– Да, да. Она вон там. – Джон показал на окно, из которого выглядывала Розалинда. – Я видел ее несколько минут назад.

– Держи. Вот что нужно делать. – Уинфорд протянул ему моток веревки.

– Розалинда, любовь моя, тебе лучше? Я рад. – Тренчард осторожно вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Розалинда от страха не могла двинуться с места. Она хотела обрушить на него всю свою ярость, целый град упреков. Но нельзя! Если она хочет убежать отсюда, надо быть осторожней.

– Господин Тренчард, – с трудом заговорила она, – Джордж, почему я здесь?

– Лучше спросить, почему ты оказалась на набережной в Пуле после полуночи, – улыбнулся Тренчард. – Я сам себе задавал этот вопрос и не мог ответить.

Розалинда задумалась. Надо уговорить олдермена отвести ее домой. Надо устыдить его…

– Вы так заботитесь о том, где я, и бьете меня по голове.

– Розалинда! – Тренчард в ужасе поднял брови. – Ничего подобного! Ты была в беде, и я спас тебя. А ты мне не веришь.

– Как я могу верить вам? – Розалинда отпрянула в сторону. – Когда я в вашей спальне!

– Это у меня комната для гостей. Просто я здесь кое-что храню. – Он кивнул на висящую на стене одежду. – Но кое в чем ты права. Небольшое изменение планов. Мы венчаемся завтра. Я решил больше не откладывать.

Розалинду охватила паника.

– Завтра! Но я не желаю венчаться завтра! Я не успею подготовить белье! Отведите меня к отцу! – приказала она, стараясь не терять достоинства. – Я хочу домой. Немедленно!

– Розалинда, будь умницей! Ты же понимаешь, в каком ты трудном положении. Твой отец знает, что тебя нет дома? Да или нет? – Тренчард поднял брови, на этот раз вопросительно. – Что подумает твой отец, если ты явишься домой среди ночи в моей компании? Что подумает весь город? Видишь, я должен обо всем думать.

Розалинда покачала головой и отступила к кровати. Он говорил так умно, и впервые она разгадала его подлинные намерения. Он казался Розалинде таким надежным, но следил за ней, когда она бежала в Лалуортскнй замок. Он притворялся верным олдерменом Лалуорта – и предавал свою страну. Она получила письмо о том, что Морские Бродяги украли ее товары, – а несколько минут назад она слышала, как Тренчард признался в воровстве.

Он все приближался к Розалинде, а она отступала, пока не ударилась о кровать, повернулась и вскочила на кровать. Голова у нее вновь закружилась, и черные точки снова заплясали перед глазами.

– Я думаю, что мы слишком долго ждали. – И Тренчард начал расстегивать свой парчовый камзол.

Розалинда с отвращением взглянула на его лучший камзол, ибо терпеть не могла этот ярко-зеленый цвет.

– Не будем больше откладывать, – мурлыкал жених, расстегивая последнюю пуговицу, долго ждал этого момента, когда заслужу твою благосклонность.

Глаза Тренчарда как-то странно блестели. Он сбросил камзол на пол и расстегнул рубашку.

– Ты знаешь, что может случиться с девушкой, которая ходит одна по ночам? К счастью дл тебя, у меня честные намерения. Эти господа внизу думают, что мы уже обвенчаны. Но завтра уже так и будет.

Розалинда в отчаянии огляделась по сторонам. На тумбочке возле кровати стоял медный кувшин. Она схватила его.

– Розалинда, дорогая, будь разумной. Я намного сильнее тебя. – Он расставил ноги и согнул руку, продемонстрировав ей играющие под рубашкой мускулы. – Тебе ничего не удастся. Я намерен показать тебе, как восхищаюсь твоей красотой. Прямо сейчас.

– Почему ты… – Она судорожно искала слов, чтобы выиграть время и еще крепче стиснула медный кувшин. – Почему ты так настаиваешь на венчании? Я же сказала тебе, что хочу подождать.

– Но я хочу заботиться о тебе, дорогая. Мой отец никогда не заботился о моей матери. Он предпочитал других женщин. Но я не такой. Ты можешь положиться на меня.

– А как же твоя мать? – спросила Розалинда, лишь бы тянуть время в надежде, что он не преминет рассказать о своей матери.

Острые глазки Тренчарда стали грустными.

