– К тому же, – добавила она, невозмутимо натягивая чулок, – у меня была задача предупредить тебя, и я ее выполнила. Какой смысл переживать из-за того, что думают люди? Это их дело.

– С такими мыслями ты можешь попасть серьезную беду! – Кит резко встал. Раззадорила его, а теперь не хочет думать о последствиях! – Лучше послушай свою страсть. Мысли до добра не доведут.

– Что же такого плохого в моих мыслях?! – возмутилась Розалинда, надевая туфлю. – Эта информация важна для тебя, потому я и пришла сюда. Олдермен, несомненно, может повредить тебе. Я знаю, что ты собираешься…

– Тебе нельзя плыть в Антверпен, – перебил ее Кит: не мог же он говорить с ней о своем пиратстве! – Там нельзя торговать. Антверпен в руках испанцев.

Розалинда растерянно взглянула на него:

– Откуда ты знаешь о моих планах? Разве я говорила тебе?

– Не важно, откуда я знаю. Ты должна остаться дома. Тебе нельзя плыть.

– Я всегда торговала с отцом… – начала она.

– Но отец ведь не поплывет с тобой?

– Нет, но…

– Никаких но. Женщине одной нельзя плавать. Я запрещаю тебе. Ты должна остаться в Западном Лалуорте.

Розалинда нахмурилась:

– А кто тогда будет сопровождать мой товар в Голландию? Кто будет отвечать за его сохранность? Кто закупит товары? Ты не понимаешь, в каком мы положении! Все будет хорошо, если я сама за всем прослежу…

– Там опасно, – резко сказал он, теряя терпение. – Вы можете нарваться на испанские патрули. Еще хуже, ты можешь нарваться на мужчин, которые…

– Чепуха! – возразила Розалинда. – В этот раз у меня будет большой корабль с пушкой. Никто и не осмелится приблизиться к нам.

– Осмелятся, если поплывешь в Антверпен. У тебя ничего не выйдет, потому что ты не мужчина.

– Я и не пытаюсь быть мужчиной! – Вышедшая из себя Розалинда топнула ногой. – Я человек и умею логически мыслить. Почему, если я делаю то же самое, что и ты, это значит поступать как мужчина? Но если ты сделаешь то же самое, что я, значит и ты поступаешь как женщина…

– Это не одно и то же. Женщины нелогичны. Они думают только о тряпках и о женихах.

– Ко мне это не относится! – отрезала Розалинда и смерила Кита уничтожающим взглядом. – Я поплыву в Антверпен.

Кит застонал и отвернулся. Ну какой смысл спорить, если ее все равно не переубедишь! В чем-то она даже права – одежда действительно не интересует ее. Ходит все время в юбках и в рубашках. А что касается мужчин, то ходят сплетни, что мисс Кэвендиш отклонила дюжину предложении.

– Испанские торговцы вооружены. – все-таки попытался он объяснить как можно более тактично, – их флот в Ла-Манше сражается с голландцами. Голландские торговцы, тебя как англичанку не тронут, но есть еще французские пираты. И я скажу тебе вот что… Морские Бродяги топят всех, кто плывет в Антверпен. Они поклялись мешать торговле с испанцами.

– Да? – Розалинда откинула косы за плечи и внимательно посмотрела на графа. – Расскажи мне об их планах.

Кит не знал, как этой упрямице сказать, почему нельзя плыть в Антверпен, что ему все равно придется задержать ее. Но девушка и так уже знала слишком много, и это было опасно.

– Я тоже зарабатывал на жизнь торговлей, ка ты, – осторожно начал он, вдруг заметив, что говорит с ней на равных. – И я служу королеве. Благодаря этому у меня есть доступ к тайной информации.

– Да? Какой?

– Я сражаюсь с испанцами. – С какой легкостью Роз заставила его проболтаться! – Больше тебе ничего не надо знать. Это мое задание. Не знаю, почему я доверяю тебе, но верю, что ты не предашь меня.

Роз улыбнулась. Это было так неожиданно, что Кит чуть не сел мимо стула. Как она прекрасна! Как прелестно ее овальное лицо и глубокие карие глаза, обрамленные густыми ресницами! Ничего удивительного в том, что за ней ухаживали все в Западном Лалуорте и его окрестностях.

– Мне не следовало говорить тебе. Это очень опасно, – ворчливо добавил он.

– Для меня ничего не опасно.

