Все расходы на закупку снаряжения и провианта, а также выплаты вознаграждений и иные траты значительно опустошили казну экипажа. Продажа двух корабельных шлюпок и кое-каких товаров частично восполнила их бюджет, и все же, когда они были готовы к отправлению, у них осталось только тридцать фунтов серебра.

В день отправления Валлон и его команда покинули квартиры еще до рассвета. Весь предыдущий день лил дождь, а ночью подморозило. Лицо Валлона пощипывал морозный воздух, а на замерзших лужах из-под ног расходились звезды трещин, пока он шел к реке. Кэйтлин со своей свитой и викинги уже их ждали, их дыхание вырывалось паром в неподвижный воздух. Пока они загружались, пришли Гаррик с Арне, чтобы проводить их. Небо над городскими стенами уже окрасилось в лиловый цвет, когда появились Андрей и Олег.

Пятнадцать мужчин и три женщины отправлялись в путь, по шесть человек в каждой лодке. Олег примкнул к отряду Валлона. Вторую лодку заняли шестеро викингов, в то время как в третьей разместились Дрого с Фальком, Кэйтлин со своей служанкой Азой, а также Тостиг и Олаф. К лодке Валлона был прицеплен ялик, в который Вэланд поставил клетки с кречетами и двадцатью живыми голубями из личной голубятни Василия.

Солнце уже поднялось в безоблачное небо, когда путники обнялись с провожающими и отчалили. Оглянувшись у первой излучины реки, они увидели Гаррика и Арне, которые все еще стояли на пристани и махали им руками.

— Могу поспорить, они хотели бы пойти с нами, — сказал Геро, налегая на весло.

Валлон ответил ему неопределенной улыбкой. Близилась зима, и перед ними простирались более тысячи миль водного пути и волоков, прежде чем они достигнут Черного моря.

Пройдя три-четыре мили вверх по реке, они попали в озеро Ильмень, легко одолев двадцать миль перед тем, как войти в Ловать, реку, несущую свои воды на юг от большого волока. Как и предупреждал Василий, река оказалась неглубокой, с множеством отмелей, принуждавших их сходить на берег и тащить лодки на буксире.

Погода стояла ясная. По ночам крепкие морозы прихватывали воду по берегам льдом, а днем в прозрачном воздухе сияло солнце. Через два дня пути вверх по реке Олег остановил караван в крестьянском подворье, которое расположилось в березово-сосновом лесу. Они уже миновали множество похожих усадеб: бревенчатая изба, окутанная сизым дымом, лодка на поросшем травой берегу, специальная стойка, на которой сушилась развешанная рыба, два небольших стога сена, корова в яслях.

Олег выпрыгнул на берег и громко выкрикнул:

— Здорово, Иванко!

Из дома вышел рыжеволосый и рыжебородый мужик и поднял в приветствии руку.

— Здорово, Олег!

Иванко, ковыляя, спустился на берег. Его широкие штанины хлопали при каждом шаге. Это был человек странного телосложения: выше пояса — крупный мужчина, ниже — коротышка с кривыми ногами, обутыми в такие большие сапоги, что, казалось, повернись он, обувь его по-прежнему останется стоять на месте. Рядом с ним шагали двое крепких сыновей с такой же необычной телесной диспропорцией. Складывалось впечатление, что талия у них каким-то образом соскользнула туда, где должны быть колени.

— Здорово, Олег! — крикнули они.

У каждого за пояс был заткнут небольшой топор, а на ногах лыковые лапти. Очевидно, сапоги-скороходы Иванко были чем-то вроде атрибута занимаемой должности, возможно наследственного.

Валлон наблюдал, как проводник и перевозчики добродушно подшучивали друг над другом. В их поведении не было ничего заговорщического. Франк глянул на Вэланда и едва заметно пожал плечами.

Иванко пригласил их войти в избу. Внутреннее помещение было заполнено печным дымом. Геро закашлялся, протирая глаза кулаками.

— У них это все устроено неправильно. Холод поступает через дымоход, а тепло выходит через дверь.