– Она умерла от лихорадки. Я пытался спасти ее, но отец забрал все деньги и оставил нас. Я не мог ни заплатить врачу, ни купить еду или лекарства не знал, чем помочь ей. Мы были только вдвоем, еще задолго до того, как отец ушел.

Он опустил голову, но Розалинда почему-то не могла ударить его и поставила кувшин на кровать.

– Сколько тебе было лет, когда мама умерла?

– Одиннадцать.

– Почти как Мэтью.

– Да, – мягко подтвердил он, глядя в глаза девушке, сел на кровать и потянулся к ней.

Розалинде вдруг стало жаль Тренчарда. У него такое грустное прошлое, и, очевидно, он любит ее. Раньше она ничего не испытывала к Тренчарду; теперь же чувствовала отвращение и жалость. Он совершил непростительные преступления против своей и ее страны, и все из-за того, что пережил в прошлом. Хотя, если бы Тренчард и не совершил никаких преступлений, совместная жизнь с ним все равно превратилась бы в ежедневный кошмар, ибо ее раздражали бы все ограничения, наложенные на нее его «заботой». Розалинда не знала, что делать. Ведь прежде всего этот человек должен предстать перед правосудием. Она должна выполнить свой долг.

Раздался выстрел.

Внизу закричали. Тренчард прислушался. Розалинда сидела не дыша.

– Господин Тренчард, скорее сюда! – Кто-то взбежал по лестнице и забарабанил в дверь. – Лорд де Вега ранен.

– Черт! – Тренчард вскочил на ноги и повернулся к ней. – Я скоро вернусь. Не двигайся. – Он вылетел из комнаты, но не забыл запереть дверь на замок. – Поднимите на ноги дозорных! – крикнул он, сбегая по лестнице.

Ненависть захлестнула Розалинду. Он же опасный преступник и пытается обмануть ее. Нет, надо бежать во что бы то ни стало. Розалинда осторожно села и опустила голову. Этот выстрел – дар Господний.

Она встала и сделала несколько шагов. Снова эти черные точки перед глазами! Только бы не упасть в обморок. Перед ней на полу лежал камзол Тренчарда. Из его кармана выкатился резной деревянный ароматический шарик – такие носят и мужчины, и женщины. Розалинда подняла его и приложила к носу, моля Бога, чтобы у шарика был острый аромат. Она вдохнула сильный запах кедра, и ей стало легче.

– Розалинда! Ты здесь?

«Нет, мне не легче, – мрачно подумала Розалинда. – Теперь уже слуховые галлюцинации».

– Розалинда! Хватай за веревку. Слышишь меня?

Голос звучал из огромного роскошного камина. Возможно ли это?…

Розалинда бесстрашно сунула голову в камин, который внизу остыл. Большой грязный дымоход, она вполне могла бы там поместиться. Свисающая сверху веревка пощекотала ей лицо.

– Джонатан? – тихо позвала она. – Это ты?

– Да, сестренка. Обвяжи веревку вокруг талии.

Она послушалась, и брат потащил ее наверх.

– Боже мой, как я рада тебя видеть! – Розалинда вылезла на крышу и глубоко вдохнула свежий воздух.

– Скорее, надо бежать, – прошептал Джон, сжимая ее руку и осторожно балансируя на крыше. – Лезем на это дерево!

Джонатан всегда любил жонглерство и акробатику, а Розалинда со страхом смотрела на него: дерево так далеко…

– Я, наверное, не смогу, Джон. – Голос ее дрожал, хотя она и пыталась взять себя в руки. – Такая крутая крыша.

– Садись, – приказал брат, не оборачиваясь, – и ползи.

«Это будет очень долго, – подумала она. – А ведь нужно попасть на «Чашу» до отплытия. Черт! Кит же сказал ей: «Если ты решишься плыть в Антверпен, твоя жизнь в опасности». Розалинда осторожно поставила ногу на узкий карниз крыши, взмахнула руками и сделала первый шаг. Ей казалось, что она идет уже целую вечность, но расстояние до дерева не уменьшалось, было бесконечно долгим. Надо было что-нибудь считать, чтобы успокоиться.

Шаг за Анжелику, она тоже всегда попадает в какие-нибудь неприятности. Два за Люсинду, она всегда так крепко обнимает ее. Даже в присутствии графа, которого это явно поразило. Надо же ей было придумать – заставить сестренок поцеловать Кита. Как он разозлился! Но Розалинда тут же вспомнила его объятия и покраснела. Ну почему же она все время думает о графе? Как странно!