– Это неправда, Роз. Я могу помочь тебе, могу разобраться с твоими бедами.

– Спасибо, я сама могу с ними разобраться.

– Нет, ничего не выйдет, если ты поплывешь в Антверпен. У меня есть предчувствие, и совсем не доброе.

– Жаль, – сказала она, вызывающе сложив на груди. – К сожалению, я так и не услышала ни одного разумного довода. Я сказала, что поплыву Антверпен, и это решение остается в силе.

Внизу, на кухне Лалуортского замка, все было тихо. Слуги легли спать, остался только повар. Когда пришел управляющий, повар наполнил дв графина пивом.

– Присаживайся, Браун. Его светлости мы уж не понадобимся. Он у себя в кабинете, сидит скрипит пером и уже не выйдет. Иногда там и засыпает.

Джоффри Браун устало вздохнул и сел на табурет.

– Это хорошо, – пробормотал он, жадно заглатывая пиво. – А то я вот-вот свалюсь, мы сегодня объехали все владения графа. С его светлость не полентяйничаешь.

– Да уж, – согласился повар, доставая горшок из огня. – Вот. – Он запустил пальцы в сочны куски мяса. – Осталось от обеда.

Они молча ели и пили. Отблески огня в камине отражались в блестящих медных чайниках, вкусно пахло терпкими травами.

– Странный он, его светлость, – нарушил молчание повар. – Но служить у него хорошо. Иногда он куда-то исчезает, иногда его нет по нескольку дней. Не то что старый хозяин, но он лежит на кладбище, и ты никогда не знал его.

Браун кивнул.

– Я знал графa задолго до того, как он стал лордом. Он платит по-честному. И я готов служить ему.

– Да, – согласился повар. – Хотя при старом хозяине у меня на кухне было больше прав. Этот все время приходит и смотрит, что я делаю, и велит мне сделать все по-другому. Старый хозяин вообще не заходил сюда. Но я не жалуюсь, – торопливо добавил он. – Теперь работа легче, а это самое главное. – Он понизил голос: – Старый хозяин был тяжел на руку. А после него лорд Гарри и его жена. Она просто черт в юбках и всегда бранилась. Хорошо, что они больше не верховодят. Я рад, что лорд Кристофер поставил ее на место.

Браун понимающе кивнул:

– Признаюсь, я избегаю вдовствующую графиню. Ей не угодишь. Она, наверное, скоро снова выйдет замуж и уедет.

Неожиданно в дверь постучали. Повар осторожно пошел открывать, зная, что вся прислуга спит. Он слегка приоткрыл дверь, но нежданный посетитель огромного роста – он был одет как джентльмен: в длинной шелковой мантии, шелковых брюках и дорогой шляпе – толкнул ее и вломился в кухню.

– Чего вы хотите? – крикнул повар, испуганно отскакивая от посетителя, и вдруг узнал гостя: – О, да это же главный городской олдермен. Ваша честь, – на всякий случай добавил он.

– Не будет никаких беспокойств, если ты проведешь меня к его светлости, и поскорее, – холодно сказал Тренчард, останавливаясь у огня и тверд глядя на Брауна.

– Его светлость почивает, – вмешался повар, чувствуя, что это и есть настоящее беспокойство. – Он не принимает посетителей так поздно.

– Я не посетитель. – Тренчард нетерпеливо оттолкнул Брауна и направился в господскую часть замка. – Если ты не покажешь мне, я сам найду.

– Остановитесь, туда нельзя! – Браун и повар бросились за ним. – Нельзя вторгаться в покои его светлости!

– А мне надо пройти к нему, – с угрозой голосе отвечал Тренчард.

Повар взглянул на его решительное лицо и богатые одежды и сдался.

– Вот сюда, – покорно сказал он. – Он кабинете.

Повар зажег свечи и провел олдермена вверх по лестнице и по коридору. Они остановились у двери, за которой горел свет. Беспокойно глядя на Тренчарда, повар не мог понять, что ему нужно в стол поздний час. Впрочем, граф, слава Богу, дома и занят всего лишь своими счетами. Никто ничего не знал о ночных отсутствиях графа – он уходил, и никто в замке не знал куда. Повар постучал.

Кит услышал стук и бросился к камину. Розалинда почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. Если кто-нибудь увидит ее!… Погибла репутация – но это не самое страшное. Это отразится на всей семье. Скандал повредит торговле. Она бросилась к окну.