После трапезы, состоящей из каши и кваса, Иванко с сыновьями загрузили все снаряжение в крепкий долбленый челн, который можно было видоизменить в сани и повозку, добавив к нему полозья или колеса. Они запрягли две лошади и после краткой молитвы отправились в путь. По дороге к ним примкнули работники из других крестьянских дворов, и ко времени остановки вечером их набралось уже двенадцать человек, а кроме того еще две лошади и две лодки. Все работники, казалось, были чрезвычайно рады возможности отложить свои повседневные дела и тащить три тяжело нагруженные лодки девяносто миль по лесам.

На следующий день они оставили Ловать и начали волок. Это было не такой уж непосильной задачей, как опасался Валлон. Олег обращал в свою пользу каждый небольшой ручеек или озерцо, и ни в первых, ни во вторых недостатка не было. Там, где водный путь отсутствовал, Иванко и его помощники ставили лодки на полозья и волокли их с помощью лошадей, только иногда помогая им и распевая при этом песни. Маршрут оказался проторенным, через болота вели гати. Вечером они разбили лагерь у очагов, которые были обложены камнями, прокопченными кострами предыдущих путешественников. Дважды по пути им встречались почерневшие от солнца и дождя деревянные идолы — столбы со смотрящими во все стороны света усатыми лицами наверху. На расспросы Олег неохотно ответил, что это Перун, бог-громовержец. Он делал вид, будто не замечает этих языческих кумиров, и смущенно хмурился, когда остальные перевозчики кланялись им перед тем, как осенить себя крестным знамением. Валлону не было никакого дела до их идолопоклонства. Они были энергичными и трудолюбивыми работниками, все спорилось в их руках, что бы в них ни вложила насущная необходимость: топор, пилу, рубанок или молоток.

Путь все время шел на довольно пологий подъем. Наконец лес закончился и они вышли к торфяным болотам. У Валлона возникло ощущение, будто он находится в самом центре мира. Куда бы он ни обратил свой взор, во все стороны простиралась слегка холмистая равнина, поросшая золотисто-коричневым лесом, гряда за грядой уходящим вдаль и у горизонта в дымке сливающимся с небесами. Олег указал на юг.

— Там Днепр, — сообщил он. Затем повернулся к северо-востоку. — А там Волга.

Он кивнул с крайне серьезным видом, словно подтверждая правдивость сказанного. На этой срединной земле брали свой исток главные водные артерии русского государства.

— Слыхали? — выкрикнул Валлон. — Мы достигли водораздела.

— Какое облегчение — оказаться на благоприятной стороне земного притяжения, — отозвался Ричард.

Геро захохотал, заметив озадаченность Валлона.

— Он имел в виду, что теперь наше путешествие будет идти под гору до самого Черного моря.

Около полудня следующего дня, сплавляясь вниз по течению речки, они вошли в лес, в котором, вероятно, не ступала нога человека со дня сотворения мира. Вэланд лежал на спине, глядя на верхушки деревьев и проплывающие по небу облака. Рядом, положив голову на его руку, лежала Сиз. Это были знакомые ему со времен жизни в дикой природе деревья, только выросшие до невероятных размеров. Многие дубы и сосны вознесли свои нижние ветви на восемьдесят футов от земли, а некоторые ели достигали в высоту, должно быть, полутора сотен футов. Жизнь здесь пресекалась и возобновлялась, растущие деревья пробивались сквозь гниющие, деревья разных видов сплетались в объятиях, стволы гигантов, разлагаясь, возвращались в почву. Здесь, на юге, деревья еще не полностью обнажились, и путешественники плыли под осыпающимися и покрывающими мозаикой поверхность воды желтыми, красными и коричневыми листьями. Пара коротких волоков привела их к широкой реке с небыстрым течением.

— Двина, — сообщил Олег. — Через три дня мы будем на Днепре.

Валлон тайно переговорил с Вэландом, пока работники готовили лодки.

— Ты ошибся насчет Василия. Я не сводил с Олега глаз, и он оказался кристально честен.

— Слишком честен. Большинство проводников не упустит случая содрать с путешественников лишний пенни.

Франк раздраженно покачал головой.

— Помнишь, как говаривал Радульф? «Твои мозги спутаны, как свиные кишки». Не думаешь ли ты, что и перевозчики принимают участие в заговоре Василия?