— Я попал в него, — сказал Вэланд. — Стрела, должно быть, прошла насквозь через его руку.

Раненый кочевник отступил назад, остальные подъехали к нему и сбились в кучу.

— Что они будут делать дальше?

Вэланд вытер губы.

— Они загнали нас в ловушку. В следующий раз они уже не будут действовать так опрометчиво.

Кочевники посовещались, и раненый ускакал на запад.

— Он отправился за подкреплением, — сказал сокольник.

Два оставшихся степняка отъехали на расстояние, не доступное для стрел Вэланда. Лошадь перестала биться и теперь стояла с мученическим смирением, стрела торчала из задней части ее туловища. Сокольник глянул на солнце. Уже за полдень. День будет подходить к концу, когда появится подкрепление, но ночь не принесет им передышки. Спереди простиралась плоская, как стол, степь. Сиз также осознавала безвыходность их положения.

— Мы не можем просто здесь лежать.

— Но именно это нам и придется делать. Сейчас самое лучшее оружие для нас — это терпение.

Они продолжали лежать в кустах, когда солнце начало клониться к горизонту. Он рассуждал так: хотя степняки славятся как великолепные лучники, способные убить гуся в полете, жизнь преподала ему значительно более суровые уроки, нежели его противникам. Они приобретали навыки в спортивных состязаниях и случайных стычках, в то время как его ежедневное выживание всецело зависело от точности стрельбы. Бездействие противоречит привычкам кочевников. Встретив двух неприятелей, одна из которых девушка, они, вероятно, ожидали насмешек своих соплеменников, когда те придут им на подмогу. Они начали осуществлять вылазки, стреляя с большого расстояния, а затем отступая. В раненую лошадь попала еще одна стрела, и она лежала, стеная, на боку.